Читать книгу "Александр Македонский. Царь четырех сторон света - Питер Грин"

Александру ответили молчанием, когда же он несколько раз потребовал ответа, то Кен, уже старый и, видимо, пораженный последней болезнью, храбро попытался сообщить царю правду. Ветераны, сказал он, страшно устали и не могут больше выносить тяготы военных походов. Это выше человеческих сил. Они хотят только вернуться домой, пока еще не поздно. Александр же в Греции может набрать новых, молодых воинов. «Государь, – заметил Кен, – человек, всегда добивающийся успеха, должен прежде всего знать, когда надо остановиться».

Разгневанный царь отослал собравшихся. На другой день он снова созвал их, попробовав еще один ход. Александр сказал, что он сам пойдет дальше, вместе с многими желающими, даже если его слушатели откажутся это сделать. Они же могут, если хотят, вернуться домой и сказать людям, что они оставили своего царя среди врагов. Затем Александр удалился в свой шатер (как после убийства Клита) и два дня никого не принимал.

На этот раз он не достиг ожидаемого результата. Воины не изменили своего настроения. Они были профессионалами и знали, что заменить их нельзя. На третий день, не видя ожидаемого раскаяния, Александр вышел к войску и объявил, что по-прежнему намерен идти дальше, но хочет совершить жертвоприношение в надежде на благоприятные знамения, касающиеся нового похода. На этот раз, однако, знамения были неблагоприятными, и это было неплохой возможностью сохранить лицо. Одно дело – отступить под давлением, другое – покориться божественной воле. На берегу реки были сооружены алтари в честь всех олимпийских богов, после чего Александр решил повернуть обратно к Гидаспу.

Как только об этом решении стало известно, толпа воинов, смеющихся и плачущих от радости, собралась вокруг палатки царя, призывая на него благословение богов за такое милосердное решение.

Если Александру и хотелось когда-нибудь собственной рукой перебить всех своих военачальников, то, скорее всего, в эту минуту. Он не забыл ни своего отступления у Гифасиса, ни его виновников. Александр, очевидно, решил превратить в ад для всех долгий путь домой, и, судя по всему, добился своего.

Глава 10

Сколько миль до Вавилона?

Обратный путь Александра и его войска начался осенью 326 г. до н. э. Еще во время стоянки при Ченабе прибыло посольство от Абисара с 30 слонами и другими редкостными дарами. И на этот раз раджа Кашмира лично не прибыл, ссылаясь на болезнь (очевидно, это была не просто отговорка, так как через год он скончался). Александр же не только принял извинения раджи, но и утвердил его в качестве правителя провинции. Он вовсе не был расположен обострять сейчас отношения и идти на конфликт. Прекращение продвижения в Северной Индии произошло по обстоятельствам, не зависящим от самого Александра. Чтобы избежать лишних хлопот, лучше всего было всю завоеванную землю до Гифасиса просто объявить частью царства Пора. Как это ни парадоксально, Пор теперь стал даже более могущественным, чем до поражения при Гидаспе.

Ко времени возвращения на Гидасп Кратер уже успел подготовить флотилию для Александра. Она состояла из 80 тридцативесельных кораблей, 200 средних и 800 вспомогательных судов, не считая множества плотов и лодок. Команды были набраны из добровольцев-финикийцев, киприотов, египтян – участников экспедиции. Из Греции, Фракии и Вавилона прибыло также новое пополнение – 30 000 пехотинцев и 6000 всадников. С вавилонским контингентом, отправленным Гарпалом, прибыли также долгожданные медикаменты и 25 000 доспехов, инкрустированных серебром и золотом.

Несмотря на сказочные богатства Индии, Александр не обрел богатой добычи за время восточного похода. Его собственные расходы, не в последнюю очередь – на подкуп и подачки, были очень велики. Только расходы на еду достигали 10 000 драхм в день: он никогда не обедал в обществе менее чем 60—70 соратников. Александр мог позволить себе такой образ жизни: сокровища Дария сделали его богатейшим владыкой в мире. Однако ко времени окончания индийской кампании Александр снова, как некогда в Македонии, ощущал известный недостаток в средствах.

