Читать книгу "Сторожевой корабль - Джеймс Л. Нельсон"

никогда о них не вспомнит.

Наконец Марлоу, Бикерстафф и поверенный вернулись с прогулки по осмотру плантации, возбужденно разговаривая, их прекрасные туфли были заляпаны грязью. Рассаживая их вокруг обеденного стола, Элизабет спросила: — Скажите, сэр, что вы думаете об этом месте?

— Великолепно, мэм, как раз то, на что мы и надеялись, — сказал Марлоу.

— Эти виргинские плантации очень хвалят в Англии, — сказал Бикерстафф, — и я нахожу, что земля здесь главное, но надо отметить, здешние дома никоим образом не идут, ни в какое сравнение со всеми большими домами в Англии.

— Вполне соглашусь с вами, сэр, — сказала Элизабет, и это было правдой. Самым роскошным жилищем в Вирджинии считался бы всего лишь скромный загородный дом в Англии.  — Эта земля все еще дикая, несмотря на все преимущества, которые вы здесь находите.

Они приятно провели время: Марло был веселым и довольным, Бикерстафф спокойным и педантичным. Странная пара. С осторожностью Элизабет смогла установить, что Марлоу был родом из Кента, хотя не распространялся в отношении своей семьи, что еще больше возбудило ее любопытство. Он сказал, что много лет командовал каперским судном во время последней войны, и большую часть времени провел в плаваниях и за границей.

«Это могло бы объяснить, почему у него был не совсем правильный акцент, - подумала она. -  И, возможно, почему сам мужчина был таким ... любопытным. Не в каком-то предосудительном смысле. В его внешности, манерах не было ничего предосудительного. Просто было что-то выходящее за рамки. К этому мужчине следует подходить с осторожностью или не подходить вообще».

Когда последние тарелки были убраны, Марлоу застенчиво сложил руки, первый расслабленный жест, который Элизабет увидела от него, и сказал: — Теперь я становлюсь паршивым плантатором.

— Не грубите, пожалуйста, сэр, эта плантация очень дорога мне, — сказала Элизабет.

— Тогда, возможно, мы приступим к торгу, мэм.

— Сэр?

— Марлоу кивнул поверенному. — Я считаю, пять тысяч будет справедливой ценой?

«Пять тысяч фунтов табака, считалось приличной суммой в землях приливных вод. – Элизабет обдумывала это предложение.  – Это была справедливая цена. Не чрезмерная, даже не щедрая, а именно справедливая, и ей хотелось поскорее избавиться от этой плантации. Но, как и у большинства людей в Вирджинии, у нее было мало звонкой монеты, мало твердой валюты, а сейчас ей нужны были деньги, а не табак, на выращивание которого у этого Марлоу уйдет полгода».

— Ну… — сказал поверенный, не слишком впечатленный предложением. — Мы подвергаем себя некоторому риску, сэр. Неурожай, падение цен на табак на рынке. Имея это в виду, возможно, было бы лучше…

— Возможно, мы все же примем решение, сэр, — вмешалась Элизабет. Ее интересы отличались от интересов поверенного, и были совсем другими. Поверенный рассчитывал на лучшую цену, сколько бы времени это ни заняло, а ей хотелось получить хоть какие-то твердые деньги и сразу. — Возможно ли получить часть этой суммы в звонкой монете, а остальное, когда созреет урожай? Я понимаю, что это весьма необычная просьба, но мои обстоятельства заставляют меня выдвинуть такое условие.

Поверенный сердито посмотрел на нее, но она проигнорировала его взгляд и попыталась не обращать внимания на растерянность лица Марлоу.  Он взглянул на Бикерстаффа, но тот тоже выглядел сбитым с толку.

— Я в растерянности, мэм, — сказал он, наконец. — Но у меня в данный момент нет ни земли, ни урожая…

— Конечно, нет, — сказала Элизабет, все больше раздражаясь. — Я предполагала, что пять тысяч фунтов табака, которые вы предлагаете, будут получены из вашего первого урожая после покупки этой плантации. У меня нет возражений против этого, но для моих непосредственных интересов…

— Табак? — перебил ее Марлоу. — Вы подумали, что я предлагаю пять тысяч фунтов табака?

— Ну, конечно, — сказал поверенный. – Табак, это денежная единица этой колонии. Так в чем же дело?

— Но я предложил пять тысяч фунтов стерлингов, сэр. Золотом и серебром, если это приемлемо.

Поверенному стоило огромных усилий не расплескать чай по столу, и даже Элизабет с трудом сдержала свою реакцию. Пять тысяч фунтов золотом и серебром? Это было неслыханно в стесненной в средствах колонии. Это была непомерная цена за плантацию.

— Да, это бы нас устроило, — моментально сказал поверенный, быстро придя в себя. — Вы выпишите чек в свой банк в Англии?

— В этом нет нужды, сэр. У меня деньги с собой.

Она уставилась на Марлоу. У него при себе были пять тысяч фунтов стерлингов золотом и серебром? Ей бы не пришло в голову спросить, как у него оказалось пять тысяч фунтов наличными. О—о—о, ей нужно будет с ним быть осторожной!  Даже, очень осторожной.

«Но, возможно, - подумала она, глядя на дверь, за которой исчезли он с губернатором, - пора немного ослабить эту осторожность».

По колонии ходили слухи о прошлом Марлоу. Одни говорили, что он являлся третьим сыном герцога Нортумберлендского, другие, что он был бывшим капитаном флота, уволенным со службы, за пиратство, а третьи даже, что он был внебрачным сыном прежнего короля. Ни во что это она не верила.

Но Марлоу был богат, и его влияние росло, и хотя он делал очевидные попытки снискать расположение могущественных семей Вирджинии, он, тем не менее, ничуть не боялся, ни их, ни кого бы, то ни было еще, если уж на то пошло. Возможно, он мог стать ее союзником, которого ей нужно было бы поощрить.

Раньше ее муж был в неплохих отношениях с губернатором. Но теперь его не стало, и ничто не могло спасти ее от нежелательного внимания Мэтью Уилкенсона.

— Аллэйр освобожден от должности, — сказал губернатор Николсон, взяв опись и положив ее на стопку бумаг. — Я считаю, как вице-адмирал, что это в моих полномочиях, а если нет, то чертовски все плохо.  Но я не позволю этому вору выйти из-под контроля под видом офицера Флота Его Величества. Мы терпим меньше оскорблений от пиратов и мошенников, чем от него.

— Что ж, сэр, мне очень жаль, что я стал инструментом низости Аллэйра, — начал Марлоу, но губернатор оборвал его.

— Бред какой-то. Это была не ваша вина, и, честно говоря, я рад, что это получило огласку.  Но послушайте, вот о чем я хотел бы с вами поговорить. Колония не может оставаться без морской охраны. Пираты роятся вокруг здешних мысов, и как только