Читать книгу "Злоумышленники - Дональд Гамильтон"

- Ты удивительно грубо и прямолинейно выражаешь свои мысли, - поморщилась Кэрол. - Первый раз встречаю такого бестактного человека. Если бы я тебя всего облевала, тебе это было бы хорошим уроком! - Она встала на колени и повернулась к Гашеку. - Вот твой арсенал. Куда его девать?

Я взял пистолеты, посмотрел на них. Самолетик летел послушно, без моего вмешательства, на высоте трех тысяч футов, со скоростью сто сорок миль в час. Я имел право ненадолго отвлечься.

Я посмотрел на большой гладкоствольный люгер, с помощью которого Гашек заработал свою репутацию. Проверил обойму и затем сунул его в карман, где уже лежал револьвер Присциллы. Затем я посмотрел на браунинг, который забрал у Вади - теперь, казалось, уже вечность назад. Я проверил его, поскольку какое-то время им владели чужие люди, потом сунул в другой карман. Я проверил пистолет Соланы, очень похожий на предыдущий, и хотел было таким же образом обойтись и с ним, как вдруг остановился.

Для пистолета, почти полностью совпадавшего с браунингом по габаритам, он сильно отличался по весу. Вообще-то такое бывает. Достаточно взять два ружья, похожих по своим общим характеристикам, но сделанных в разных странах, и одно покажется легким, а другое тяжелым. Все зависит от распределения веса. То же самое характерно и для пистолетов, если вы способны различать нюансы. Но здесь контраст был столь разительным, что следовало разобраться, почему так случилось. Я извлек обойму, она была практически полной. Я вытащил патрон из патронника. Это был вполне стандартный патрон. Я снова взял обойму, чтобы вставить ее на место, и вдруг понял, что она весит слишком мало. В ней явно не могло быть пяти-шести положенных патронов.

Разобравшись, в чем дело, я расхохотался. Устройство поражало простотой. В патроннике был настоящий патрон, то же самое можно было сказать и про верхний в обойме. Пистолет мог произвести два настоящих выстрела. Тому, кто бегло осмотрел бы его, он показался бы в полном порядке. Однако в нижней части обоймы патронов не было, хотя это было закамуфлировано самым тщательным образом. Я понял, что скрывается за медной оболочкой - и прежде всего не порох и свинец.

- Что там? - подала голос Кэрол. - Что ты смеешься?

- Замысел нашего друга Соланы оказался не таким уж простодушным. Вот настоящий передатчик. А тебе он дал пустышку, для отвода глаз.

- Ну, это просто отвратительно! - вспыхнула Кэрол. - Ты хочешь сказать, что он разыграл спектакль, который и не должен был никого обмануть?

- Ну, во всяком случае, он не должен был сбить с толку Присциллу. Ей достаточно было обыскать тебя, найти у тебя в ботинке пустышку и успокоиться. А настоящий передатчик все это время спокойно путешествовал в обойме. Солана понимал, что ни один профессионал не бросит заряженный пистолет. Неплохо придумано! - снова рассмеялся я. - Очень даже неплохо. Мне положительно нравится этот мексикашка!

- Мэтт! - в голосе Кэрол послышалось то самое негодование, которое возникает у симпатичных женщин при уничижительных упоминаниях о представителях иных народов.

- Ну, раз он называл нас гринго, я могу называть его мексикашкой. Ласкательно, конечно. Но я могу называть его и проницательным кастильским кабальеро, если тебе так больше нравится. По крайней мере, это означает, что мы тут не одни. Где-то, похоже, нас пасет другой самолет. - Посмотрев на полуразобранный пистолет, я снова стал собирать его. - Это также означает, что мне надо немного изменить программу. Мне надо понять, как передать этот электронный подарок врагу, не вызывая подозрений и не получив пулю в лоб.

- Мэтт, гляди! Вон там какое-то судно. И дальше тот самый остров в виде полумесяца. Ты его хотел?

Да, это был тот самый остров, но я не могу сказать, что очень его хотел бы. Но делать нечего, нужно было выдерживать роль храбреца и попытаться приземлиться или приводниться по возможности живыми.

Глава 21

Пролетая над катером, я заметил, что он разворачивался, чтобы двинуться за нами к острову. Он явно пытался не упустить из вида самолет, с которым творилось что-то неладное. В настоящее время катер явно был не готов подобрать нас, но хорошо это или плохо, зависело от конкретных обстоятельств.

Если мне удастся приземлить самолет в целости и сохранности, неплохо было бы немного передохнуть и собраться с силами, прежде чем появятся представители неприятеля. С другой стороны, если я шлепнусь на воду неудачно, отнюдь не помешало бы присутствие людей, способных извлечь нас из поврежденной машины до того, как она уйдет под воду.

На палубе я увидел троих, глядевших вверх. Это означало, что всего их никак не меньше четырех. Один должен был стоять у штурвала. Конечно, мог там быть и пятый, радист, пытавшийся вступить с нами в контакт по рации. Разумеется, на судне могли скрываться десятки вооруженных головорезов, только я не понимал, с какой целью им было там торчать. Экипаж из четырех человек выглядел наиболее разумно.

Им там было нелегко сражаться со стихией. Когда они разворачивались, волны перекатывали через борт. Мы пронеслись над ними не в пример стремительней, не испытывая их неудобств. Нет, все-таки прогресс существует...

Затем я выкинул из головы рассуждения на такие темы. Впереди показался остров. В нем непременно должно быть что-то особенное, не зря же остановил на нем свой выбор Гашек. Он, во-первых, должен отличаться пустынностью, чтобы не нашлось патриотически настроенного мексиканца, который доложил бы властям о том, что неизвестный самолет плюхнулся в его окрестностях. Во-вторых, возле него должно быть удобно совершать посадку. Ну что ж, оставалось надеяться, чех сделал верный выбор, потому как от этого теперь зависела наша жизнь.

Один из усвоенных мною уроков аэронавтики гласил, что самолет должен садиться против ветра. Я стал выяснять, откуда сейчас ветер. Облаков с характерными очертаниями не оказалось, но зато можно было сориентироваться по гребням волн. По крайней мере я надеялся, что мне это удастся.

Когда остров оказался точно против ветра перед нами, я неуклюже пошел на снижение, уменьшив газ. Но мы снижались так медленно, что когда пролетели над нужным местом, оно было под нами на высоте восьмидесяти футов. Ну, не беда, сказал я себе, значит, будет время хорошенько узнать, что же нам предстоит.

Две закругляющихся песчаных косы создавали подобие лучей полумесяца или клешней краба, вцепившихся в лагуну. Сам остров был довольно пустынным. То здесь, то там отмечалась кое-какая растительность, но тропическим садом это назвать было сложно. Это была просто поросшая кустарником песчаная отмель с парой бугров посредине. Было ясно, что посадку надо совершать в лагуне, между двух клешней.

Я снова неуклюже развернулся и двинулся обратно, по ветру. Я решил не торопиться, чтобы все вышло как следует. Я отвел себе на маневры две минуты, снова выровнял самолет и пошел на снижение. Сейчас я уже куда сильнее убавил газ, но хотя индикатор высоты подтвердил, что мы снижаемся, вода под нами проносилась слишком быстро. Мы оказались над входом в лагуну, но скорость по-прежнему была слишком велика, и мы находились чересчур высоко. Внезапно меня охватило самоубийственное желание резко рвануть ручку от себя, бросить самолет вниз и лети все к чертям! Но вместо этого я прибавил газ и снова набрал высоту.