Но персидская казна не поступила в Индию. Между тем, если семь с лишним тысяч людей Гарпала смогли доставить 25 000 доспехов, они с таким же успехом могли доставить и золотые слитки. Вероятно, у самого Гарпала были другие, личные планы насчет золота. До Александра уже доходили тревожные слухи о его казначее. Говорили, что Гарпал, который прежде занимался только разведением экзотических растений, почувствовал вкус золота и открываемые им возможности. Он вызвал к себе из Афин известную куртизанку, на которую щедро тратил золото Александра. Говорили, будто Гарпал – щедрый, любящий покровитель. Его новая пассия, Гликера, жила как принцесса во дворце в Тарсе.

Неизвестно, что стояло за всеми этими разговорами, но в 327—326 гг. до н. э. в Тарсе началась чеканка серебряной монеты без всяких признаков того, что это монета Александра. Независимая чеканка монеты производилась также в Финикии и на Кипре. Распространились слухи, что Гарпал готовит мятеж против своего царя. Если бы Александр не вернулся из восточного похода (именно так полагали многие в Малой Азии), то Гарпал, благодаря огромным денежным ресурсам, оказался бы самым могущественным человеком империи. За пшеницу, отправляемую в Афины даром во время голода 330—326 гг. до н. э., Гарпал был удостоен почетного гражданства Афин. При поддержке греков он мог бы выступить против Антипатра. А если бы Александр возвратился с победой, Гарпалу также не помешала бы поддержка многочисленных друзей. В любом случае это почетное гражданство вовсе не было для него лишним.

Когда эти слухи впервые дошли до Александра, он заключил в тюрьму тех, кто передавал подобные сведения. Однако подробный доклад от историка Феопомпа, кажется, убедил царя, что они, по крайней мере отчасти, соответствуют действительности. Даже и после этого Александр мог мало что предпринять по делу Гарпала до своего возвращения в Вавилон.

Перед отплытием флотилии вниз по реке Кен заболел и умер. Случайно или нет, но получалось так, что люди, пошедшие против воли Александра, редко жили долго после того, как вызвали его гнев. В это же время Пор был провозглашен царем всех подчиненных индийских территорий, кроме Таксилы. Но если в Таксиле Александр оставил своего представителя, чтобы следить за раджой, то Пор стал самостоятельным вассальным правителем, подчиненным непосредственно Александру, – степень его доверия к обоим раджам была разной.

Флот отплыл из Джалапура в ноябре 326 г. до н. э. Главным начальником флота был назначен Неарх, имевший под командованием до 1800 судов разных видов. На корабли должно было сесть прежде всего около 8000 воинов, включая гвардию и конницу гетайров. Остальное войско было разделено на три отряда под командованием Кратера, Гефестиона и Филиппа, нового сатрапа Таксилы. Гидасп в этом месте был не менее двух с половиной миль в ширину, что достаточно для прохождения сорока весельных судов в один ряд. Вероятно, это было впечатляющее зрелище.

Флот шел медленно, не более пяти миль в день, с частыми остановками. Кратер двигался вперед вдоль правого берега, а Гефестион – вдоль левого, что было нелишним, учитывая их сложные отношения. Филиппу сначала был вверен обоз, но потом он был отправлен в поход вдоль Ченаба, чтобы прикрывать левый фланг Гефестиона. Быстрое течение и водовороты сильно мешали продвижению флота. Однажды даже судно, на котором находился Александр, едва не затонуло, и царю, не умевшему плавать, удалось спастись только с помощью друзей. И все же флотилия дошла до пункта назначения, и Александр теперь имел основания утверждать, что, как и его герой Ахилл, выдержал бой с рекой.