Читать книгу "Дикие псы - Иван Сербин"

— Все, мальчики-девочки, приехали. Освобождаем жилплощадь. Мила встревоженно взглянула на Димку, тот кивнул:

— Делай, что он говорит. Сам приоткрыл дверцу, стараясь не задеть бритоголового, вылез из машины.

— Значит, так, пионер, — прежним компанейским тоном заявил тот. — Надыбаешь бабки — получишь назад колымагу и ксиву. Хочешь, можем взять эту развалюху в счет части долга. За штукарь. Нет — крутись. Нас не ищи — мы сами тебя найдем. Денька через два-три. Уяснил, пионер?

— Уяснил, — послушно ответил Дима.

— Сообразительный ты пацан, как я погляжу, — хохотнул Вован. — Короче, автобусная остановка за углом. Бывайте, детки. До скорой встречи, — многозначительно добавил он, садясь за руль. Когда обе машины растаяли за пеленой дождя, Милка вздохнула и приникла к Димке. Ее слегка трясло.

— Ты не испугался? — спросила она. — Я очень. Димка дернул плечом, испытывая невероятное облегчение от того, что все закончилось. Он получил отсрочку. Пусть недолгую, но все-таки. Насчет машины… Объяснит как-нибудь хозяину. Тот должен понять. Так уж сложилось. Ничего не поделаешь. А машину он вернет. Соберет деньги и вернет. Десять тысяч долларов — большие деньги, собрать их было негде, но Димка почему-то свято верил, что ситуация обязательно разрешится. Сама собой. Он заработает, или еще что-нибудь в этом духе… Милка отстранилась, посмотрела на него, погладила по щеке:

— Не переживай. Вместе как-нибудь выпутаемся.

— Вместе? — Димка скривился. — Вместе. Ты можешь достать десять тысяч долларов? Нет? Вот тебе и «вместе»…

— Дурачок, я же люблю тебя, — тихо сказала она и прижалась к нему еще плотнее.

* * *

Потерпевший опустился на стул. В его фигуре, движениях, мимике сквозила вельможная усталость. Подруга потерпевшего — хорошенькая «пластмассовая» куколка, с мило накрашенным точеным личиком, кутающаяся в шикарную валютную норку, переминалась на высоченных каблучках рядом. Потерпевший, конечно, ставил ее в грош, но не более. Сесть ей, во всяком случае, он не придложил. «Любовница, — подумал Жигулов. — Переходящий малопочетный вымпел на бизнесмено-бандитской ниве». Жигулов отодвинул стул, присел, взял чистый бланк постановления о возбуждении уголовного дела, кивнул куколке:

— Возьмите свободный стул. Присаживайтесь.

— Надеюсь, это не надолго? — озаботился потерпевший, демонстративно, как в зеркало, заглядывая в циферблат золотого «Ролекса». — У меня еще кое-какие дела на сегодня запланированы…

— Я догадался, — рассеянно ответил Жигулов, доставая из кармана ручку и выщелкивая стержень. — Та-ак, — протянул, подписывая время и дату. — Фамилия, имя, отчество, домашний адрес, телефон, год рождения.

— Чьи?

— Ваши, естественно. Машина ваша?

— Моя, — потерпевший указал на подругу, — но ездила она. Я сейчас на другой, а эту, чтобы не простаивала, Анне отдал…

— Понятно, — Жигулов мизинцем вытащил из глаза соринку. — Юридически машина чья?

— Моя, — сдался на милость победителя «Рокфеллер».

— Ваша. Значит, и данные тоже нужны ваши. Потерпевший вздохнул тяжело, продиктовал с видом процентщика, по доброте душевной откладывающего срок выплаты. Звали его Георгий Андреевич, фамилию он носил Конякин.

— Георгий Андреевич. Хорошо. — Жигулов записал. — Рассказывайте, что произошло.

— Машину у меня украли, — с раздражением заметил потерпевший.

