Читать книгу "Не месяц Май - Евгения Чепенко"

– Если маршрут совсем сложный, то с напарником.

– А кто напарник? Ваш парень?

Внутри начал разрастаться ком ярости.

– Нет. Один из гидов Виктора.

– Который? Нам обещали рыбалку с Алексеем.

Рыбаки, значит. Горе, а не рыбаки. Интересно, у Витьки, реально, есть костюм на Мая? Наверное, есть. Хотя он их, скорее всего, собрался во времянку с печкой посадить, и все.

– Не Алексей.

– А парень кто?

Я постаралась дышать ровно.

– Никто.

– Серый, – над головой раздался спокойный, мягкий тембр. Я отчетливо услышала в этом обращении предупреждение.

– Да, ладно, – Сергей остановился, при этом, к моему удивлению, не стал пытаться скрывать, что его об этом попросили. – Просто хотел узнать есть парень или нет.

– Можно «просто» спросить, – тихо проговорила я, – а не допрос устраивать.

Я накрыла скворчащее мясо крышкой. Не знаю, почему вдруг прибегла к такой откровенности. Это само собой вышло, но было как-то комфортно не молчать и не лгать.

– А он есть? – Спросил Май так же тихо.

– Нет.

На доли секунды воцарилось молчание, и Май продолжил:

– А у меня кот есть.

Я взглянула в ясные глаза и заулыбалась, по венам заструилось сладкое тепло.

– Он дурной, правда, – добавил ангел, заворожено глядя на мои губы.

Сергей с Яковом засмеялись.

– Помпон из Ада, – почти беззвучно проговорила я, в надежде, что никто кроме Мая это не услышит. Так и получилось.

Он расплылся в смущенной улыбке.

– Любопытный, ничего не боится, весь в шрамах, и дерется, как демон, со всеми подряд. Пылесос приходится прятать.

На диване смех перешел в хохот. Полагаю, Помпон стал притчей во языцех.

– Доберман сестры его жутко боится.

– Он не шипит, – впервые заговорил Яков. Я обернулась к гостиной. Сергей сидел на ковре, грел руки у камина. Яков же с ногами забрался на диван и наблюдал за мной и Маем. – Он рычит или сразу кидается. Но, вообще, добрый, просто его злить нельзя.

Май засмеялся.

– Мама Нейман говорит, – продолжил Яков, – это потому что Май его Адским Помпоном назвал.

Теперь засмеялась я.

Диалог про кота разрядил обстановку и задал настроение на весь вечер в целом. Я все еще остро ощущала присутствие Мая, и тело невольно откликалось на каждый его взгляд и каждое слово, но я больше не чувствовала себя скованно рядом с ним. И он, кажется, совсем не злился на меня за тот побег, а еще он никому не рассказал, где взял котенка, и как будто весь вечер нарочно избегал тем, связанных со своей профессией, да и с музыкой как таковой. Друзья его в этой таинственности поддерживали.

Мне было так неуютно, что я знаю, кто он, и никак не могу озвучить. И чем больше проходило времени, тем больше я становилась невольной лгуньей, это отравляло разум. Если бы не чрезмерно болтливый Сергей, может, у меня что и вышло бы, но, оказалось, заткнуть безалаберный надоедливый кадр в состоянии только Май и то, напрямую, намеков господин Серый не понимал.

Глава третья, соблазнительная

I got a shiver down to the bone…

Снаружи завывал ветер, превратившись в шторм. Его скорость была не меньше двадцати метров в секунду. Я лежала на кровати поверх пушистого покрывала и вслушивалась в эти умиротворяющие звуки. Свет ночника рисовал на потолке причудливые узоры. Плохо тем, кто сейчас там, в лесу или на дорогах, а здесь, у меня, было тепло и уютно.

Разместив гостей на ночлег и вручив им полотенца, я удалилась в спальню выжидать, когда все помоются, улягутся и заснут, чтобы затем самой тихонько прошмыгнуть в душ. Это не было связано с водонагревателем, он у меня в техпомещении, по выражению Витьки, стоял зверский. Такое ненормальное поведение было свя… Ай, ладно, я сама по себе тупо странная! Люблю одиночество, люблю постоять под горячими струями в тишине. И у меня со времен постройки дома ни один гость на ночлег еще не оставался. Я устаю от людей, к тому же они меня часто раздражают. А тут целых три человека, и один из них – Май.

Я прислушалась к звукам внутри дома и поняла, что пора. Поднялась, взяла белье и крадучись покинула спальню.

Черная утроба камина переливалась алыми бликами. Силуэт спящего человека виднелся за диваном. Голубоглазого ангела с его ростом и размахом плеч пришлось разместить на полу, соорудив импровизированную кровать на ковре. Я пробралась в ванную, крайне осторожно, стараясь не щелкнуть замком, закрыла за собой дверь и счастливо выдохнула. Наконец-то!

Пока господа переворачивали мясо, я сменила утепленные джинсы и свитер на домашнюю хлопковую сорочку и шерстяную юбку в пол. Наедине с собой я никакой юбки, конечно же, не носила, ограничивалась вязаными гольфами, но три парня бродили по моему дому – интуитивно хотелось спрятаться. Точнее, от Мая скрываться желания не было, чужими ощущались лишь двое.

Просторная душевая кабина, выложенная кафелем, у меня была напротив двери, слева – раковина, а справа большое зеркало на стене и длинный узкий шкаф в углу. На свое отражение в полный рост взглянула первым делом. Как относиться к своим черным, вьющимся волосам, и, в общем-то, самым обычным чертам лица я так пока и не придумала, а вот тело у меня было почти идеальным. С моей точки зрения, конечно. Контроль, контроль и, еще раз, контроль, жесткий, безжалостный, терпящий временные падения, но не терпящий слабости, только благодаря ему я здесь, и я та, кто я есть. Внутри, сколько себя помню, живет бетонная смесь. Красивое тело – это не достижение и не необходимость, это что-то естественное, оно появляется как следствие. Если бы не выражение глаз…

Я сняла юбку и бросила ее на пол.

Разве это те мысли и ощущения, которые посещают девушку в двадцать три года? Холодные, жестокие, пустые глаза. Витька говорит, цвет у них стальной. Может, мне так и суждено было. Перед внутренним взором всплыли бездонные голубые омуты Мая, пленительное забавное сочетание беспомощного домика бровей с немалыми габаритами тела, и собственное лицо в зеркале вдруг смягчилось, губы растянулись в какой-то поразительно нежной, завораживающей улыбке… Это я? Отражение изменилось снова. Теперь девушка там была удивлена и растеряна.

Черт, не помню, о чем размышляла только что. Впрочем, какая разница.

Я взяла подол обеими руками и потянула сорочку вверх, стягивая ее через голову. На доли секунды приоткрыла глаза, когда горловина еще на лице была и увидела нечто в своем отражении, потрясшее меня до глубины души и заставившее вновь зажмуриться. Май затаился в темноте у едва приоткрытой двери и наблюдал. Я легко угадывала черты его лица и мимику. Увлеченный, немного испуганный.

Ай, хороший мальчик! Снова под кожу. Разве Май Нейман, которого я слушала, и с которым говорила, поступил бы так? Или я, как это свойственно людям, выдумала, что знаю о тебе больше, чем успела увидеть?