Читать книгу "Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.) - Ирина Петросян"

Стал великим гази сын Тогрула Осман, И, куда бы ни шел, ждал успех его там.

Рассылал он повсюду отряды гази, Нападая, неверных рубили они.

Овладел Биледжиком отважный Осман, Захватил Инегёль он, Кёпрю Хисар.

Непрестанно он войско в набег посылал И немало земель у кафиров отнял.

Разорен и сожжен был Османом кафир, В окружении Бурса, в осаде Изник.

Так случилось, велел то сам Бог, Что скончался Осман, сих не взяв городов20.

Хотя Ахмеди пытается показать Османа как мусульманского правителя, ставящего перед собой задачу построения государства, это едва ли в полной мере соответствует действительности. Тем не менее Османа справедливо считают основателем Османского государства, опираясь на те скупые данные, которые сохранили для нас историки. Одно из ранних преданий о начальной истории османских турок сохранилось в труде Лютфи-паши «Теварих-и Ал-и Осман» (первая пол. XVI в.), отсутствующее, насколько мне известно, у других османских хронистов. Лютфи передает рассказ о том, как однажды к Осману явились предводители (беки) и старейшины ряда соседних огузских племен, выразили ему свою покорность и предложили стать их ханом21. «Царский» титул хан был выше титула бека, который носили многие представители племенной верхушки, и соответствовал арабскому титулу мелик22. Хан был обладателем гражданской, военной и законодательной власти. Если организация миграции кочевников (и полукочевников) требовала руководства, не выходившего за рамки племени, то систематическое ограбление (в виде дани) оседлых обществ требовало надплеменной формы социальной организации и наличия сильной верховной власти. Завоевание византийских территорий, появление в качестве подданных (данников) оседлого населения, оторванность от политического центра власти в Конье, подконтрольной монголам, создавали благоприятные условия для укрепления и расширения сферы верховных прав Османа как предводителя формирующегося Османского государства, что выразилось в присвоении им более высокого властного титула — хан, сохранявшегося в титулатуре османских правителей на всем протяжении их истории.

Османский бейлик в период властвования Османа еще сохранял многие черты архаичности и обретал атрибуты государственности, копируя государственную практику соседних мусульманских бейликов. Интересен в этом отношении эпизод с введением османами базарной пошлины бадж, как об этом рассказывает, опираясь на сохранившееся устное предание, Ашык-паша-заде. По словам историка, после захвата греческой Мелангии (тур. Караджа Хисар) к Осману явился некий человек из соседнего Гермиянского бейлика и попросил дать ему на откуп городскую базарную пошлину. Согласно рассказу, Осман проявил полную неосведомленность в том, что касалось баджа, и гермиянец был вынужден объяснять, что собирается взимать с каждого приехавшего на базар торговца особый сбор — бадж, идущий в пользу правителя. Тогда Осман спросил у пришедшего: «Так поступают по воле Всевышнего или это принято у владетелей-беев?» Затем между гермиянцем и Османом разгорелся спор по поводу самого обычая собирать бадж. Пришелец из Гермияна объяснил его смысл, ссылаясь на понятное Осману обычное право — тюре, на что тот сердито возразил, что никто не имеет права на то, чем владеет другой, и согласился с учреждением базарного сбора, лишь убедившись, что такова обычная практика в соседних тюркских бейликах23. (Об архаичности предания говорит в описании употребление Османом для обозначения Бога тюркского слова тенгри (тур. танры) вместо Аллах.)

Другой османский хронист, Мехмед Нешри, рассказывая о периоде правления Османа и захваченном им Караджа Хисаре, пишет, что в этом городе начали читать хутбу24 с именем Османа, а также чеканить османскую монету25, что являлось важнейшим атрибутом государственности и политической независимости правителя26. Согласно Ашык-паша-заде, в Караджа Хисаре поселились многие приехавшие сюда мусульмане, превратившие местные христианские церкви в мечети и попросившие у Османа назначить в городе кадия (мусульманского судью)27. На самом деле Османский бейлик в начальный период своей истории был довольно слаб политически. Так, чтобы избежать натиска своего более сильного соседа — бейлика Гермиян, Осман был вынужден вступить под покровительство бея эмирата Хамид — Дюндара28. Приходилось ему, по-видимому, считаться и с властью ильханов в Конье29.

Военные предприятия Османа в его бейлике осуществлялись первоначально с помощью сильного конного ополчения, изначально связанного с племенными структурами, а затем включившего в себя постоянно прибывающих на границы воинов-гази из внутренних земель Анатолии. Конное войско Османа отличалось высокими боевыми качествами, было чрезвычайно мобильно и обладало не слишком большой численностью, действуя подчас против превосходящих сил противника с помощью высоко ценимой у тюркских кочевников военной хитрости.

Желая, по всей вероятности, избежать борьбы за верховную власть в бейлике, Осман еще при своей жизни назначил своим преемником своего сына Орхана. Сохранившаяся вакуфная грамота, выданная от имени Орхана, а также монета с его именем, отчеканенная в 1324 г., мюльковая грамота жены Орхана, Аспортче-хатун, где еще упоминается имя Османа, говорят о том, что Осман в 1324 г. был еще жив30.

Ашык-паша-заде оставил нам любопытное сообщение об «имуществе», оставшемся после смерти Османа. Это были потник, который кладут под седло лошади, янчык (боковые прикрытия для лошади), солонка, футляр для ложки, туркменские сапоги из тонкой сафьяновой кожи, несколько лошадей и несколько лично принадлежавших ему стад овец, пасшихся неподалеку от Бурсы (виз. Пруса), а кроме того несколько скаковых лошадей, содержавшихся в Султанёню, и несколько пар волов для кибиток. Этот бей-воин, по словам историка, не накопил ни золота, ни серебра, оставив после себя завоеванные им земли31.

Перед нами, таким образом, предстает типичный образ правителя «в седле», не имеющего казны и постоянной столицы, а также сформировавшегося и отделившегося от общей массы населения государственного чиновничьего аппарата. Административные дела решались при Османе на совете бея, куда входило его ближайшее военное окружение, старейшины и представители официального ислама и суфийские шейхи.

Помимо военных отрядов, состоявших из всадников племенного ополчения и примкнувших к ним борцов за веру — гази, Осман имел при себе собственную конную дружину, составленную из нукеров — продолжение старой кочевнической традиции, уходящей корнями в центральноазиатское кочевое прошлое32. У монголов нукер являлся свободным воином, служившим своему вождю, становившемуся для него «законным» господином, государем. Именно своих дружинников-нукеров Осман назначал комендантами завоеванных у византийцев крепостей и городских поселений33.

Пришедший на смену Осману его сын Орхан (ок. 1324–1360) продолжил завоевательную политику своего отца. В период его правления Османский бейлик встал в ряд эгейских бейликов (эмиратов), обрел основные черты мусульманской государственного образования и начал играть заметную роль в политической истории северо-западной части Малой Азии. На военную силу османского бея обратили внимание византийские императоры, завязавшие с ним дипломатические, политические и военные контакты. Первым крупным успехом османов стало завоевание ими византийской Прусы (тур. Бурса). С именем Орхана связаны два важнейших военных успеха — в 1331 г. им была захвачена византийская Никея (тур. Изник), а в 1337 г. — Никомедия (тур. Измид).