Читать книгу "Разговор с незнакомцем - Малкольм Гладуэлл"

Восточная Европа в то время еще находилась за железным занавесом. Выезд на Запад жестко ограничивали. Но от Братиславы до Вены по трассе меньше 80 км, а Аспиллага уже бывал в Австрии. Он имел дипломатический паспорт, и его знали пограничники. Так что на границе его машину не останавливали.

В Вене они с Мартой бросили машину, поймали такси и вскоре уже стояли у ворот американского посольства. Был субботний вечер. Высшие посольские чиновники отдыхали дома. Но Аспиллаге не пришлось особо стараться, чтобы привлечь внимание стражника: «Я резидент кубинской разведки. Я comandante».

2

В шпионском ремесле поступок Аспиллаги называется переходом. Офицер разведки одной страны внезапно появляется на пороге штаба противника. И переход Флорентино Аспиллаги по прозвищу Кроха был одним из самых важных за все годы холодной войны. Он столько знал о Кубе и ее ближайшем союзнике СССР, что бывшие начальники из кубинской разведки потом дважды выслеживали предателя и пытались его устранить, однако оба раза он ускользнул. Аспиллага живет под чужим именем и тщательно скрывается ото всех, но однажды он сам назначил встречу Брайану Лателлу, много лет курировавшему в ЦРУ латиноамериканское направление.

Вот как это было. С Лателлом связался агент, который исполнял роль посредника Аспиллаги. Этот человек попросил его прийти в один из ресторанов на окраине Майами. Там Лателл получил инструкции о том, где и как они встретятся с Аспиллагой, сменившим личность. Ему следовало снять номер в ничем не примечательном отеле и ждать там появления Крохи.

«Аспиллага моложе меня. Мне было семьдесят пять, а ему еще не исполнилось и семидесяти, – рассказывал впоследствии Лателл. – Но, похоже, у него возникли большие проблемы со здоровьем. И неудивительно: жизнь перебежчика, фальшивая личность, все это – суровое испытание».

Но даже сейчас, хотя этот человек и выглядел жалко, говорит Лателл, было понятно, чтó Аспиллага представлял собой в прежние годы: обаятельный, изящный, с неким налетом театральности – вкусом к риску и широким жестам. В номер отеля Аспиллага вошел с какой-то коробкой в руках. Поставив ее на стол, он обернулся к Лателлу и пояснил: «Здесь мои воспоминания, которые я написал вскоре после перехода. Хочу их подарить вам».

В мемуарах Флорентино Аспиллаги обнаружилась просто невероятная история.

3

После театрального появления Аспиллаги у дверей американского посольства в Вене его перевезли на военную базу в Германии. В те годы американская разведка на Кубе работала под прикрытием Отдела интересов США в швейцарском посольстве в Гаване (точно так же, как и кубинская, в США). Перед первым допросом Аспиллага выдвинул условие: он попросил, чтобы к нему прилетел один из прежних руководителей гаванской резидентуры, человек, известный кубинской разведке под кодовым именем Альпинист (el Alpinista).

Альпинист послужил ЦРУ во всех концах мира. Из документов КГБ и Штази, преданных огласке после падения Берлинской стены, стало известно, что в академиях этих разведок Альпинисту посвящался отдельный учебный курс. Это был безупречный профессионал. Однажды его пытались завербовать советские разведчики. Перед ним в буквальном смысле положили несколько мешков с деньгами. Но он только рассмеялся, покачав головой. Альпиниста невозможно было купить. По-испански он говорил как настоящий кубинец. Для Аспиллаги этот человек служил примером. И он хотел наконец-то увидеть его живьем.

