Читать книгу "Гребаная история - Бернар Миньер"

– Привет, Джей, – сказал он, сдвинув зеленую кнопку слева направо.

Джей Шимански…

Стекающие ему на голову капли холодного дождя не были причиной дрожи, которая сотрясала его, когда он разъединял вызов. Гоббс имел привычку говорить, что человек человеку волк, но Джей Шимански был волком среди волков; безжалостный волк-одиночка… И однако Ноа видел, как тот всю жизнь подчиняется такому же альфа-самцу. Он вспомнил тридцатилетнего Джея, каким тот был, когда трудился в D.C. Police – столичной полиции Вашингтона, округ Колумбия. Они встретились, работая над делом, в котором был замешан сенатор: в его ванной комнате проститутка склеила ласты от передоза. Худой, среднего роста, с лысым черепом и впалыми щеками, Джей выглядел невзрачным. Горящие лихорадочным блеском, глубоко посаженные глаза были спрятаны под густыми бровями. И, однако, с первого же мгновения Ноа оценил его и уже знал, с кем имеет дело. Он почувствовал, что перед ним умный и опасный парень. Так же, как и Джей, который составил о нем такое же мнение.

Вышеупомянутый сенатор был жертвой шантажа. Ноа удалось замять дело и установить личность шантажиста. Затем он передал информацию Джею. Преступник не был привлечен к судебной ответственности: он закончил свои дни в больнице, куда поступил с глазом, свисающим на щеку на конце глазодвигательных мышц, отрезанным языком и с половиной выбитых зубов. На следующий день два из них, золотые, вышли у него вместе с каловыми массами. Ноа заезжал к нему в больницу. Этот тип был бандитом, мерзавцем, сутенером, жестоким и безжалостным к девушкам, но такого ужаса, который Ноа прочел в его здоровом глазу, ему больше никогда не случалось видеть.

Впоследствии Рейнольдс часто под шумок работал на Шимански – и, соответственно, на Огастина. Джей был тенью, появлялся, когда его меньше всего ожидали, звонил посреди ночи, ничуть не беспокоясь о том, что его собеседник может сейчас спать и что звонить в такое время – не самая лучшая мысль. Скорее всего, ночной звонок означает либо попытку запугивания, либо очень плохую новость и вызовет панику даже у самых черствых. Иногда Ноа случайно обнаруживал следы расследования: мафиозо, замороженного в холодильной комнате, труп в Потомаке, типа, который однажды утром, выйдя из своего дома от жены и детей, отправился на работу и больше не вернулся…

И вот снова Джей испытывает в нем нужду.

Чтобы найти мальчишку. На острове… Ноа знал, что это будет хорошо оплачено, но спрашивал себя, что им нужно от этого мальчишки. Джей заверил его, что они не сделают ему ничего дурного. Положительная сторона общения с Джеем: он никогда не лгал. Он никогда не заставлял Ноа делать то, к чему у него не лежала душа. Это была цена их сотрудничества… И их «дружбы». Вместе с тем Ноа знал, что, если Великий Огастин прикажет, Джей без колебаний поступит с ним так же, как и с другими.

Рейнольдс отпер дверь. Стены главной комнаты были полностью покрыты книгами, от пола до потолка. Повсюду – на пыльных коврах, на низком столике, на стульях, продавленной кушетке – пизанские башни книг, которые угрожали обрушиться. Книги, купленные по случаю и обильно покрытые пометками. Бэкон, Фома Аквинский, Якоб Бёме, Маймонид, Авиценна, Аверроэс… Мыслители христианские, еврейские, мусульманские… Слова мудрости в эпоху безрассудства – за свою жизнь полицейского Ноа столько всего видел… Дети, забитые насмерть своими родителями, двадцатилетние девушки, у которых не было ни одного здорового зуба, продающие себя за дозу крэка, люди, заживо погребенные в лесу, младенцы, выброшенные в урну, старые матери, запертые своими потомками, – невообразимая гамма мучений и жестокого обращения… И это существо, избранное Создателем? «Я сам стал для себя большим вопросом» – написал Святой Августин.

