Читать книгу "Silentium! - Цвейг"

череп, от чего у меня перед глазами поплыли мутные пятна. Меня накренило в бок, однако прежняя мощная хватка сзади удержала меня от падения на асфальт. Мою голову насильно запрокинули вверх, потянув за волосы на затылке.

Желтозубый склонился ко мне и, сжимая одной рукой мою окровавленную челюсть, запустил свои грязные пальцы в мой приоткрытый рот. Вкус крови в сочетании с кислым вкусом чужой кожи вызвал у меня очередной приступ тошноты, который вынудил меня отвлечься от ноющей конечности и звона в черепной коробке. Я вновь закашлялся, пытаясь избавиться от инородности чужой плоти внутри своего рта. Но задранная голова и оттягиваемая вниз челюсть не позволяли мне стиснуть зубы, чтобы укусить обезумевшую сволочь, и я только давился кровью и слюнями, стараясь не позволить отвратительным пальцам коснуться моего языка.

Кажется, именно его наличие больше всего интересовало ублюдка, который, нагло запустив руку ещё глубже в мой рот, всё-таки ухватился за мой язык двумя пальцами.

— Язычок на месте, с хуя ли ты тогда молчишь?

Меня бы непременно вырвало, если бы через мгновение пальцы не исчезли из моего рта. С искривившимся выражением лица желтозубый вытер руку о мою толстовку и достал из кармана складной перочинный нож. В тусклом свете фонаря затупившееся лезвие сверкнуло в опасной близости от моего лица и вынудило меня замереть.

— Братан, это уже как-то слишком, — хватка на затылке немного ослабла.

— Херня, держи его. Он же нас стебёт, сейчас окончательно испугается, что я реально вырежу ему язык и закричит как миленький. Не так ли?

Нож полоснул по моей губе, отчего моё сердце ледяным камнем упало куда-то на дно желудка. Я знал, что даже в сложившейся ситуации не смогу ничего сказать, и от понимания того, что из-за этого меня действительно изуродуют, по моим щекам всё же заструились слёзы отчаяния. Мой разум, не желавший дать пострадавшему телу испытать ещё большую боль, начал затягивать моё сознание туманной дымкой, и я уже просто висел в чужих руках, больше не в состоянии стоять на коленях. Холодное лезвие проникло в мой рот и упёрлось в основание языка. Я зажмурился, приготовившись подвергнуться самой жестокой пытке, с которой когда-либо сталкивался в своей жизни.

— Что вы делаете?

Внезапно за спиной желтозубого раздался резкий и крайне раздражённый голос. Лезвие ножа дрогнуло, чиркнув меня по нижнему нёбу, но покинуло мой рот, не завершив начатое. Меня трясло, но теперь я смог сомкнуть опухшие губы и плотно сжал челюсти, решив, что больше не разомкну их, что бы ни происходило дальше.

— О, наконец-то пришёл наш капитан. Мы уж думали, ты сегодня не появишься! — загоготал верзила позади меня и наконец отпустил моё ослабшее тело.

— Что вы тут творите, мразоты?

Из-за того, что меня перестали держать, я завалился на бок и растянулся на асфальте. Перед глазами всё плыло, и я мог лишь слышать то, о чём говорили мои мучители с присоединившимся к ним парнем. Боль сковала всё моё существо, и я находился на грани того, чтобы отключиться. Шершавая дорожная поверхность под щекой позволяла мне сохранять некоторую связь с происходящим вокруг, но от испытанного стресса мне казалось, что я лежал где-то на полу у себя дома в бреду и, засыпая, слушал обрывки фраз какого-то криминального фильма.

— Макс, не кипишуй. У нас просто случилось недопонимание с одним немым долбоёбом, ничего такого, — было слышно, что желтозубый нервничал. — Думали, он нас наебать пытается, а он походу реально больной.

— Он немой? И вы поэтому решили до него доебаться? — стальной тон пришедшего даже меня заставил немного напрячься, и я машинально поморщился.

— Брось, мы же ничего толком ему не сделали, всего лишь поприкалывались немного, чтобы проучить.

Пришедший на некоторое время замолк. Наверное, он сверлил взглядом мою спину, потому что я почувствовал, как по ней пробежал холодок.

— Не помню, говорил ли я вам об этом, ребята, но моя мать была от рождения глухонемой. Что же, по-вашему, это означает, что она была хуже, чем остальные люди?

— Этот пацан вёл себя слишком нагло…

Раздался вопль. Желтозубый заскулил, видимо, из-за того, что парень с треском вывернул его руку, в которой тот держал нож. Пальцы разжались, и нож с лязгом упал где-то рядом со мной.

— Я задал вопрос. Хуже она была или нет?

— Нет! Нет! — закричал мой мучитель, сам неожиданно оказавшись на месте возможной жертвы.

— Макс, — громила явно хотел попытаться успокоить своего главаря, потому что его голос звучал весьма примирительно. — Ладно тебе, ну облажались, с кем не бывает.

Макс отпустил испугавшегося товарища и сплюнул на землю.

— Сколько раз я говорил, чтобы вы не распускали руки. Хотите отжимать у прохожих деньги и телефоны — валяйте, но насилие я не приемлю.

Парни хотели было что-то ответить, но Макс не дал им и рта раскрыть, зло прорычав:

— Отдайте мне его вещи и убирайтесь, чтобы я вас до завтрашнего вечера больше не видел.

Желтозубый буркнул что-то о том, что их вожак в последнее время стал слишком сердобольным, но всё же послушался его, опасаясь за сохранность своей шкуры.

Приструнённые шавки, поджав хвосты, удалились, а парень присел на карточки рядом со мной. Аккуратно перевернув меня на спину, он окинул моё лицо и тело оценивающим взглядом. Я тупо смотрел на него, пытаясь сфокусировать рябящую перед глазами картинку, но толком ничего не мог рассмотреть из-за маячивших перед глазами чёрных пятен, которые делали и без того слабое освещение улицы ещё более тусклым.

Несмотря на отступившую угрозу, я не мог чувствовать себя спокойно в обществе ещё одного отморозка, который, пусть и производил впечатление более адекватного человека, был ещё одним уличным головорезом. Я хотел, чтобы он тоже ушёл и меня наконец оставили одного. Меня не волновало то, как я доберусь до дома в таком состоянии, просто хотел остаться один после всего произошедшего.

Я прикрыл глаза, но парень потеребил меня за плечо, заставляя снова посмотреть на него. Он начал показывать какие-то жесты, но я не понимал, чего именно он от меня хочет, и лишь в ступоре замотал головой, чтобы он прекратил махать руками передо мной. Парень ещё несколько раз сложил пальцы, но, не получив от меня никакой реакции, в некоторым замешательстве спросил:

— Что за хуйня? Они тебя настолько сильно приложили, что ты ничего не соображаешь, или ты не знаешь жестового языка?

Я снова покачал головой.

— Бред какой-то, — парень цокнул языком и протянул мне мой телефон. — Я спросил, сможешь ли ты сам дойти до дома. Напиши.

У