Читать книгу "ПроЖИВАЯ. Как оставаться счастливым, проживая самые сложные моменты жизни - Ольга Савельева"

Сын рассказал мне девять фактов, а десятый все никак не мог найти – буксовал. И вот он, уже уставший от новой информации, приходит ко мне и говорит:

– У машин есть колеса, и колеса эти надувают, внутри них живет давление. Так вот, оно – три бара, а чтобы сварить кофе эспрессо, нужно давление в пять раз больше.

Я не знаю, зачем это запомнила, но было ощущение, что на меня сейчас обстоятельства оказывают такое давление, что никакому эспрессо не снилось.

ВНУТРИ МЕНЯ ЖИЛ ГНЕВ. Я ЗЛИЛАСЬ НА СЕБЯ И НА ТЕХ, КТО НЕ ОПРАВДАЛ МОИ ОЖИДАНИЯ. ПРОБЛЕМА БЫЛА В ТОМ, ЧТО Я ИХ ЛЮБИЛА, А ЭТО ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ПРОСТО ВЗЯТЬ И УЙТИ, ВЫЧЕРКНУВ ИХ ИЗ ЖИЗНИ, НЕ ПОЛУЧИТСЯ.

Меня всегда в таких ситуациях спасает творчество. Нырну в телефон, напишу текст – и мне получше.

Я открыла телефон и тут же увидела каскад уведомлений от разных соцсетей и мессенджеров. Я блогер, а личка у меня открыта. Мне пишут много хорошего, но и плохого пишут немало. Чаще всего плохое – это не в смысле «ах ты дрянь», а «помогите, у Вас же есть аудитория».

В качестве примера: летом у нас горела Сибирь, и в сети много обсуждали тот факт, что мы не тушим лес. Люди переживали, кипели возмущением, создавали петиции. Знаете, сколько раз мне в личку прислали информацию о горящих лесах, петициях, о том, что «надо что-то делать»?

Сто семнадцать.

Я посчитала от отчаяния. Мне стало казаться, что это лично моя проблема – горящий лес… Он горит, а я бездействую.

Так вот я открыла письма, а там…

Помогите, у нас хотят построить мусоросжигающий завод; помогите, маленькая Маша без вас умрет; помогите, потерялся щенок и дети плачут; помогите, у сестры сгорел дом и все имущество; помогите-помогите-помогите…

Я отложила телефон. Никто не пишет блогерам хорошие новости. Не принято это. А плохие – пожалуйста.

Тротил чужих проблем мог рвануть в любую минуту, но моя душа была заминирована личной болью, и вот это ощущение, что хуже некуда, укутывало меня спасительным безразличием.

С моей стороны это было лакированным хамством, но я никому не ответила. Не было сил.

Почитала комментарии к своим публикациям. Много восторгов, много хейта, к которому невозможно привыкнуть. Меня поражает категоричность, с которой люди выбрали видеть во мне врага и уверенность, с которой они все обо мне поняли по моим постам. Будто я поклялась протоколировать свою жизнь, а они, детективы, сопоставили события – и не сошлось. Тогда они сразу разгадали, кто я.

Тут вон порой всю жизнь веришь человеку, а через двадцать лет оказывается, что зря. А они прочли пост от тетьки незнакомой из сети – и привет. Все понятно им…

БЫВАЮТ ТАКИЕ ДНИ, КОГДА КАЖЕТСЯ, ЧТО БОГ ЗАМОТАЛСЯ И ЗАБЫЛ О ТЕБЕ. И ТЫ, МАЛЕНЬКАЯ, РАСПЛАСТАЛА ЛАДОШКИ НА ХОЛОДНОМ СТЕКЛЕ ЖИЗНЕННОГО ДЕТСКОГО САДИКА И НЕ МОЖЕШЬ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЕБЯ ЗАБЫЛИ, А ВПЕРЕДИ – ХОЛОДНАЯ НОЧЬ И НИКТО-НИКТО НЕ ПРИДЕТ.

