Читать книгу "Будни добровольца. В окопах Первой мировой - Эдлеф Кёппен"

и ослабить нашу радостную убежденность в своей правоте?» На это им дан такой ответ:

«Если это так, то можно сказать со всей ясностью: ни сейчас, ни когда-либо в будущем нет у нас никаких причин смутиться и усомниться в счастливом исходе войны. Сорок четыре года назад наш меч не знал отдыха семь месяцев, но нынешние условия ведения войны, количество сражающихся и протяженность фронтов выросли неизмеримо. Враги кругом! Расплата с ними, в которой нам помогают верные союзники, идет воистину полным ходом. Следуя приказу о самообороне, мы приступом взяли Бельгию, наши войска несокрушимо стоят на востоке и западе на вражеской земле, наши корабли наводят ужас на врага. Разумеется, война, в которой каждый день приносил бы новую победу, в которой не было бы ни осложнений, ни неудач, – то была бы воистину странная война! Лучший залог благополучного исхода – отменный дух наших войск. Чем ближе к противнику, тем сильнее их готовность сражаться, их воодушевление и воля к победе. Должны ли отчаиваться мы, живущие вдали от фронта, словно под сенью мира? Если каждый будет в высшей степени выполнять свой долг и, прежде всего, помогать экономически укреплять нашу оборону, мы все сможем войти в новый год с твердой уверенностью в победе нашего правого дела! Боже, храни императора и рейх!»

Генерал фон Гайль в своем призыве к твердости совершенно прав. Но, может быть, эта проповедь против пораженцев была бы не нужна, если бы отдельные круги при начале войны проявили больше сдержанности в раздаче преждевременных лавров.

14

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЛОЖНЫХ СЛУХОВ О ПОБЕДЕ НАКАЗУЕМО

Генеральное командование 10-го армейского корпуса сообщает «Ганноверскому курьеру»: различные прецеденты недавнего времени заставляют указать, что под действие постановления от 15 ноября 1914 года подпадает также и распространение неподтвержденных известий о победе. Они способны сильно встревожить население и подорвать доверие к высшему военному командованию. Против распространителей таких ложных новостей будут приняты беспощадные меры. Если законом не предусмотрен более длительный срок заключения, они наказываются лишением свободы на срок до одного года. Наложение денежного штрафа исключено. В ряде случаев уже возбуждены уголовные дела.

(«Берлинер Тагеблатт», 29 декабря 1914 г.)

15

РЕСТОРАН «ЦЕНТРАЛЬ-ОТЕЛЬ»

Празднование Нового года

Начало банкета в 9 часов

Последовательность блюд:

Устричный паштет

Легкий черепаховый суп в плошках

Филейная нарезка с овощами

Омар по-голландски (подается холодным, с тирольским соусом)

Молодая индейка, фаршированная каштанами

Салат из эскарола и фрукты на пару

Берлинские пончики

Сырные закуски и десерт

Сюрпризы

(Реклама от 31 декабря 1914 г.)

16

Цирк Альберта Шумана

По низким ценам

ВОСТОК И ЗАПАД

Большое патриотическое представление из современности

в 4-х актах

Акт 1. Русские в Галиции

Акт 2. Немцы в Бельгии

Акт 3. Наши герои во Франции (военные эпизоды)

Акт 4. Взятие крепости

Феноменальный заключительный апофеоз

400 актеров. 2 оркестра. Хор певцов.

(«Берлинер Тагеблатт», 27 декабря 1914 г.)

Глава вторая

1

В ночь на 20 января 1915 года доброволец Адольф Райзигер получил приказ явиться на следующее утро в пять тридцать на огневую позицию 1-й батареи ПАП 96.

Пакуем вещи. Шнурованные ботинки в рюкзак, котелок начищен, кружки вымыты, одеяло скатано. Райзигер отправился в дорогу. Остальные спали. Сказать «адьё» запрещали солдатские приличия. Никаких указателей не было. Часовой на околице села тоже понятия не имел об огневой позиции 1/96. Посоветовал направляться в ту сторону, откуда взлетали ракеты и где порой за красноватой вспышкой следовал глухой удар.

Райзигер был полон беспокойства. Где-то там, впереди него, он знал, стоят его товарищи. Но кругом простиралась черная неопределенность. Что это такое – фронт? И что это за враг, таящийся где-то тут, близко или далеко, чьи щупальца различить невозможно?

Широкая дорога, окаймленная тополями справа и слева, была пока что верной путеводной нитью.

Райзигер шагал дальше.

Вдруг – ужас. Позади зашипело, раздался шум, что-то приближалось с дикой скоростью. Райзигер оглянулся, ничего не увидел. Раздалось громче, он отпрыгнул влево, за дерево. Вдруг мотоциклист с погасшими фарами промчался мимо него. И снова тишина.

Один час марша превратился в два.

На часах было пять десять. Белые ракеты давно перестали спорить с чернотой неба. Тупые удары также прекратились. Настала абсолютная тишина. Ничто не двигалось. Чувство «я в порядке» охватило Райзигера. Он пошел быстрее. Лучше бы, конечно, запеть. Но перед ним возник параграф устава, где говорилось, что вблизи неприятеля нельзя ни петь, ни говорить, ни даже курить.

Вдруг раздался короткий сильный удар возле самого уха. Мимо пронесся поющий звук, словно бы птичий щебет. Звук кончился вверху жестким ударом по дереву.

Пуля из винтовки! Она быстро и ясно рассеяла мысли о хорошем самочувствии и желании закурить.

Райзигер засунул руки поглубже в карманы и пошел еще быстрее.

Наконец он увидел слева, на краю шоссе, тусклый желтоватый свет. Через несколько минут в темноте раздался чей-то голос:

– Стой, кто идет?

Батарея 1/96 нашлась.

2

Капитан Мозель ужасно скучал. Скука была его основным занятием в течение четырех месяцев. Проклятая позиционная война! Где работа, достойная порядочных кадровых офицеров? Вспомнить сентябрь 1914 года! Тогда, само собой, каждый день выезжали верхом с криками «ура», снимали орудия с передков[3], делали двадцать-тридцать залпов из винтовок прямой наводкой. Ах, как эти англичане выпрыгивали из высокой межи – длинноногие, в полном соответствии со своей породой! Из них, естественно, делали месиво. Потом орудия обратно на передки, спускаемся с холма, галопом на следующий холмик, и так в том же духе по три-четыре раза в день. И вот теперь застряли здесь. Даже высокие лакированные сапоги и серая тужурка с черными обшлагами не могли его утешить.

Неделями не было ни единого выстрела со стороны противника, и, что еще хуже, им самим неделями не давали стрелять. Стояли с врагами в трех километрах друг от друга, словно подружились и по взаимному уговору впали в блаженную зимнюю спячку. Чушь какая-то!

А теперь вот пришли приказы из канцелярии: нести пешее дежурство на огневой позиции, а также провести артиллерийские учения. Мозель называл этот вид спорта «война в подштанниках».

Ночью было еще терпимо. Батарея строила в окопах наблюдательный пункт. Копали с одиннадцати до четырех утра. Почти все расчеты на ногах. Ладно, это хоть какое-то шевеление с оттенком походной жизни.

Мозель каждую ночь с одиннадцати до четырех часов утра пробирался