Читать книгу "Пирамиды Наполеона - Уильям Дитрих"

Капитан снял медальон с шеи.

— Поглядите, какая странная вещица.

Силано взял медальон, выставив напоказ длинные, сильные пальцы фехтовальщика, и повертел его в руках, разглядывая с обеих сторон. Сам диск был немногим больше обычной церковной облатки.

— Клеопатра вряд ли стала бы носить столь грубое украшение.

Он поднес диск к свече, и лучи света прошли через его дырочки. Сам круг делился пополам вырезанным желобком.

— Откуда вы узнали, что он из Египта? Его мог сделать кто угодно: ассириец, ацтек, китаец и даже итальянец.

— Нет-нет, его изготовили тысячи лет тому назад! Это подтвердил мне один цыганский барон, глянув на него в крепости Сан-Лео, где как раз и умер Калиостро. Хотя некоторые считают, что он вовсе не умер, а перебрался в Индию, где в качестве гуру продолжает проповедовать свое учение.

— Цыганский барон, Клеопатра… — небрежно произнес Силано, медленно протягивая его обратно. — Месье, вам пора заняться сочинительством. Что ж, я готов купить у вас его за пару сотен серебряных франков.

— Пару сотен?!

Аристократ пожал плечами, не сводя нарочито пренебрежительного взгляда с диска.

Меня раззадорил интерес Силано.

— Капитан, вы, кажется, собирались продать его мне.

Капитан кивнул, надеясь, что теперь мы оба попались на крючок.

— Несомненно! Кстати, этот медальон, вероятно, принадлежал тому самому фараону, который держал в рабстве еврейский народ, освобожденный затем Моисеем.

— Ладно, я дам вам три сотни.

— А я готов заплатить пять, — бросил Силано.

Всем нам не терпится заполучить то, что хотят другие.

— Тогда я готов купить его за семь с половиной сотен, — заявил я.

Капитан следил за нами с напряженным вниманием.

— Семь с половиной плюс вот этот ассигнат достоинством в тысячу ливров, — прибавил я.

— То есть вы хотите прибавить к семи с половиной сотням нечто столь обесцененное инфляцией, что оно вполне сгодится ему для подтирки задницы, — парировал Силано. — А я, капитан, готов дать вам целую тысячу.

Запрошенную изначально цену перекрыли так быстро, что бывалого солдата взяло сомнение. Как и меня, его удивил интерес графа. Грубая поделка явно не стоила таких денег. У него возникло искушение быстренько спрятать ее обратно под рубашку.

— Вы уже предложили его мне за тысячу, — заявил я. — Как человек чести закончите сделку или бросайте игру. Я готов заплатить вам полную сумму и отыграть ее обратно за час.

Теперь уже я искушал его.

— Согласен, — гордо сказал он, точно офицер, защищающий честь полкового знамени. — Но с условием, что за несколько партий я смогу отыграть у вас медальон обратно.

Силано удрученно вздохнул, понимая, что такое affaire d’honneur.[7]

— По крайней мере хоть сдайте и мне карты.

Меня удивило, что он так легко сдался. Возможно, ему лишь хотелось помочь капитану набавить цену и уменьшить мой выигрыш. Или он надеялся, что сумеет выиграть медальон за столом.

Если так, то его ждало разочарование. Удача не изменила мне. Капитан перебрал карт на этой раздаче и затем проиграл еще три партии, слишком полагаясь на чистое везение и не следя за тем, какие карты уже вышли из игры.

— Проклятье, — в итоге мрачно проворчал он. — Вам сегодня дьявольски везет. Я проигрался в пух и прах, видно, придется снова отправляться на войну.

— Это избавит вас от неприятных мыслей.

Под хмурым взглядом проигравшегося вояки я надел на шею медальон и прошествовал к зеркалу, явив дамам свой выигрыш, словно приз, полученный на сельской ярмарке. Покрасовавшись немного, я решил для надежности спрятать медальон под рубашку.

Тут ко мне подошел Силано.

— Вы служили у Франклина, если не ошибаюсь?

— Да, я имел честь работать под его руководством.

— Тогда, думаю, вы оцените мою заинтересованность.

Я коллекционирую старинные вещицы. И по-прежнему готов купить у вас эту подвеску.

Увы, одна куртизанка с соблазнительным именем Минетта, или Киска, уже нашептала мне о том, как ей понравилась моя новая безделушка.

— Мне лестно ваше предложение, месье, но я намерен побеседовать о древней истории в покоях одной дамы.

Минетта уже пошла вперед, чтобы развести огонь в камине своей комнатки.

— Логичный подход. Однако я могу предложить вам услуги настоящего специалиста. У этой старинной вещицы на редкость интересная форма и загадочная резьба. Люди, изучавшие древнее искусство…

— Могли бы оценить, не слишком ли много я выложил за мое новое приобретение.

Он упорно наседал на меня.

— Месье, я настаиваю. Я готов заплатить вдвойне.

Мне не понравилась его настойчивость. И меня как американца выводил из себя его надменный вид. Кроме того, если Силано так сильно стремился заполучить этот медальон, очевидно, он стоит еще дороже.

— А позвольте и мне настоятельно попросить вас признать меня честным победителем. И прошу учесть, что заинтересовавшаяся медальоном дама также имеет интересные формы и способна провести отличную, на мой взгляд, оценку.

Не дожидаясь ответа, я поклонился и отошел в сторону.

Тогда ко мне пристал успевший надраться капитан.

— Неразумно вы поступили, отвергнув предложение Силано.

— По-моему, вы сами твердили нам о необычайной ценности этой вещицы, ссылаясь на цыганского барона и крепостного тюремщика.

Офицер зловеще усмехнулся.

— Они сообщили мне также, что на этом медальоне лежит проклятие.

Глава 2

Это была жалкая попытка словесного реванша. Поклонившись мадам, я покинул ее заведение и вышел на ночную улицу, окутанную туманной дымкой новой промышленной эры. На западе красное зарево сияло над быстро разросшимся фабричным предместьем Парижа, предшественником заводских комплексов грядущей эры машиностроения. У дверей слонялся какой-то фонарщик в надежде на ночной приработок, и я порадовался, что удача продолжает сопутствовать мне. Лицо его смутно вырисовывалось под накинутым на голову капюшоном, но я заметил, что для европейца он смугловат: наверное, марокканец, рассчитывающий получить незатейливую работенку, на которую только и могли рассчитывать приезжие. Отвесив мне легкий поклон, он произнес с арабским акцентом:

— У вас, месье, вид счастливого человека.

— И я собираюсь стать еще более счастливым. Я хочу, чтобы ты довел меня сначала до моего дома, а потом проводил в дом к одной даме.