Читать книгу "Победитель - Дэвид Бальдаччи"

— Отличная работа, Лу-Энн! — сказал Джексон. — Твоя игра была безукоризненной.

Едва не вскрикнув вслух, она резко обернулась, вглядываясь в полумрак дальнего угла салона лимузина. Весь свет внутри был погашен, за исключением одной лампы прямо над головой Лу-Энн, которая внезапно вспыхнула, озарив ее ярким светом. Ей показалось, что она снова на сцене управления лотерей. Лу-Энн с трудом разглядела очертания мужчины, сидящего в углу.

До нее долетел голос Джексона:

— Честное слово, очень выдержанная и полная собственного достоинства, чуточку юмора, когда это требовалось… знаешь, журналисты едят это «на ура». И, разумеется, в довершение ко всему внешность. Сразу три предложения руки в ходе одной пресс-конференции — это рекорд, насколько мне известно.

Взяв себя в руки, Лу-Энн села на место. Лимузин плавно покатил по улице.

— Благодарю вас.

— Если честно, я тревожился, что ты выставишь себя полной дурой. Не прими это на свой счет. Как я уже говорил, ты умная молодая женщина; однако любой человек, каким бы искушенным он ни был, в незнакомой ситуации с большой долей вероятности поведет себя неадекватно, ты не согласна?

— У меня была большая практика.

— Прошу прощения? — Джексон чуть подался вперед, однако по-прежнему оставался в тени. — Какая практика?

Лу-Энн всмотрелась в полумрак, однако яркий свет слепил ее.

— Незнакомых ситуаций.

— Знаешь, Лу-Энн, порой ты меня просто поражаешь, честное слово. В определенной ограниченной области твоя проницательность сравнима с моей собственной, а я редко делаю подобные признания.

Какое-то время Джексон молча пристально смотрел на нее, после чего открыл чемоданчик, лежавший на соседнем сиденье, и достал несколько листов бумаги. Когда он снова откинулся на мягкую кожу, у него на лице заиграла улыбка, а с губ сорвался удовлетворенный вздох.

— Ну, а теперь, Лу-Энн, настала пора обсудить условия.

Потеребив блузку, женщина закинула ногу на ногу.

— Сначала нам нужно обсудить кое-что другое.

— Вот как? — склонил голову набок Джексон. — И что же это может быть?

Лу-Энн шумно вздохнула. Она не спала всю ночь, размышляя, как лучше сказать ему о мужчине, назвавшемся Радугой. Сначала женщина гадала, нужно ли Джексону вообще знать об этом, затем решила, что, поскольку тут замешаны деньги, он, вероятно, все равно рано или поздно узнает. Так уж пусть лучше он узнает от нее.

— Вчера ко мне приходил один мужчина.

— Мужчина, вот как… И что ему было нужно?

— Он хочет получить от меня деньги.

— Лу-Энн, дорогая, — рассмеялся Джексон, — теперь все будут хотеть получить от тебя деньги!

— Нет, всё не так. Он хочет половину моего выигрыша.

— Прошу прощения? Это же абсурд!

— Нет, не абсурд. У него… у него есть определенная информация обо мне, о том, что со мной произошло, и он пригрозил, что расскажет ее, если я ему не заплачу.

— Боже милосердный, и что же это за информация?

Лу-Энн помолчала, уставившись в окно.

— Можно что-нибудь выпить?

— Угощайся.

Вынырнувшая из полумрака рука указала на встроенную дверцу в стене лимузина. Не глядя в сторону Джексона, Лу-Энн открыла холодильник и достала банку «Кока-колы». Отпив большой глоток, она вытерла губы и продолжала:

— Кое-что произошло со мной прямо перед тем, как я позвонила вам и сказала, что принимаю ваше предложение.

— Это случайно не связано с двумя трупами в твоем фургоне? Со спрятанными там наркотиками? С тем обстоятельством, что тебя разыскивает полиция? Или, быть может, ты попыталась скрыть от меня еще что-то?

Лу-Энн ответила не сразу. На лице у нее было написано нескрываемое изумление. Женщина сидела, нервно стиснув банку.

— Я не имею к наркотикам никакого отношения. А тот человек пытался меня убить. Я просто защищалась!

