Читать книгу "На качелях между холмами - Михаил Самарский"

Мужики дымят, как выхлопные трубы, а женщины пялятся в телевизор до тех пор, пока не выпьют по ведру кофе. И вот эти советчики мне твердят: Миша, делай каждый день зарядку. Да я-то и без ваших напоминаний ее делаю. Ну, бывает, конечно, иногда пропущу, но так это большая редкость. С книгами то же самое. Миша, читай книги. Конечно же, я их читаю. Мне и самому нравится читать. Вон, даже за Монтеня уже взялся. А взрослые, можно подумать, уже все прочитали. Вот честное слово, ни разу не видел свою маму с книгой. Зато у кровати, прямо на полу с ее стороны, всегда лежит гора журналов «Cosmo» и еще какие-то, названия не помню (писал бы я дома, сходил бы в спальню посмотрел). Но опять-таки не столь это важно. Я как-то стырил один журнальчик из середины той горы, начал читать, меня чуть не вырвало. Взрослые люди, а такую дребедень пишут. «Читай, Миша, книги». С ума можно сойти!

Что там у нас еще? Да, учеба. Ну, вот скажите, зачем мне каждый день капать на мозги? Учусь я и так неплохо. Правда, бывают и тройки, иногда и двойки, но за год у меня всегда «четыре» и «пять». Что еще нужно? Так нет же, подавай им одни пятерки. Они все почему-то хотят, чтобы я был круглым отличником. Наивные люди. Между прочим, и у папы, и у мамы в аттестате были тройки. Это мне дед по секрету рассказал. Нет, дед у меня, в общем-то, неплохой мужик, да и отец тоже. А вот с женщинами беда. Особенно с бабушкой. Наверное, ни у кого нет таких нудных бабушек, как у меня. Мало того, что она все время зудит и зудит, так еще и постоянно натравливает на меня маму. То я ничего не ем, то я бледненький, то я у нее худенький, то грустный, то грубый, то невыносимый. А последнее слово я вообще ненавижу. Чуть что, ты, Миша, становишься невыносимым. Сколько помню себя, столько и становлюсь невыносимым. Наверное, из-за этого я и возненавидел это слово. «Невыносимый» — какая гадость.

А еще бабушка все время норовит затащить меня в церковь. Вот глупая! Как будто я там не был. Мы с Юркой оттуда однажды даже две свечки утащили. Это было года два назад. Потом вечером у него на даче мы зажгли эти свечи и пили «Колу» с чипсами. Сейчас я, правда, такое дерьмо не ем и не пью. Однажды мне ночью вызывали «неотложку» и делали клизму. Так было больно и противно, словами не передашь. Колики, что ли, там какие-то внутри меня образовались. В общем, врачиха сказала, что все это от чипсов и «Кока-колы». Я ей поверил, потому что она была такая добрая и ласковая. Но даже не из-за этого. Просто, когда она уехала, мне сразу полегчало и стало так хорошо, что я тут же уснул. И так крепко спал, что едва не проспал школу. После этого я перешел на кефир и квас. А вместо чипсов ем печенье или хлебцы. Хлебцы — хорошая штука. Мама их вообще ест вместо хлеба.

Мама у меня хоть и странная, но очень красивая и стройная, добрая и ласковая. Мне такие женщины нравятся. Уверен, что мамы ни у кого такой нет. Только, наверное, моя мама может позвонить мне на мобильник, полчаса воспитывать, читать мораль, давать наставления, спрашивать о моем здоровье, а потом вдруг сказать: «Так, все! Хватит болтать, не отвлекай меня…» — и отключить телефон. Папа, кстати, тоже не раз сталкивался с такими же замечаниями. С этой мобильной связью постоянно случаются какие-то недоразумения. Однажды мы с Лилькой поехали в торговый центр «Город», что в начале Рязанки. Громадный такой магазинчик, ничего не скажешь. Так вот, ходим-бродим мы с сестрой. Там много интересного. Лилька делала маникюр, прямо в холле. Я разглядывал китайские машины, выставленные здесь же. Вдруг звонок. На дисплее «Мама».

— Да, — говорю.

— Ты с Лилей?

— Да.

— Вы где? — спрашивает мама.