Я, не вставая, открыла свой рюкзак. Из него выкатился мандарин. Муж успел сунуть мне его при прощании, и этот оранжевый путешественник проехал со мной уже два города. Я очистила его и стала задумчиво есть.

Говорят, боязнь Бога делает людей хорошими, а плохие – бесстрашные грешники.

Мне хотелось бы поговорить с Богом, так сказать, взять у него интервью. Измотала меня жизненная несправедливость – интересно, Он так и задумывал? Хочется отдохнуть в беспроблемном пространстве. Это в принципе возможно для взрослого человека? А вот тот факт, что во всех моих жизненных ипостасях не бывает одновременно хорошей погоды – это только со мной так или у всех?

Я захотела еще мандарин, полезла в рюкзак, а там больше не было мандарина, зато был конверт. Его мне дала визажистка, я заезжала к ней на макияж перед аэропортом и, пока она крутила мне локоны, я накрутила ей нервы своими проблемами.

А она у меня верующая очень, пропускает мои новости через фильтр Божьей мудрости.

Когда я уже уезжала, она за пять минут, пока я болтала с ее сестрой, набросала что-то на листках и протянула мне конвертик:

– Я там тебе высказывания из Библии выписала. Посмотри, когда время будет. Они помогут принять.

А я и забыла. Бегом же вечно, опаздываю…

И вот я открываю конверт и первая же фраза: «Всякий человек должен быть скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев (Иакова 1:19)».

Я зависаю. В этой фразе много ответов специально для меня. Будто Он сел напротив и дает мне то самое выпрошенное интервью.

А вот и про любовь: «Любовь долготерпива и добра… Любовь покрывает множество грехов (1 Петра 4:8)».

Я вдруг понимаю, что меня давно забрали из детского сада, а я тут устроила.

Удивительно, как иногда Бог отвечает на мои вопросы прямым текстом.

Я встала, выбросила мандариновые очистки, решительно умылась, вытрясла из души эмоциональный хлам. Жизнь продолжается, надо построить лесенку важных действий и жить по ней. Простить, помириться, перестать злиться, улыбнуться.

Я заклеила бумажный порез пластырем и посмотрела на себя в зеркало. Декабрь как декабрь. Просто чуть меньше гнева. Просто чуть больше любви.

Запасное колесо

Однажды мы с подругой ехали на машине и пробили колесо. Машина стала вилять на дороге, мы испугались, припарковались на обочине.

– Ничего, – успокоила меня подруга. – У меня есть запаска.

Она имела в виду запасное колесо, которое нам любезно помог поставить вместо пробитого сердобольный водитель грузовичка.

Уже минут через двадцать мы снова ехали туда, куда и собирались, как ни в чем не бывало, и, пережив вместе стресс, с преувеличенным восторгом обсуждали, что замена колеса, вопреки ожиданиям, это совсем не сложно. Раз – и новое колесо. Дело нескольких минут.

Буквально на следующий день я брала интервью у мамы мальчика, у которого обнаружено неизлечимое генетическое заболевание. Маму звали Валентина. Целью интервью был сбор средств на реабилитацию ее сына.

Мы отлично поговорили под камерами, а уже потом за кадром выяснилось, что живем недалеко друг от друга, и я вполне могу подвезти ее домой.

Когда мы сели в машину, Валю будто подменили. Она на интервью говорила милые, правильные и вдохновляющие вещи, вселяющие надежду на лучшее будущее, а тут, при выключенных камерах, как-то сразу ссутулилась и говорит:

– Я так устала…

Я поняла, что вот сейчас она настоящая, и только теперь началось интервью.

ОНА РАССКАЗАЛА, ЧТО НЕ МОЖЕТ РАЗРЕШИТЬ СЕБЕ СМЕЯТЬСЯ И НАСЛАЖДАТЬСЯ ЖИЗНЬЮ, ЗНАЯ, ЧТО У СЫНА СМЕРТЕЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ.

У нее не получается отвлечься от черных мыслей, силы духа не хватает на то, чтобы не плакать при сыне, а еще она больше не верит в счастье.