Читать книгу "Наверно, я еще маленький - Анастасия Петрова"

– Да просто настроение хорошее. Солнышко. А еще наконец-то квартальную премию заплатили.

– Мизерную?

– Ну да, как всегда. Но все равно – мелочь, а приятно.

Родители обнялись и стали медленно, без музыки танцевать в крошечном холле нашей маленькой уютной квартирки. Обожаю, когда они танцуют. Сразу перестаю переживать из-за международных конфликтов и двоек по математике.

Подарок для родителей

У моих родителей намечалась годовщина. День свадьбы. А мне было совершенно нечего им подарить. Я знал, что могу взять карманные деньги и подарить маме цветы, а папе… ну, тоже что-то маленькое, незначительное и скучное, например крохотный карманный флакон одеколона за пятьсот рублей из «Рив Гоша», там такие продаются, мне Паша говорил. Но мне не хотелось дарить какую-то ерунду.

Когда я был совсем маленьким, я всегда дарил родителям рисунки или что-нибудь из пластилина, однажды мы с папой вместе слепили из пластилина домик для свечи. Но это было давно. Теперь я уже не маленький, чтобы дарить глупые рисунки.

Я представил себе, как здорово было бы, если бы я заработал кучу денег. Я бы, как Элвис Пресли, подарил маме розовый «кадиллак», а папе – маленький домик в горах. Папа всегда мечтал жить на природе. Или я устроил бы для родителей какое-нибудь невероятное путешествие в страну, где они никогда не бывали. Еще я бы отвел маму в магазин, и мы купили бы ей все те дорогие вещи, которые ей не по карману. Моя мама очень красивая, и ей нужны самые лучшие вещи. Потом я бы полностью отремонтировал родительскую квартиру, поставил бы новую мебель, и все стало бы чистым и очень-очень приятным, как мама любит. И еще я бы папе подарил айфон, чтобы он больше не ходил со своим старым ужасным тяжелым телефоном, и крутые часы. Однажды я слышал, как папин приятель хвастался своими часами – говорил, что такие часы всегда покупают люди, которые в жизни чего-то добились. Когда я это услышал, мне хотелось броситься на папиного приятеля и показать ему язык. Но я не стал этого делать, ведь я уже взрослый и веду себя по-взрослому. После того как я купил бы родителям все, о чем они мечтают, я бы дал им побольше денег, чтобы они не волновались о том, что денег не хватит, если они заболеют или что-нибудь случится. И тогда мои родители были бы счастливы вдвойне: они получили бы все и поняли бы, что мною можно гордиться. Они поняли бы, что не напрасно меня воспитывали и что со мной все будет хорошо.

Когда я рассказал об этом своему другу Паше, он рассмеялся.

– Ты запиши все подарки на бумажку и представь им список, чтобы они заранее знали, чего ждать от тебя в будущем.

– Ну конечно… А вдруг не выйдет? Тогда мне будет стыдно.

– Ну, что-то да выйдет. Если ты начнешь копить на «кадиллак» прямо сейчас, а твои родители проживут еще лет двести…

– Хватит ржать!

Я сердился, и меня бесил Пашин юморок, потому что переживал я по-настоящему.

– Подари им свой дневник с пятерками, чтобы они знали, что ты на верном пути к успеху! – продолжал веселиться мой друг.

– У меня там плохие оценки по математике.

– О-о, тогда «кадиллак» тебе в будущем не светит, – Паша зашелся хохотом. – Да ладно, расслабься, дело не в подарках. Твои родители и так тобой гордятся, ты же знаешь, – Паша пристально на меня посмотрел. – Ты… не знаешь?

На следующее утро я встал пораньше, сбегал за букетом, ворвался в родительскую спальню и… как давай реветь.

– Что случилось? – испуганно спросила мама.

– У меня нет для вас нормального подарка, и вообще. У меня даже по математике плохие оценки, Паша говорит, это значит, что у меня никогда не будет нормального подарка. И вы мною гордиться не будете.

– Ой, парень, глупости какие, – засмеялся папа, – у меня вот тоже нет нормального подарка для мамы, а она меня все равно любит. Правда?

Мама подняла брови.

– Топай-ка на кухню и вымой вчерашнюю посуду! – улыбнулась она папе. – А ты, гений математики, – она погладила меня по голове, – сходи выброси мусор, и, обещаю, мы с папой будем очень тобой гордиться.

И я отправился за мусорными пакетами, а папа уныло взял бутылку «Fairy» и губку для мытья посуды:

– В следующем году лепим из пластилина, – сказал папа.

– Однозначно, – ответил я и положил десять рублей в копилку – на «кадиллак».

А смысл?

Как-то раз я решил выяснить, в чем смысл жизни. Ну, ради чего мы все тут паримся. И сначала я решил спросить папу. Вообще-то мой папа совершенно не умеет выражать свои мысли, зато он всегда под боком. Я зашел в папин кабинет и, не отвлекаясь на другие темы, так и спросил:

– Слушай, пап, скажи, пожалуйста, в чем смысл жизни?

Папа покосился на меня с иронией. Потому что взрослые всегда смотрят с иронией, когда задаешь им слишком сложные вопросы. Пауза длилась долго, и я не выдержал:

– Так ты ответишь?

– Вообще-то, нет, – сказал папа. – Ты повзрослеешь и сам решишь для себя.

Я же говорю: папа не умеет выражать свои мысли.

– Пап, я у тебя спрашиваю сейчас. Хочу сейчас узнать.

– Сейчас для тебя смысл жизни в том, чтобы хорошо учиться.

– Зачем?

– Чтобы преуспеть в жизни.

– Зачем?

– Чтобы в будущем, сидя на дорогом диване и попивая хороший… чай, иметь возможность порассуждать о смысле жизни.

Нет, ну я же говорю: у папы катастрофа с головой и устной речью. При чем тут дорогой диван и чай? Я как раз и спрашиваю: зачем мне диван? То есть в чем смысл?

Поскольку от папы смысла было не добиться, я пошел к маме.

– Наверное, в том, чтобы быть счастливым, – почти не задумываясь, ответила мама.

– А зачем? Предположим, я счастлив. И что? Все?

Меня это не устраивало. Мне нужен был глобальный ответ. Все простые ответы я и сам знал. Смысл в том, чтобы быть здоровым, успешным и счастливым, потому что, если быть больным несчастным неудачником, будет плохо. А когда плохо, это неприятно. Все ясно. Но мне бы хотелось знать: ради чего?

– Другими словами, тебе надо, чтобы кто-то тебе сказал, что после смерти твоя душа воспарит и будет порхать вместе с другими ангелами и наступит что-то такое неимоверно крутое, ради чего стоит тут, на Земле, париться, искать счастья и прочей фигни, так?

Мой друг Паша не то что папа. Сразу все просекает. Я радостно ему кивнул.

– Я не знаю, – сказал Паша, пнув большой кленовый лист, который тут же прилепился к его ботинку.