Читать книгу "Гонцы смерти - Фридрих Незнанский"

Но он не стал уличать собеседника в обмане, главное не спугнуть тех, кто сидел в салоне. Около отодвигающейся в сторону дверцы Денис остановился, прислушиваясь к тому, что там происходит. Но все было тихо. Ни шума, ни шороха. Если кто-то и находился в салоне машины, то сейчас, замерев, ждал, когда Денис удалится. И опять же каким-то особым чутьем и слухом он услышал это затаенное дыхание и точно определил: в салоне двое, жутко напряжены и скорее всего вооружены. Хорошо бы сейчас в помощь дядю или Турецкого. Надо действовать осторожно, без глупостей. Проверить документы, запомнить, а уж потом дядя из-под земли их найдет. Ибо повода для ареста нет: никаких противозаконных поступков владельцы машины не совершили. Да и права наверняка в порядке.

Денис помедлил и решил начать с водителя. Он подошел к нему, предъявил свое удостоверение и попросил показать права, объясняя это тем, что в розыске находится такой же синий фургон. Водитель недовольно пробурчал, что он ничего не нарушал и эта проверка незаконна.

— Я сейчас позвоню в ГАИ, и вы будете на ближайшем же посту задержаны из-за отказа предъявить мне ваши водительские права, — грозно сказал Денис. — Не делайте глупостей!

За спиной скрипнула дверца салона, кто-то вышел, Денис оглянулся, успев рассмотреть щеточку жестких усов над верхней губой и злые буравчики глаз. От мощного удара ногой в живот он еле удержался на ногах, но второй, по затылку, скосил его окончательно. Денис упал на запорошенную снегом дорогу и больше не шелохнулся.

2

Очнулся Денис через полчаса от резкого запаха нашатыря. Его уже затащили в дом и привели в чувство. Синий «фольксваген» был замечен всей компанией, но поскольку и Грязнов, и Турецкий знали, что рядом живет сосед-переводчик, то не придали этому особого значения.

Едва обнаружив пропажу племянника и найдя его без сознания на дороге, великие криминалисты прочесали округу, а Грязнов позвонил в ГАИ, чтобы дали команду на задержание темно-синего «фольксвагена» от Ивантеевки в ту или другую сторону Ярославского шоссе. Денис, быстро придя в чувство, не смог ответить ни на один вопрос своих друзей: какой номерной знак, почему он очутился за воротами, что его насторожило, сколько человек было в фургоне, кто и как его оглушил. Денис смотрел на всех испуганными глазами и ничего не мог вспомнить. Он не помнил даже то, что только что готовил плов.

— Может, он поскользнулся и упал затылком? — предположил Меркулов, ощупывая на его голове огромную шишку.

— Вряд ли, — промычал, закуривая, Грязнов. — Удар был хороший и целенаправленный.

— Какого черта он вообще за ворота поперся? — не понял Меркулов.

— Вот это и загадка, — махнув полстакана водки, вздохнул Грязнов. — Его мог кто-то вызвать. Тут он недавно напоролся на одну компанию. Ревнивая баба одного крутого бизнесмена заказала ему узнать, с кем ее муженек трахается. Дениска взялся, бабки заломил нормальные, а когда этот хмырь увидел свои фотографии в жанре мягкого порно, то пришел в такую ярость, что выбил из жены адресок агентства и заявился туда с приятелями. Хорошо еще, что я там оказался. Показал им муровское удостоверение, и те немного поостыли. Не было бы меня, они бы Дениса угрохали. Мы разошлись тихо-мирно, но я по роже этого говнюка видел, что он не успокоится. Могли накатить заезжие гастролеры… Да мало ли что!

Турецкий усмехнулся.

— «Бандиты накатывают на племянника начальника МУРа» — хороший заголовок для «Московского комсомольца», — с иронией прокомментировал он и посмотрел на Питера, который как ни в чем не бывало в одиночестве уплетал еще теплый плов. — Если б гастролеры накатили, то мы бы в морге сейчас ошивались. А удар, между прочим, профессиональный, и тот, кто бил, рассчитывал на временную амнезию твоего племяшки. А это уже класс мастерства не бандитский. Кроме того, Денис что-то знал про то, что в Питера стреляли. Надо поискать пулю. Возможно, и промахнулись, а Дениска решил потянуть одеяло на себя и все сам разведать. Твои замашки, сэр! — «важняк» неодобрительно посмотрел на Грязнова.

— Подслушка, — прожевав плов, включился в разговор Реддвей. — Могла быть подслушка.

Турецкий бросил на Питера напряженный взгляд, наблюдая, как смачно американец пожирает ароматный плов, не дожидаясь, пока хозяева сядут за стол, и согласно качнул головой.

— Питер прав! — согласился Турецкий. — Но что это значит, мой друг? — похлопав Реддвея по плечу, проговорил Александр Борисович. — Думаю, не нами из высоких преступных сфер интересуются, а тобой, милый друг! Нами интересоваться некому. У меня сейчас никакого дела в производстве. Подчищаю старые хвосты. А удар по затылку проходит по классу шпионов или высокой мафии.

— Зачем я вашей мафии? — недоуменно пожал плечами Питер. — Шпионы, может быть. Я недавно Саше говорил, что в Москве много всяких агентов болтается. Иран, Ирак, Китай, — стал загибать пальцы Реддвей, — не говоря уже о старых европейских и американских школах.

— Денис парень смышленый, видимо, углядел подозрительную машину за забором, которая долгое время стоит без движения, у него, естественно, как у нормальной гончей, закралось подозрение, и он решил проверить. Из-за чего и получил большой привет целенаправленно по затылку, — развивал свою догадку Турецкий, не забывая разливать водку по рюмкам. — Он, правда, заскочив в парную, сказал, что в Питера стреляли. Я не отреагировал, потому что звука выстрела не слышал. Питер, ты ничего не почувствовал?

— Не знаю, — Питер, съев первую тарелку, с блаженством отвалился на спинку стула. — У него талант, — Реддвей кивнул на Дениса. — Я такой плов давно не ел, наверное, два года! За мальчика! Ему надо открывать свое бистро и назвать его «Плов». «Плов от Грязновых». Я расскажу об этом своим друзьям в Европе и Америке, и это будет большой бизнес. За талант кулинара!

Питер достал «Поляроид».

— Пока все не съел, хочу запечатлеть это роскошное блюдо, — восхищенно проговорил он, уже нацеливаясь объективом на стол, но Славка неожиданно выхватил у Реддвея аппарат, схватил линейку и, не сказав никому ни слова, убежал на улицу.

— Я не понял! — обиженно промычал Питер, взглянув на Меркулова.

— Надо протекторы на снегу сфотографировать, — пояснил американцу Костя. — Чтоб сукиных сынов найти!

— А-а… — закивал Питер. — Но почему не сказать об этом? Дай мне аппарат, я хочу сфотографировать следы протекторов. У нас говорят.

— У вас в обществе все-таки преобладает вторая сигнальная система, — заметил Турецкий. — А у нас не все еще на нее перешли. Процесс трудный, болезненный.

Денис тупо сидел за столом, изредка морщась и трогая рукой затылок.

— Тебе надо, приятель, в больницу сходить, — посочувствовал ему Меркулов. — Так что, выходит, кто-то нас подслушивал? — Он выразительно посмотрел на Турецкого, потом на Питера. — Многие знали о твоем приезде?

— Да, многие, — кивнул Питер. — Я здесь с чисто дружеским визитом.

Вернулся Грязнов, бросил фотографии на буфет изображением вниз, чтобы они допроявились.