«Я был на задании в другой стране, когда получил распоряжение спешно прибыть во Франкфурт, – рассказывал Альпинист (хотя легендарный шпион давно вышел в отставку, он по-прежнему предпочитает пользоваться этим псевдонимом). – Там у нас находился центр обработки перебежчиков. Мне сказали, что в наше посольство в Вене явился сдаваться какой-то тип. Он приехал из Чехословакии с подружкой в багажнике, открыл свою личность и настаивает на разговоре со мной. Я еще подумал: что за дичь?»

Альпинист прибыл в оперативный центр. «В гостиной сидело четверо наших спецагентов, – вспоминал он. – Мне сказали, что Аспиллага в спальне, где с самого приезда на эту явочную квартиру занимается любовью с подружкой. Я вошел и заговорил с ним. Это был сухощавый человек, плохо одетый, как было в те годы свойственно восточным европейцам и кубинцам. Слегка растрепанный. Но сразу бросалось в глаза: этот парень недюжинного ума».

Заговорив с Аспиллагой, Альпинист не назвал себя. Он держался настороже: от этого чужака можно было ожидать всего. Но через несколько минут Аспиллага понял, с кем беседует: последовал момент изумления, смех. Мужчины обнялись по кубинскому обычаю.

«Мы поговорили минут пять и перешли к деталям, – писал впоследствии Альпинист. – Когда опрашиваешь таких перебежчиков, необходимо каким-то образом удостовериться в добропорядочности. Так что я для начала спросил, что он может рассказать о структуре кубинской разведки».

Тут-то Аспиллага и выложил свою сенсацию, новость, которая привела его сквозь железный занавес к воротам американского посольства в Вене. ЦРУ развернуло на Кубе шпионскую сеть, и ее члены исправно слали в центр отчеты, изучая которые, в США старались получше узнать своего противника. Аспиллага сообщил имя одного из этих шпионов и сказал: «Это двойной агент. Он работает на нас». Американцы остолбенели. Они и не догадывались, что среди них завелся предатель. Аспиллага тем временем продолжал. Он назвал другого шпиона: «Тоже наш человек». Потом еще одного и еще. При этом перебежчик упоминал фамилии, детали – точно до мелочей. «Парень, которого вы завербовали на пароходе, плывущем из Антверпена? Двойной агент. Толстый коротышка с усами? Он давно уже в деле. Тот хромой из Министерства обороны? Тоже наш». Так продолжалось, пока Аспиллага не перечислил несколько десятков агентов – практически весь список американских резидентов на Кубе. Все они работали на Кастро, скармливая ЦРУ сведения, тщательно подготовленные самими кубинцами.

«Я сидел и записывал, – рассказывал Альпинист. – И старался не показывать никаких эмоций. Так нас учили. Но сердце у меня просто кровью обливалось».

Аспиллага говорил о людях Альпиниста, шпионах, которыми тот руководил, когда, будучи еще совсем молодым и рьяным разведчиком, получил назначение в кубинский отдел ЦРУ. Впервые оказавшись в Гаване, Альпинист принялся агрессивно внедрять повсюду своих агентов, добывая новую информацию. «Какой прок от резидента, работающего в правительственном аппарате другого государства, если вы не можете с ним взаимодействовать? – поясняет он свою позицию. – Мой подход был такой: лучше попытаться добыть хоть какие-то сведения прямо сейчас, чем ждать полгода или год, пока твоего человека переведут на более значительную должность». Так что Альпинист развернул активную деятельность. Но теперь выходило, что все его успехи были липой. «Должен признать, я так не любил коммунистов, что получал немалое удовольствие, пудря кубинцам мозги. Однако оказалось, что на самом-то деле мозги пудрили мне. Это, конечно, был удар», – с горечью констатировал Альпинист.

Они с Аспиллагой на военном самолете отправились из Франкфурта прямиком в Вашингтон, где их приняли большие шишки из латиноамериканского департамента ЦРУ. «Руководители кубинского отдела были в полном шоке и даже ударились в панику, – вспоминал Альпинист. – Они просто не могли поверить, что их так откровенно дурачили столько лет. Ну и началась заваруха».