Читать книгу "Фарги Падающая звезда - Лариса Куницына"

придётся убраться оттуда, либо мы привлечём туда ещё кого-нибудь из Слуг Тьмы. Оцени свои чувства и скажи, не является ли твоё решение жаждой мести или желанием не остаться в долгу перед старым другом?

— Нет, — ответила я. — Это не месть и не муки совести.

— Хорошо — кивнул он и, вздохнув, устало потёр пальцами виски. — Теперь спрашиваю как муж. Ты помнишь, какую истерику закатил в прошлом месяце Алик, когда ты уехала на три дня? Ты же понимаешь, что он сейчас в таком возрасте, когда дети очень чувствительны к разлукам…

— Это удар ниже пояса, Кристоф, — заметила я.

— Наверно, — пробормотал он и встал. — Я прошу прощения.

— Я тоже не хочу, чтоб ты туда летел, — произнесла я. — Ты беспокоишься обо мне, а я о тебе. Это естественно, особенно если учесть, что речь идёт о Киоте. Мы оба недостаточно знаем мир, с которым столкнёмся там, чтоб безопасно действовать в одиночку. Но нашей осведомлённости хватит, чтоб свести риск к минимуму, если мы будем работать вместе.

— Нас двоих будет не слишком много на одну Киоту? — обернулся он.

— Нас двоих не много даже на Рокнар. К тому же, если ты заметил, вдвоём у нас получается гораздо лучше, и, кажется, никто из Блуждающих Богов не возражает против нашего тандема.

— А ты бы стала слушать их возражения? — кисло улыбнулся он.

— Нет. Как и ты.

— Послушай. Давай начистоту, а? — Кристоф взглянул мне в глаза. — Я, конечно, не имею права отговаривать тебя. Это так. Но и ты не имеешь права смешивать личные чувства с миссией. Ты не хочешь отпускать меня одного, верно? Тебя в прошлый раз напугал этот чёртов Колодец Вечности. Ты не хочешь потерять меня и поэтому намерена отправиться со мной, чтоб подстраховать в случае чего. Я прав?

— Отчасти, — согласилась я. — Иногда ты ведёшь себя как мальчишка.

— А если я пообещаю, что не буду петь под свист пуль на баррикаде и затыкать пробоину собственным телом?

— Во-первых, это будет клятва игрока, мой милый, уж я-то тебя знаю, а, во-вторых, я знаю, что должна быть там. Как тебе такая формулировка: если б ты полетел в другое место, я бы всё равно полетела туда. Потому что я должна быть на Киоте.

— Но Вейдер вызвал меня.

— Это потому что Вейдер не смог найти меня. Не забывай, что я живу практически инкогнито. Никто, кроме моих близких, не знает моего нового имени и адреса. Если б Вейдер мог, он бы вызвал и меня.

— Но я не собираюсь работать с Вейдером! — воскликнул Кристоф. — Он никогда не внушал мне доверия. К тому же я терпеть не могу инспекторов!

— Ещё одно доказательство, что нам нужно лететь вместе, — хмыкнула я.

— Но почему?

— Да потому что ты даже не знаешь главного о тех, с кем собираешься работать!

— Ты думаешь, я не знаю, что Вейдер берёт взятки?

— Ты не знаешь, зачем он это делает.

— Да уж, это точно! Коррумпированный инспектор это что-то вроде ювелира, ворующего гвозди из общественного забора.

— Что здесь за шум? — неожиданно раздался от дверей бархатный баритон моего взрослого сына.

Я даже не заметила, как опустилась на воду его белоснежная яхта и подрулила к берегу. Теперь он стоял в нескольких шагах от меня, держа на руках Алика, сосредоточенно жующего банан. Кристина уже шла к дому, держа за руку подросшую хорошенькую Дашеньку, а вокруг них прыгал рыжий Джейми.

На какое-то время позабыв и о Фарги, и о предстоящем путешествии, я бросилась обнимать и целовать гостей, а заодно и Алика, который считал, что имеет право на большую часть моих поцелуев и объятий. Затем мы целый час обсуждали новости о наших знакомых и друзьях с Земли и разбирали привезённые гостинцы. Только после обеда речь снова зашла о том, что случилось на Киоте.

— Славка, наверно, расстроился, — заметил Лин, сумрачно глядя на ковер у своих ног. — Он последнее время очень увлекался творчеством Фарги. Его голографии висят у него не только дома, в каюте, но даже вставлены в рамки на основном пульте «Эдельвейса».

— Этим увлекался не только он, — задумчиво произнесла Кристина. — Разве ты не выписывал его альбомы по каталогам? На Земле сейчас настоящий бум Фарги. Но, может, хорошо, что он ушёл сейчас, на взлёте…

— Что в этом хорошего? — хмуро поинтересовался Кристоф.

— Художник не принадлежит себе, — ответила она. — Он завладевает умами людей, а они завладевают им. Хотел он или не хотел, но он взял на себя слишком много. От него ждали новых чудес… Однако говорят, последнее время он почти не выставлялся. А те, кто видел его новые картины, говорили, что они стали мрачными и даже пугающими.

— То есть они не соответствовали ожиданиям Просветлённой Земли?

— Некоторые всерьёз опасались, что он свернёт с того пути, по которому шёл, и ему оказалось бы не по пути с нами. Думаю, что он бы это пережил, но принёс бы много разочарования людям.

— Значит, его смерть оказалась на руку землянам?

— Кристина не это хотела сказать, — возразил Лин. — Я уверен, что многие у нас потрясены его смертью. Но для памяти и для души лучше смерть на взлёте, чем отступничество. Хотя по мне, лучше б он жил… Вообще, неизвестно, было бы это отступничеством или он готовился подняться на новую ступень. Может, он не свернул бы, а просто опередил бы нас?

— Нырнув в инфернальный мир бреда? — переспросила его Кристина.

— Мы живём на Земле слишком хорошо, моя дорогая, — вздохнул он. — Купаясь в Свете и отвыкнув от вида Тьмы, мы перестаём ценить то хорошее, что имеем, и чего наши предки добились большой кровью. Мы забываем, что Света не может быть там, где нет Тьмы.

— Может, ты и прав.

— Я не знала, что Фарги изменил направление своего творчества, — произнесла я. — Давно это случилось?

— Нет, — покачала головой Кристина. — В статье, которую я читала, говорилось о том, что вот уже месяц он отказывается выставляться, хотя на Киоте создался настоящий ажиотаж вокруг его новых творений.

— Да, на Киоте любят всякую гадость, — пробормотал