Читать книгу "Голый шпион - Геннадий Соколов"

Дело было так. Захаживал в дом офицеров один мой приятель, того же года рождения, что и я сам, — сын одного из штабных начальников Уральского военного округа Санька Круглов. В один прекрасный день он заявляется в дом офицеров, сияющий и довольный, размахивая конвертом, а на нем написано: «Тихоокеанское высшее военно-морское училище». Гордый и счастливый, он крутит над головой этим конвертом, словно победным стягом, и, комкая от волнения слова, кричит:

— Женька, меня взяли. Ты слышишь? Они и в семнадцать лет берут. Понял?

Я дрожащими руками раскрыл конверт, быстро прочитал текст полученного Сашкой направления в училище и, не сказав ни слова, стремглав бросился к выходу. В тот же день я напросился на прием к начальнику военного комиссариата Свердловска. Не утруждая себя представлениями, я прямо в дверях заявил оторопевшему от моего напора офицеру:

— Не хотите брать на фронт, так хоть в училище возьмите, на флот. Саньку ведь Круглова взяли. Чем же я хуже?!

Домой я вернулся безмерно счастливый, держа в руках направление в военно-морское училище города Владивостока. Мама, когда услышала о моем предстоящем отъезде, конечно, сразу же расплакалась. А отец, успокоив ее, сказал:

— Собирай сына в дорогу, Маша. Все правильно. Видно, и его черед пришел воевать.

Мне собрали скромный дорожный скарб, дали немного денег, и я, поклонившись родителям и пообещав обязательно писать, в тот же день умчался транссибиркой на Дальний Восток.

Так началась моя новая, уже самостоятельная жизнь. Приехав во Владивосток, я тут же отправился в военно-морское училище, а там как раз шли вступительные экзамены. Кто-то уже сдал по два-три предмета, а кого-то из неудачников уже отчислили. Я же в средней школе занимался хорошо, поэтому все экзамены смог сдать, что называется, без сучка и задоринки, на круглые пятерки и всего за три дня. Меня тут же зачислили на первый курс училища. Как и Саньку Круглова, приехавшего во Владивосток немного раньше.

Потянулась череда учебных дней, сессий и экзаменов. Через год мне стукнуло восемнадцать, как и многим однокурсникам по училищу. По возрасту нас уже могли брать на военную службу, но мы, подчиняясь приказу начальства, безвылазно сидели за учебниками в классах, злые и недовольные, что нас никак не отпускают на войну.

В один из вечеров весной сорок четвертого года после недолгой дискуссии в казармах мы решили намеренно завалить предстоявшие курсовые экзамены по всем предметам, чтобы нас отчислили из училища. И податься на фронт. Война уже подходила к концу, и нам не терпелось взяться за оружие.

Однако провалиться на экзаменах тоже нужно было уметь. Я старался, как мог. Первый экзамен был по прикладной географии. Меня, например, спрашивают, что это за облака «кулумонимбус», а я отвечаю — перистые. Тогда меня спрашивают о «сирростратусах», а я заявляю, что это дождевые облака. Словом, все наоборот отвечал. Врал, как умел. И не я один. Впрочем, руководство училища быстро нас раскусило. Мой экзаменатор так разъяснил мне ближайшую перспективу, чтобы я не тешил себя надеждой попасть добровольцем на войну:

— Ты что, Иванов, здесь дурака валяешь! Думаешь, я тебя на фронт отправлю? Черта-с два. Я тебя за твои выходки сортиры чистить пошлю. А вслед за тобой и всех дружков твоих туда за компанию командирую. Так им и передай.

Куда же было деваться в такой ситуации? Пришлось нам с новыми силами усердно браться за учебу.

Только спустя полтора года после изрядно надоевшей учебной подготовки в аудиториях и на полигонах училища мы получили направление на прохождение боевой морской практики на кораблях Краснознаменного Тихоокеанского флота. Так я попал на противолодочный корабль «Смоленск», а мой закадычный друг Санька Круглов — на минный тральщик «Трансбалт».

Когда в мае 45-го в Европе закончилась война, для нас с Санькой она только начиналась. Жарким тихоокеанским летом я получил первое боевое крещение в операциях против японских военно-морских сил. Наши корабли были подняты по тревоге и, оставив родной Владивосток, вышли в открытое море.

Это был обычный, казалось, поход. Но для нас, неопытных салаг, поход был очень трудный. Трудный, наверное, потому, что враг на этот раз был не учебный, а настоящий. И нужно было его победить. А он огрызался разрывами мин и снарядов, торпедными атаками и отчаянными бросками летчиков-камикадзе.

Однажды мы отправились в Охотское море на боевое задание. Сашкин «Трансбалт» шел впереди, а мой «Смоленск» — по курсу сзади. На второй день похода капитан «Трансбалта» получает неожиданный приказ немедленно разворачиваться и идти обратно во Владивосток.

Наш «Смоленск» тоже возвращался в порт. Там я узнал, что «Трансбалт» на обратном пути был атакован и потоплен японской подлодкой. Кое-кому из команды удалось спастись, но друга Саньки в списках вернувшихся не оказалось. Он погиб смертью храбрых.

От этой страшной новости хотелось снова броситься в бой, чтобы отомстить японцам за убитого друга. Но боевых походов больше не было. Поверженная Япония капитулировала. Закончилась Вторая мировая война.

Уже в мирное время я узнал, кто же на самом деле атаковал и потопил «Трансбалт».

В 1955 году в США вышла пространная книга двух американских подводников Локвуда и Адамсона «Морские дьяволы». Предисловие к ней написал бывший командующий Тихоокеанским флотом США адмирал Нимиц. Авторы этой книги утверждали, что «американские подводные лодки сыграли первостепенную роль в разгроме японского милитаризма». Три небольшие группы «волчьих стай», — так именовали американские подлодки, — нанесли, по мнению Локвуда и Адамсона, такой урон противнику, что вторжения в Японию не потребовалось.

Что ж, урон действительно был. По американским данным, «волчьи стаи» потопили 28 вражеских транспортов. При этом сведения о гибели кораблей противника основывались, главным образом, на докладах командиров подводных лодок и никак не перепроверялись. В военных условиях такая практика не всегда обеспечивает получение достоверной информации.

В числе потопленных 28 вражеских транспортов оказался… тот самый «Трансбалт», на котором находился Санька Круглов. Командование нашей Дальневосточной флотилии полагало поначалу, что корабль был потоплен японцами. Иной вариант трудно было даже предположить. Однако проверка показала, что «Трансбалт» был атакован американской подлодкой SS-411 «Спейдфиш» и потоплен. Не менее «блестящему» нападению подвергся и японский санитарный транспорт «Аву Мару» с сотнями раненых на борту и опознавательными знаками Красного Креста. Мало кому посчастливилось выжить.

Так воевали «волчьи стаи» Тихоокеанского флота США, «решившие исход войны сЯпонией». По данным справочника ВМФ СССР, из 242 советских моряков, погибших в тихоокеанском регионе во время войны с Японией, 145 сложили свои жизни по вине американцев. Правда о том, кто убил Саньку Круглова и других моряков «Трансбалта», естественно, не прибавляла мне любви к американским воякам.

Только пройдя путь тяжелейших испытаний, уже после победы мы постепенно начала подсчитывать потери. Нанесенный ущерб оказался чудовищным. За 1418 дней войны страна потеряла 1710 своих городов, которые были разграблены и сожжены. Свыше 70 тысяч сел и деревень были стерты с лица земли. Экономическое развитие страны была задержано минимум на десять лет.