— Когда ты захотела так быстро уехать из города, сменить имя и прочее, мне следовало бы догадаться, что случилось что-то серьезное. — Джексон печально покачал головой. — Бедная, бедная Лу-Энн! Наверное, при таких обстоятельствах я тоже постарался бы как можно быстрее покинуть город. Но кто бы мог подумать такое о нашем маленьком Дуэйне! Наркотики… Как ужасно! Но я скажу тебе вот что: по доброте душевной я не буду держать на тебя зла. Что было, то было. Однако, — и тут в голосе Джексона прозвучала сталь, — впредь никогда не пытайся что-либо утаить от меня, Лу-Энн. Пожалуйста, не поступай так — ради себя самой.

— Но этот мужчина…

— О нем уже позаботились, — нетерпеливо перебил ее Джексон. — Тебе определенно не придется ничего ему платить.

Лу-Энн всмотрелась в темноту, и по ее лицу снова разлилось изумление.

— Но как вам удалось это сделать?

— У меня постоянно спрашивают: как мне удалось сделать то или это? — Похоже, Джексон развеселился. Помолчав, он добавил заговорщическим тоном: — Я могу сделать все что угодно, Лу-Энн, неужели ты это еще не поняла? Абсолютно все. Тебя это не пугает? Если нет, очень плохо. Меня самого это иногда пугает.

— Этот мужчина сказал, что его прислали убить меня.

— Вот как.

— А затем заказ отменили.

— Просто поразительно странно.

— Сопоставив время, я пришла к выводу, что заказ отменили сразу же после того, как я позвонила вам и сказала, что согласна.

— Жизнь полна случайных совпадений, не так ли? — насмешливо спросил Джексон.

Теперь уже глаза Лу-Энн яростно сверкнули.

— Если меня укусят, я кусаюсь в ответ, и очень больно! Просто чтобы мы понимали друг друга, мистер Джексон.

— Полагаю, Лу-Энн, мы прекрасно понимаем друг друга.

В темноте послышался шелест бумаг.

— Однако это определенно усложняет дело, — продолжал мужчина. — Когда ты попросила изменить тебе имя, я полагал, что нам по-прежнему удастся сделать все честно.

— Что вы имеете в виду?

— Налоги, Лу-Энн. Перед нами стоит проблема налогов.

— Но я думала, что все эти деньги мои, вплоть до последнего цента, и государство не может к ним прикоснуться. Так говорится во всех рекламных проспектах.

— Это не совсем верно. Больше того, на самом деле рекламные проспекты вводят людей в заблуждение. Странно, что государство это разрешает. Главный принцип — не освобождение от налогов, а отсрочка налогов. Но только на первый год.

— Черт возьми, что это означает?

— Это означает то, что в первый год победитель не платит никаких федеральных и местных налогов, однако сумма этих налогов просто переносится на следующий год. Сама она никак не изменяется, изменяются только временны́е рамки. Разумеется, никаких пеней и штрафов, до тех пор пока выплата будет производиться в срок в течение следующего налогового года. Закон определяет, что налог следует выплатить в течение десяти лет равными суммами. Например, со ста миллионов долларов ты будешь должна заплатить приблизительно пятьдесят миллионов долларов местных и федеральных налогов, или половину всей суммы. Очевидно, что ты подпадаешь под самые высокие налоговые ставки. Распределенная на десять лет, налоговая выплата будет составлять пять миллионов долларов в год. В дополнение к этому, все деньги, которые ты заработаешь с основной суммы, облагаются налогом без каких-либо отсрочек… И я должен сказать тебе следующее, Лу-Энн. У меня есть планы насчет этой основной суммы, и весьма большие. В последующие годы ты заработаешь значительно больше, однако все твои доходы будут облагаться налогами: дивиденды, доходы от продажи ценных бумаг, проценты по долговым обязательствам и все такое. Обыкновенно с этим не возникает никаких проблем, поскольку законопослушные граждане, не скрывающиеся от полиции под вымышленным именем, заполняют налоговые декларации, выплачивают причитающиеся им налоги и живут спокойно. Но ты не сможешь так поступить. Если мои люди заполнят твою налоговую декларацию от имени Лу-Энн Тайлер с твоим текущим адресом и другой личной информацией, тебе не кажется, что в дверь к тебе постучится полиция?