Ноа прошел к небольшому рабочему столу и включил компьютер, стараясь не смотреть на хаос вокруг себя. Вот уже двенадцать лет он был вдовцом. Раньше они с женой жили в уютной квартире, выходящей на шлюзы Балларда. Зимой и летом Элизабет любила завтракать на балконе, любуясь на бесчисленные корабли в порту.

На входе валялся вчерашний номер «Сиэтл таймс», со статьей, обведенной светящимся маркером. Там говорилось о главах европейских правительств, которые впали в ярость, обнаружив, что Агентство национальной безопасности подслушивало все их разговоры. «Лицемерие», – подумал Ноа. Разве они сами не попытались бы сделать то же самое? На самом деле их приводил в ярость тот факт, что как раз они в этом не преуспели. Но ему было бы неприятно узнать, что его собственные разговоры и электронные письма доступны серым душам Агентства.

Он американский гражданин. Но сейчас это заходило слишком далеко.

Ноа всмотрелся в экран. Он увидел, что уже пришла информация от Джея через VPN – частную электронную сеть. Конечно, она была зашифрована надежным ключом, являвшимся собственностью «Вотч Корп» и Агентства национальной безопасности.

Он кликнул на вложенные файлы. Джей не только послал ему все сведения, которыми они уже располагали, о живущих на островах ста шестидесяти семи парнях от пятнадцати до семнадцати лет, но и добавил абонемент на паром, отправляющийся из Анакорта, его расписание и даже адреса заведений, где в тех краях можно поесть. Этот добрый старый Джей… Он никогда ничего не делает наполовину.

Рейнольдс открыл главный файл. Напротив каждого имени имелось фото: улыбающиеся мальчишки, как те, которые могли бы быть у них с Элизабет, если б она не отказалась наотрез быть матерью… И сегодня – какой след она после себя оставила? Одну или две картины, которые собирают пыль в салоне искушенных коллекционеров? Ни брата, ни сестры, ни детей… Ноа – единственный, кто еще лелеял ее память, но и он уже начал от этого уставать.

Он встал и выхватил бутылку из кухонного шкафа. Фруктовый сок. Вот уже три года, как Ноа не выпил ни глотка алкоголя. С этим у него строго. Он уселся снаружи на крохотной террасе. Улица была спокойной, в листьях шуршал холодный дождь. Он снова начал просматривать информацию, которую прислал Джей. Наверху над бетонным парапетом Рейнольдс заметил свет множества фар; он подумал обо всех автомобилистах, катящих в Сиэтл, таких же слепых, как и весь человеческий род на пути к собственному угасанию.

17. Усыновление

В кабинете шерифа есть стена, полностью увешанная нашивками полицейских служб всех стран мира: департамент полиции Лос-Анджелеса, департамент полиции Нью-Йорка, дорожный патруль Монтаны, полиция штата Аляска, «Голубые рыцари» штата Вашингтон, а также Федеральная полиция Германии, французская жандармерия, ирландские силы безопасности, итальянские карабинеры, городская полиция Токио, военная полиция штата Рио-де-Жанейро и даже полиция Танзании. На какое-то мгновение я забылся, созерцая все это, спрашивая себя, сколько должно быть полицейских на земле, чтобы искоренить преступность. Один на двадцать человек? Один на десять? Один на пять? Или же преступление все равно неизбежно, записано в извилинах нашего примитивного мозга? В эпоху Каина и Авеля на земле было не так много обитателей, но все равно один из них нашел средство убить своего брата.

Такой способ отвлечься давал мне возможность не думать о том, что меня ждет. Вот уже десять минут, как они оставили меня в этом кабинете. А ведь когда Крюгер позвонил мне, дело казалось очень срочным…