Читать книгу "Видок. Чужая месть - Григорий Шаргородский"

Знакомство прошло легко и непринужденно. Темноволосой высокой красавице с большими карими глазами на вид было чуть за тридцать, а если учитывать возможности магической косметики, то, значит, в реальности почти под сорок. Но тут воплощалась поговорка о том, что нам столько лет, на сколько мы себя чувствуем, а значит, баронессе двадцать с маленьким таким хвостиком.

Она стояла в обществе трех незнакомых мне молодых офицеров. Два корнета и поручик. Все примерно одного возраста и степени опьянения. Судя по усам, а также погонам – гусары. Они были так заняты дамой, что пропустили историю с пощечиной, иначе неизвестно, как эти двое восприняли бы мою компанию. И все же блеснуть фольклором из другого мира мне пришлось – анекдотами. Начал с темы поручика Ржевского и его извечной партнерши Наташи, которую я поименовал как некую девицу Ростову. Эти имена собравшимся ни о чем не говорили, так что ажиотажа не вызвали. Для затравки, чтобы прощупать почву, зашел со вполне невинной истории о дирижере, который, по мнению поручика, зачем-то пугает орущую от испуга певицу. Затем осторожно выдал заявление поручика о том, что ему всегда охота, ну и завершил именинной свечкой, которую Наташа не знала куда вставить.

После четвертого анекдота баронесса начала икать от смеха и потребовала прекратить это безобразие. Гусары, которые к этому времени уже ржали, как их любимые жеребцы, тут же сменили стиль развлечения и наперебой стали приглашать даму танцевать. В этот сложный гусарский ритм пару раз каким-то чудом вписался и Дава.

Я усиленно снимал стресс шампанским, попутно жалел, что нет ни водки, ни коньяка, но все равно чувствовал себя вполне прилично. Дава уплывал с баронессой в водоворот танца нечасто, так что скучно не было. Под конец Ольга попробовала вытащить на танцпол и меня, но я уперся, как козел. В итоге она пригрозила заняться моим хореографическим воспитанием лично.

Из последнего танца Дава вернулся какой-то загадочный и шепотом сообщил мне, что пора сваливать. Сердечно распрощавшись с баронессой и новыми знакомыми, имена которых в моей шумевшей от шампанского голове так и не задержались, мы покинули бал.

Но вечер, как оказалось, не закончен, как и знакомство с Ольгой Филипповной.

– Ты на чем сюда прибыл? – спросил Дава, когда мы забрали из гардероба верхнюю одежду.

– На извозчике, – удивленно ответил я.

– Тогда поедем на твоем, а папенькиного соглядатая отправим домой.

– Как хочешь, – равнодушно пожал я плечами, сообщая лакею, чтобы подали экипаж Игната Силаева.

Гаврила по-прежнему сохранял залихватский вид, но не обошелся без нового украшения – синяка. Все-таки довыпендривался. При Даве мне не хотелось вести задушевные разговоры с извозчиком, так что я ограничился сокрушенным покачиванием головы. На что лихач ответил белозубой улыбкой: значит, вхождение в мир водительской элиты Топинска того стоило.

Даве хватило пары слов, чтобы объяснить Гавриле, куда именно нам нужно ехать. Похоже, в этом городе Белые Дачи известны всем, кроме меня.

– Почему они белые и зачем нам туда, если хозяйка осталась на балу?

– Потому что от пьяных гусариков нужно было как-то избавляться. Так что Ольга Филипповна уже сказалась уставшей и едет за нами следом. Что же касается белизны дач, скоро сам увидишь.

И действительно увидел. Минут через пятнадцать мы выехали из города и практически сразу после двух хуторов увидели обрамленное высокой чугунной оградой поместье. Свет практически полной луны подсвечивал серебристое облако, которое как туман затянуло все охваченное защитным периметром пространство. Почему защитным? Да потому что когда мы подъехали к воротам, я рассмотрел на прутьях приклепанные бляшки с рунами.

Интересно, во сколько обошлась хозяйке настолько мощная защита и откуда у нее такие деньги?

Даву здесь знали, так что два свирепого вида охранника без вопросов открыли ворота.

Серебристым облаком оказались цветы на невысоких деревьях.

– Это что, вишня? – спросил я у Давы.

– Сакура, притом особая. Цветет с весны до осени. Ее аромат очень полезен для здоровья. А также отвар из лепестков, листьев и всякие мази. Наша Оленька зарабатывает на этом бешеные деньги. А еще на купании в прудах, где растут голубые кувшинки.

Пока Дава рассказывал, мы ехали по засыпанной гравием дороге мимо укрывшихся под сенью сакур небольших домиков с обширными верандами и обустроенными для отдыха площадками. Как и обещало название, эти дачки были выкрашены в белый цвет, хотя, может, имелись в виду именно цветы сакуры.

Никого из жильцов не видно, что в столь поздний час и не удивительно. Это все же лечебница, а не турецкий курорт с дискотекой и баром.

Центральный дом был всего лишь раза в три больше окружавших его дач – эдакий игрушечный замок. По бокам от замка расположились два пруда, огороженные зарослями какого-то кустарника. Похоже, это и есть те самые пруды с кувшинками. Их количество явно обусловлено необходимостью раздельного купания мужчин и женщин – в этом мире до гендерного равенства еще далеко, как до луны.

Судя по довольной улыбке Гаврилы, сегодня ему выпал джек-пот, и еще долго он будет рассказывать коллегам об этой ночке.

Карета баронессы прикатила буквально через пару минут, так что долго ждать не пришлось. Величественно выбравшись наружу и попав в руки стайки своих горничных, Ольга пригласила нас войти. Дава тихо шепнул мне, чтобы я не приставал к горничным, потому как Белые Дачи – это вам не «Русалка». Как выяснилось позже, за подобный залет он и был отлучен от общества баронессы еще год назад. А сегодня использовал меня, чтобы реабилитироваться: он баронессе – любопытный экземпляр мужчинки, а она ему – прощение.

Вот рыжая сволочь, но обижаться на жизнерадостного друга я был не в силах.

Внутри, как и снаружи, все было похоже на игрушечный домик из сказки о Белоснежке. Зимой здесь точно жить не получится. К тому же было видно, что подготовка к сезону только началась, но уют при этом уже присутствовал.

Разместившись на диванчиках, мы продолжили сеанс художественной декламации анекдотов. Дама привыкла, что ее ублажают песнями и плясками, так что я взял новизной, доведя баронессу не только до икоты, а и до тихого похрюкивания. Пришлось прекратить, чтобы она не задохнулась от смеха.

Дава пытался составить мне конкуренцию и не так уж проиграл, но почти все анекдоты из репертуара рыжего еврея вращались вокруг раввинов. Я давно заметил, что он на мои шутки про евреев не обижается, а порой и сам такое загнет, что услышь это его папаша – пейсы старика точно встали бы дыбом.

Все мои попытки подъехать к баронессе на кривой козе почему-то наталкивались на мягкий отпор. Было видно, что, несмотря на раскованность, она пока не пересекла черту развязности и не собирается пускаться во все тяжкие с мужчиной на два десятка лет моложе нее. Если верить всему рассказанному о возможностях сакуры и кувшинок, Ольге на самом деле могло быть и за сорок. Впрочем, для меня, старого пенька, неожиданно проросшего молоденьким побегом, Оля казалась практически девочкой. И все же через пару часов приятного отдыха хозяйка намекнула нам, что пора и честь знать. При этом приглашала в гости в любой момент, но предварительно предупредив по телефону.