Читать книгу "Миха Алхим - Первый сезон - Евгений Владиславович Свидрицкий"

Поэтому из Токио Миха собирался в Ташкент и оттуда отправится на Алтай. Миха очень надеялся, что Наставник находится там, в избушке лесника. Прошло уже более пяти лет, как тот ушёл. Без слов прощания. Без намёков. Был обычный вечер обычного дня. Он просто ушёл и не вернулся. Все пять лет Миха пытался понять почему. И все пять лет искал, куда. Кусочки пазлов неохотно складывались в смутную картину. Идя по следу и походу выполняя задания, Миха двигался от точки к точке. Пришло сообщение на пейджер. Миха включил свой телефон и ввёл код с пейджера. Это было сообщение от Махи. Маша или просто Маха выполняла роль менеджера Михи. Она решала все вопросы, связанные с матричным миром. Подкидывала высоко-оплачиваемые задания, с доходов которых решала все финансовые вопросы. Миха одел наушники и включил голосовое сообщение. «Ты сейчас в Токио летишь. Так совпало, что там пустяковое дело. На днях умер Глава большого холдинга, а завещание не известно куда положил. Предлагают хорошую оплату! Забронировала тебе капсулу на первое время. Дальше сам разберёшься. Накинула тебе денег на карту. Напиши список, что нужно будет. А пока ты там разбираешься, я поищу более удобный маршрут в твои горы. Ну всё. Я побежала. Сегодня девичник у подруги». На этом сообщение закончилось. Миха пролистал данные. Написал список необходимого. Снял наушники и посмотрел на монитор. До Токио ещё 7 часов лёту.Свидрицкий Е.В.

Глава 2 - Токио

Токио встретил Миху поздней ночью. Городской транспорт уже не работал и добраться до отеля можно было только на такси. Сняв наличку с банкомата, Миха сел в такси и поехал в район Окубо. Капсульный отель хоть и находился в Корейском квартале, но обстановка была чисто в японском стиле, максимум практичности и ничего лишнего. Получив вещмешок, Миха сходил в душ и поднялся на капсульный этаж. Яйцевидные капсулы в два ряда, словно находишься в космическом корабле с барокамерами. Миха не был в настоящем космическом корабле и этот вид его не вдохновил. Он лишь печально вздохнул. Надев пижаму и устроившись в капсуле, он достал свой телефон и перечитал задание. Почти три дня назад, в возрасте 108 лет почил Глава, владеющий большим холдингом “Хосю”. У старика осталось шесть дочерей и куча внуков, но ни намёка на завещание. Дети начали делить, спорить и ругаться, в результате чего было решено найти завещание любой ценой. Миху наняла старшая дочь, госпожа Хината, которой уже было за 80 и она практиковала буддизм. В 9 утра у отеля будет ждать транспорт, который отвезёт его на встречу. Прочитав приложенные документы об этикете, Миха вытянулся и уставился в потолок капсулы. “Когда я был в Японии в последний раз?” задумался он. В этой жизни только транзитом. А последние перерождение здесь было в эру Мэйдзи, во времена русско - японской войны. Тогда Миха был юным подростком, воевавшем на стороне Японской империи. С приходом иноземцев в Японию, эпоха гордых самураев прекратило своё существование и в моду вошло стрелковое оружие. Кодекс “Бусидо” трещал по швам. Нравы шатались, а правительство втянуло страну в бессмысленную войну. Та жизнь не была наполнена глубоким смыслом. Самым ярким моментом стала героическая смерть. Миха вытащил с поля четверых сослуживцев и был убит русским офицером, пытаясь спасти пятого. А сейчас Миха родился на русской земле. Вот такой забавный казус. Миха помнил несколько своих перерождений. В сновидениях некоторые проживал вновь. Но любое его воспоминание обрывалось на моменте смерти. Засыпая, Миха вспомнил вечер, когда видел Наставника в последний раз. Он каждый раз прокручивал эту сцену перед сном. Раз за разом, чтобы найти очередную зацепку.

Заиграла музыка будильника, загорелся тёплый свет. Капсульный отель снимался только на 9 часов. Эта сеть так и называлась – 9h. Японцы посчитали: один час на душ, семь часов на сон и час на сборы. Более девяти часов может негативно повлиять на психику. Для Михи, прожившего неделю в колодце сирийской пустыни, это показалось смешным. Внизу у гостиницы стоял японец в дорогом костюме и держал лист бумаги с надписью Mixa. Судя по тому, как тот стоял, он отлично владел боевыми искусствами. Глаза ничего не выдавали, но чувствовалась сильная воля. Миха замедлил шаг и выдохнул. Остановив дыхание, он запел про себя Спас Сергия Радонежского. «Господи помилуй, Господи, спаси». С каждым шагом видение Михи крепло и обретало форму. Под манжетами японца проявились татуировки. Две лапы дракона переходили в хребет и сходились на спине в скрученный хвост, на котором сидел Будда. На лопатках красовалась клыкастая пасть, склонившаяся к его голове. Миха вернул дыхание, подошёл и поприветствовал японца.

— Амито Фо, — произнёс он буддийское приветствие и немного склонил голову.

— Амито, — улыбаясь ответил японец и также склонил голову.

Он открыл дверь машины, приглашая Миху сесть. Закрыв за ним дверь, японец сел на место водителя, и они поехали. За стеклом замелькали вывески. Над головой зашумел монорельс. Люди, как всегда, куда-то торопились. Японцы сами по себе очень исполнительные люди. Как муравьи, они чётко выполняют предписанные обязательства. С шести лет им прививают коллективизм. К шестнадцати они готовы нести пользу. Звучит очень сладко, но в действительности в Японии один из самых высоких показателей самоубийств. Не все могут вынести жёсткую иерархию.

Когда они выехали из центра и направились в горную часть за Токио, Миха решил собрать первоначальные сведения.

— Миха, — представился он.

— Мися! — повторил японец, — Харуки, — представился он.

— Харуки сан, мне нужно что-то знать ещё до встречи? — Миха незаметно для себя перешёл на японский. В этом ему помогла память реинкарнации.

Харуки с интересом посмотрел на него.

— Вы долго жили в Японии, Миха сан?

— 21 год на острове Хоккайдо, — ответил Миха и снова вспомнил, как сражался против русской Империи.

— Точно! Слышу знакомый акцент, — улыбнулся Харуки, — А я местный. Работаю на семью господина.

— Соболезную. Как он умер? — спросил Миха.

— В уединении, Миха сан. Закрылся со своим слугой на семь дней. После чего слуга оповестил о кончине...

Они помолчали немного.

— Тело где?

— Лежит в главном зале. Его запретили трогать, до тех пор пока не прибудут монахи для провождения в загробный мир.

— Буддийские?

—