— В «Городе», — отвечаю.

— Когда ты научишься нормально отвечать на вопросы? — возмутилась мама. — Понятно, что не в деревне. Что за ответ. Можешь сказать, где конкретно, раз я спрашиваю?

— Мамулечка, — говорю я, а сам еле сдерживаю смех (не хочется маму обидеть). — Я конкретно отвечаю: мы с Лилей находимся в торговом центре «Город».

Мама не сразу ответила, видимо, все-таки смутилась, что зря на меня наехала.

— Ну понятно, — говорит и отключила телефон.

Вот так всегда со взрослыми. Не любят они своих ошибок признавать. Ох, как не любят. Но все равно наша мама лучше всех. Вы даже не представляете, как я ею горжусь, когда она приходит в школу. Это не просто женщина, это летящая птица. Всегда безукоризненный макияж, умопомрачительный маникюр (белые или розовые ноготочки с волнистыми золотистыми полосками), если платье — это цветок, если джинсы — это изящество и грациозность, если юбка (длинных она не носит) — старшеклассники отворачиваются от своих подружек и смотрят на мою маму — сравнивают. Вот такая у меня Мирова Анна Михайловна. Но вы не думайте, что все так гладко и безоблачно. Ругаться она тоже умеет. Да так, что о ее пожеланиях не в каждом сочинении напишешь. Во всяком случае, здесь я ничего приводить не буду.

Но вот что я заметил: все люди ругаются по-разному. Есть такие, кто вроде бы и слова правильные произносит (которые не встревожат вас в любом рассказе) и тон не повышает, и зубами не щелкает, однако все тело покрывается гусиной кожей, словно тебя окатили ледяной водой. А когда ругается моя мама, мне кажется, что все это понарошку. Она даже, если я улыбаюсь, обижается, прекращает «разборки» и уходит. И, чтобы не обидеть ее и не прервать на полуслове, я хмурюсь и делаю виноватый вид. Понимаете, в чем дело, ей необходимо высказаться (выкричаться, выругаться) до конца, полностью, после чего она становится мягкой и совершенно спокойной. Через пять минут вы никогда в жизни не догадаетесь, если сами не слышали, что мама только что ругалась. Я заметил, что эти ее вспышки мне даже на пользу, потому что после них мама целый день со мной ласковая и нежная. Не знаю, может быть, конечно, я сам веду себя несколько иначе, но в любом случае на душе становится покойнее.

А какой у нее рацион! С ума можно сойти. Мясо она не ест. Хлеб не ест. Не курит. Не пьет — ни вино, ни водку, ни пиво и даже к шампанскому не прикасается. И папе не разрешает. Скорее всего, берет пример с бабушки. Но папу и дедушку этими запретами сильно не проймешь. Чтобы постоянно за ними следить, кто-то из женщин должен быть всегда дома. Если женщины уезжают куда-нибудь вместе (что случается нередко), то на кухне тут же появляется и пиво, и кое-что покрепче. Сидят мужики хорошо. Но особенно хорошо мне в такие вечера. Никто мне ничего не советует, никто на меня не наезжает. Я даже иногда думаю, лучше бы они каждый вечер выпивали. Но только без женщин.

Когда возвращаются мама и бабушка, я ухожу в свою спальню и больше оттуда не выхожу. Я говорил вам, что у меня в спальне свой туалет? Так вот, мне и выходить никуда не нужно. Делаю вид, что сплю. А выйдешь, можешь попасть, как выражается мама, под горячую руку. А зачем мне это нужно? Пусть там сами разбираются. Хотя они никогда долго не ругаются. Папа терпит обычно минут пять, ну может, десять от силы, потом как бабахнет по столу кулаком, как рявкнет «Хорош!», и все успокаиваются. После этого волшебного слова ни мама, ни бабушка больше о вреде алкоголя не упоминают. Все! Лекция окончена. В этот вечер, конечно. Бывает, с утра еще немного погрызут, но утром папа никогда кулаками не машет. Только хмурится. А дед на следующий день вообще до обеда из своей комнаты не выходит. Если подойти к его двери поближе, почувствуешь запах «Валокордина». Есть такое препротивное лекарство. Меня от одного запаха воротит.