Читать книгу "Леонид Гайдай - Евгений Новицкий"

Нам было по пути возвращаться домой: я жила на улице Гоголя, а он на Второй Глазковской (в то время, ныне Вторая Железнодорожная). Я — с подружкой, он — с приятелями Лохтиным и Максимовым. Мальчики, конечно же по инициативе Лени, «задирались», а в конце пути запихивали нас в сугроб головой. И это еще ничего! Как доставалось моим чудным длинным косам от него! Он зажимал их дверью: я — с одной стороны, он — с другой… Еще была у него привычка: подкрадется к моему дому, постучит в окно и присядет. Посмотришь — никого. Пока откроем дверь, выйдем — он убегал. Однажды его поймал мой папа и обещал в следующий раз надрать уши. На этом стуки прекратились.

Леня был комсомольцем, активным участником всех мероприятий: агитпоходы на лыжах, встреча челюскинцев, встреча взрослых и детей, возвращающихся с КВЖД, — всегда он впереди. В драмкружке лучше его никого не было. Ему, заводиле многих проказ, учитель физики Рютин часто говорил: «Смейся, паяц, смейся!» Он учился хорошо, но на уроках, казалось, не слушал преподавателя, а находил какие-то занятия (шахматы, например). Настоящий немец у нас преподавал немецкий язык, и вот он усмотрит, что Леня чем-то увлекся, тихо подкрадется на цыпочках, нам погрозив пальцем, дескать, молчите, и хлоп его по плечу. Всем было, конечно, смешно.

Шалить он умел. Кому-то из наших ребят решили устроить подвох. Организатором был, конечно, Леня. Над дверью поставили баночку с водой и веревочкой привязали к ручке. Всё произошло так, как задумывалось, только вместо одноклассника дверь открыла учительница. И еще в кабинете физиологии стоял скелет человека. Можно представить, какие фокусы показывал на нем Леня во время перемен! Он и дергался, и крутился — как только выдерживали кости?! Он не был злым проказником, а хорошим, добрым».

(Заметим, что эта последняя шалость аукнется в гайдаевских «12 стульях», где со скелетом из комнаты студента Иванопуло тоже будут совершаться многочисленные забавные манипуляции.)

У еще одной одноклассницы Леонида, Нины Петровой, осталось о нем буквально неизгладимое воспоминание:

«Однажды шли с консультации по химии. О чем говорили, память моя молчит, однако образ произведенного им действия помню, как будто оно произошло сию минуту. Слово «слабб» услышала впервые от него по отношению к себе самому. Он говорит: «Слабо тебя зарезать?» В руке — перочинный нож, сверху направляет мне в левое плечо. Я испугалась и дернула левой рукой, защищая плечо. Нож разрезал мне указательный палец. А Леня всего лишь коснулся моего плеча своим пальцем вместо ножа. Когда увидел кровь, схватил меня руками и начал кружить. До сих пор шрам напоминает о Лене. Так он шутил».

Незатейливые забавные истории об однокласснике рассказал Юрий Соболевский:

«На один из праздничных вечеров, закончившийся танцами, Зоя Бобракова из Лениного класса (дело было в девятом) пришла в туфлях на высоких каблуках. Тогда это было еще не принято. Даже у преподавателей это была редкость. Ленька брякнул:

— Кто танцует как корова? Это Зоя Бобракова.

За что тут же от дамы получил затрещину. Последовал ответ:

— Только по носу не бей, он у меня и так с кнопку.

Бывали и дерзкие выходки. Гайдая принимали в комсомол (тогда это происходило на общешкольных собраниях). Гутя Саванская задала вопрос:

— Почему ты не вступил в прошлом году? Тебе уже было пятнадцать лет.

Он резко сказал:

— Это не птичьего ума дело, Сава.

Прием отложили до следующего собрания».

А вот что припомнила Наталья Вялых:

«Я сидела на предпоследней парте, а за последней сидел Леня Гайдай.

Однажды у нас была физкультура по расписанию, и мы с соседкой по парте Валей Карповой принесли сменную форму. Положили всё на парту и ушли на перемену. Ленька, пока нас не было, порылся в наших мешочках. У Вали спер платочек, у меня — физкультурные тапочки. Приходим в класс и застаем такую картинку: Ленька стоит за учительским столом, на голову повязал платочек, на руки надел тапочки и шлепает ими по столу. А сзади него стоит какой-то парень, продел руки в рукава пиджака и жестикулирует. Леня что-то «вещает», а весь класс просто покатывается со смеху!

Вошел учитель, и концерт был окончен.

А еще какой номер он «выкинул» на физике… У нас в классе был диапроектор, с помощью которого картинки проецировались на экран. Чтобы в классе среди бела дня сделать затемнение, окна закрывали большими картонными щитами. Леня нарисовал лучи и нимб на щите и сел под этим нимбом, скрестив руки на груди.

Заходит учитель:

— Это что такое? Немедленно поверните щит другой стороной!

Леня поворачивается и садится, а над головой — снова нимб. Оказывается, он сначала на той стороне нарисовал, ему не понравилось, перевернул и здесь такую же картину сделал. Ох и попало ему тогда!

Внешне он был каким-то несуразным: тело узкое, длинное, а голова ма-а-аленькая. Нос курносый. Помню, что фигура у него была неспортивная.

Вспоминается еще такой эпизод. Мы уже были выпускниками, и Гайдай захотел «подправить» свой аттестат, который портили две тройки.

— Наташа, — говорит он мне, — ты же будешь диктовать оценки? Пожалуйста, продиктуй вместо «удовлетворительно» два раза «хорошо». Ну что тебе стоит, а?

Я продиктовала так, как он просил, и у него вышел хороший аттестат. Но учительница вдруг решила проверить оценки и быстро обнаружила мою «ошибку».

— Ты что, Вялых, ошиблась или нарочно это сделала?

Так тройки вернулись в аттестат. Но самый главный из экзаменов своей жизни — экзамен на талант и человечность — Гайдай сдал на «отлично».

На опубликованной в той же книге копии аттестата видна только одна оценка «посредственно» — по немецкому языку. Остальные — «отлично» и «хорошо». Любопытно, что «отлично» — за все точные, естественные науки.

Одноклассник Владимир Соболь вспомнил, как Леонид преодолевал расстояния в зимнее время: «Гайдай был оригинал и большой выдумщик. Например, зимой ездил в школу на коньке: на деревянную колоду набил проволоку, получились салазки. У школы он их забрасывал в сугроб, после уроков доставал и ехал домой».

Наталья Вялых уточняет, что такой способ передвижения вовсе не был изобретением Гайдая и его прерогативой. «Конек этот назывался сплюшка, — рассказывает она. — Это обыкновенный хоккейный конек, у которого сплющивали молотком трубку, и он делался плоским. Так было проще надевать его на валенок. Не только Леня Гайдай, но и все наши одноклассники катили с горы на таких сплюшках в школу. На сплюшке мы катались и в магазин, и к железной дороге. Удобна она была тем, что ее можно было легко спрятать в карман».

Одной из главных страстей Гайдая-подростка, разумеется, являлось кино. Большинство советских детей в те годы были без ума от фильма «Чапаев». Для Гайдая экранным кумиром номер один всегда оставался Чаплин. Любой его фильм Леня готов был смотреть бесконечно. Зачастую ему и впрямь удавалось просидеть в кинозале несколько сеансов подряд. На первый сеанс он, естественно, брал билет, а в перерывах между показами прятался от контролеров на полу между сидений. Заходил народ, тушили свет, Гайдай вылезал — и вновь наслаждался приключениями великого Чарли.