— Это мы знаем, — Жигулов торопливо заполнял протокол. — Кстати, вы заявленьице написали уже? Вот и хорошо. Давайте его сюда. — Он взял заявление, убрал в папку. — Давайте, Георгий Андреевич, по порядочку. Такого-то числа, в такое-то время, я, такой-то, такой-то, вышел из дома и обнаружил, что моя машина, марки такой-то, модели такой-то, такого-то года выпуска, номер такой-то, украдена. Сигнализация в машине стояла?

— Конечно, — оскорбился Конякин.

— В ГАИ сразу сообщили?

— Как увидел, что машины нет, — тут же.

— Понятно. Впрочем, это было известно, и спрашивал Жигулов для проформы. Коллеги, ребята из ППС, сработали как положено. Доложили о случившемся дежурному по УВД и, оставив человека на месте угона, отправились осматривать соседние дворы на предмет выявления угнанного «транспортного средства». Безрезультатно, естественно. Записывая, Жигулов размышлял о предстоящем вале бесперспективной работы для оперов. Все это — пустая трата времени. Угоны либо раскрываются наскоком, когда машину бросают где-то неподалеку или перехватывают в первые же минуты после угона, либо по прошествии определенного времени, когда уже не раз и не два проданная машина всплывает благодаря счастливой случайности, либо, что чаще всего, не раскрываются вовсе. Если иномарку не перехватили сразу — пиши пропало. Скорее всего «БМВ» стоит в каком-нибудь частном гараже и как раз в эту самую минуту два-три умельца споро разбирают его на отдельные узлы и агрегаты. Номера будут перебиты, корпус перекрашен, документы подделаны. Жигулов закончил с постановлением и положил его в папку поверх заявления, взял протокол осмотра места происшествия, прочел быстро. Хороший протокол, дельный, все четко, сухо, никаких посторонних вещей. Молодцы опера, поработали на совесть. Затем взялся за показания потерпевшего. Слушая, пробегал его глазами, кивая, иногда приговаривая: «Так, так, так…»

— Вы найдете мою машину? — закончив рассказывать, спросил Конякин. — Учтите, этот «БМВ» мне дорог как подарок. Я имею в виду, что человек, нашедший его, может рассчитывать на о-очень приличное вознаграждение.

— Учту, — спокойно кивнул Жигулов. — Непременно. Все равно, что работнику морга пообещать вознаграждение за реанимацию покойника трехдневной «свежести». Какой смысл радоваться журавлю в небе? Конякин, подумав секунду, протянул Жигулову большую холеную ладонь. Тот пожал ее, но без радушия, просто оберегая себя от возможных жалоб начальству на «невежливое отношение вашего сотрудника».

— Желаю удачи в поисках, — улыбнулся Конякин, всем своим видом подчеркивая, что у них с отделенческим опером теперь существуют определенные отношения.

— В нелегких поисках, — поправил Жигулов.

— Соразмерно, — улыбнулся многозначительно «Рокфеллер». Он рванул дверь, даже не оглянувшись на спутницу. Куколка посмотрела на Жигулова и, не встретив взаимопонимания, возмущенно зацокала каблучками, оставив в кабинете слабый аромат «Пятой авеню». Дождавшись, пока за Конякиным закроется дверь, Жигулов вложил протокол в серую картонную папку и бросил ее в сейф. Подпер подбородок ладонью и посмотрел в окно, где горели желтые прямоугольники окон, исчерченные черными венами мокрых ветвей. Волка, конечно, ноги кормят, но отдыхать тоже иногда надо. Нужно еще составить постановление о слиянии дел. Угон конякинского «БМВ» в их районе не первый. Иномарки стали пропадать, как уссурийские тигры. Пора в Красную книгу заносить. В кабинет заглянул лейтенант-дознаватель.

— Привет, Сергеич, — поздоровался он. — Сидишь? Хороший вопрос. Риторический. Жигулов повернул голову, умудрившись не оторвать подбородка от ладони.