Читать книгу "Под стягом Москвы. Войны и рати Ивана III и Василия III - Владимир Волков"

Накануне решающего сражения обе армии оказались по разные стороны Днепра. Не имея численного превосходства, московские воеводы вели себя достаточно уверенно и, по-видимому, попытались воспроизвести обстановку, повторяющую детали победного для русского оружия Ведрошского сражения. Они не стали мешать литовцам, наводящим мост через Днепр, и дали противнику возможность свободно переправиться на левый берег реки. Очевидно, русские воеводы уже в ходе сражения собирались обойти неприятеля, разрушить мосты, отрезать противнику путь к отступлению, а затем прижать армию Острожского к Днепру и уничтожить[237]. Но «славный и великоумный» гетман сумел извлечь хороший урок из опыта прошлого поражения на Ведроши. Готовясь к сражению, литовцы подготовили артиллерийскую засаду и использовали эту ловушку во время одной из русских атак. Справедливости ради следует отметить, что успеху замысла гетмана Острожского способствовала вражда и соперничество московских воевод.

Сражение произошло 8 сентября 1514 года между городами Орша и Дубровна, на реке Крапивне, притоке Березины. Первым атаковал литовскую армию полк Михаила Голицы, нанесший удар по левому флангу литовского войска. Противник устоял, вынудив нападавших отойти на исходные позиции. Тогда началась контратака литовской кавалерии и польской пехоты. Голице Булгакову срочно потребовалась помощь, «но Иван Андреевич (Челяднин – В. В.) в зависти не поможе князю Михаилу и не бися с литвою в ту пору. И бившеся много и разступившесь розно. И вдругие литва пришла на Ивана Андреивичя, и начать Иван Андреевичь своим полком битися с литвою, а князь Михаило Ивану Андреевичю не поможе. И бившеся много и разступившесь, а силы паде на обоих ступех обоих стран много. И в третие наступиша литва на князя Михаила на Голицу, и бися князь Михаило с ними своим полком много. И Иван Андреевичь в ту пору князя Михаила выдал, а сам побеже, а литва начаша одолять князю Михаилу, и одолеша, и многих воивод и князеи и бояр поимаша, а иных на бою убиша…»[238]. Впрочем, бежавший Челяднин также был пойман и пленен. Позднее он умер в литовском заточении. Русскую конницу, в этот решающий момент сражения попытавшуюся атаковать правый фланг армии Острожского, противник встретил огнем расположенных в засаде артиллерийских орудий, стрелявших навесным огнем («Литовцы, отступив умышленно к тому месту, где они поместили воинские орудия, направляют их против преследующих врага московитов и поражают задний ряд их, расставленный для подания помощи, но слишком плотно друг к другу, приводят их в замешательство и разгоняют в разные стороны. Этот неожиданный способ войны наводит страх на московитов, которые считали, что в опасности находится только первый ряд, борющийся с врагом: придя от этого в смущение они обращаются в бегство»). При обстреле ядром был убит один из воевод Передового полка – Иван Иванович Темка Ростовский. Понеся тяжелейшие потери, русская конница оказалась отброшена к реке Крапивне и почти вся была уничтожена на ее крутых берегах[239].

По литовским данным, многократно завышенным, под Оршей русские потеряли убитыми до 30 тысяч человек. Эти сведения, приведенные в послании Сигизмунда I магистру Ливонского ордена, призваны были произвести благоприятное впечатление на возможного союзника[240]. Ряд обстоятельств заставляет усомниться в точности данных королем сведений о русских потерях, и не только потому, что названное им число погибших вдвое превышало максимально возможную численность шедшей к Орше рати. Сомнительны, прежде всего, сведения о захваченных московитах. В сообщении Сигизмунда I говорилось о пленении 8 главных воевод, 37 других военачальников и 1500 дворян. Но в других литовских источниках приводятся иные сведения о взятых в плен во время Оршанской битвы русских командирах и служилых людях. Достаточно информированный автор Летописи Рачинского отмечает, что под Оршей было захвачено помимо 35 воевод 380 детей боярских, но добавляет, что «простых людей, которых живых поимали, нельзя и выписати множества для». В «Именной росписи московских пленников» названы 8 русских дворян, но при сопоставлении их со списком, приведенным в Летописи Рачинского (и Евреиновской летописи), совпадают лишь имена военачальников Федора Кобца, Филиппа Ивановича Киселева и Ивана Андреевича Еропкина. При этом не упоминаются попавшие в плен главные русские воеводы: М. И. Голица Булгаков, Д. И. Булгаков и И. А. Челяднин. По-видимому, «Именная роспись» представляет собой лишь один из списков захваченных в плен русских воевод и голов дворянских сотен[241].

Факт произошедшего в сражении под Оршей разгрома одного из русских походных войск очевиден. Однако он имел тактическое, но никак не стратегическое значение[242]. Тем не менее, результаты поражения под Оршей не замедлили сказаться. Все три города, перешедшие под власть Василия III в начале августа 1514 года, после падения Смоленска, – Мстиславль, Кричев и Дубровна – вновь отложились от Москвы. Заколебались и смоляне. В городе возник заговор, во главе которого встал уже упоминавшийся выше епископ Варсонофий. Он послал к Сигизмунду письмо с обещанием сдать город. Но планы Варсонофия и его единомышленников были разрушены решительными действиями нового смоленского наместника и воеводы, князя Василия Васильевича Немого Шуйского. С помощью местных жителей он раскрыл заговор и, не дожидаясь решения государя, находящегося тогда в Дорогобуже, велел казнить изменников, пощадив лишь самого смоленского владыку (позднее тот был сослан в Каменский монастырь на Кубенском озере). Замешанные в заговоре «князи смоленские и паны» были повешены на крепостных стенах, на «ослядех», на виду подошедшего к городу литовского войска. К телам казненных привязали подарки, полученные от великого князя Василия III после взятия им Смоленска: «Которому князю смоленскому князь великии дал шубу соболью с камкою или з бархатом, того и в шубе повесил; а которому князю или пану дал ковш серебрянои или чарку серебряну, и он, ему на шею связав, да и того повесил; которово князя смоленскаго или пана пожаловал, того с тем и повесил»[243]. Остальные горожане и гарнизон, руководимые энергичным Шуйским, бились твердо, отразив все литовские приступы. Острожский вынужден был отступить, оставив Смоленск в русских руках. Его действиям мешала начавшаяся зима и принявший массовый характер отъезд воинов из армии.