Читать книгу "По ее следам - Т. Р. Ричмонд"

– Убери руки! – крикнула ты.

* * *

Пожелания, оставленные на прощальной открытке для Алисы Сэлмон, газета «Саутгемптон мессенджер», 20 ноября 2009 г.

Мы будем скучать по тебе и твоему смеху. Какое счастье, что теперь никто не будет сушить грязные кеды на батарее!

Аманда

Сразу было ясно, что такая крупная рыба, как ты, рано или поздно заинтересует других работодателей. Это отличный шанс, и ты не должна отказываться. Нам остается только завидовать Лондону. Спасибо за прилежную работу и неизменный энтузиазм. Может, у нас получится переманить тебя обратно?

Марк

Крупная рыба! Как тебе каламбурчик?

Мы вызвали дератизаторов, чтобы разобрать твой стол. Предупредили, что внутри наверняка живут крысы!

Барбара С.

Помнишь, как прогремела кампания по поимке ночного маньяка? Ты отправила за решетку одного из самых опасных преступников Саутгемптона, можешь по праву гордиться этим! Удачи.

Бев

Следующая остановка – «Нью-Йорк таймс»! Не думаю, что ты надолго задержишься в Бэлхеме.

Гэвин

P.S. Если Казза скажет, что твой прощальный подарок – это ее идея, не верь! Подарок придумал я.

Дерзай, рыбина! Если забудешь у нас айпод, не переживай: к нему никто даже пальцем не притронется. В литературе ты разбираешься куда лучше, чем в музыке. Спасибо за все те книги, которые ты мне советовала, и за чудесные воспоминания.

Белла

Хнык! Ты была мне как старшая сестра! Чувствуешь себя старой и мудрой?! Ты меня многому научила и всегда выслушивала любое мое нытье. С тобой так здорово работать! Твитни мне, мисс Ди!

Целую, Эли

Тот день, когда новенькая девочка отказалась «навещать покойника» и сказала об этом прямо в лицо нашему секси Секстону, уже стал легендой.

Гэвин

Надеюсь, тебе понравится «Киндл». Это новая широкоэкранная модель с графическим дисплеем! Теперь тебе придется прочитать Кафку, не отвертишься.

Казза

P.S. Гэв врет как дышит!

И кто же будет заваривать чай? Ты вечно делаешь такой крепкий, что аж ложка стоит!.. Удачи в столице. Ви завидует! Когда можно наведаться в гости? Чур, мне две ложечки сахара.

Фил

Без тебя вечеринки во «Флеймс» потеряют свое очарование. Обязательно навещай нас! Бармен, мне двойной! :)

Джульет

Удачи!

От Энтони Стэнхоупа

Вы изображаете равнодушие, мисс Сэлмон, но я-то точно знаю, что ваше сердце полностью принадлежит мне. Когда все-таки решишься прийти на свидание, пиши. Такой завидный кавалер, как я, не будет ждать до скончания века!

Большой Том

Талантливая журналистка, королева выпечки, спортсменка, волонтер, защитница обездоленных, любительница текилы и замечательный друг. У тебя есть хоть какие-нибудь недостатки? Мужчины Лондона, берегитесь!

Люблю сильно-сильно, крепко обнимаю,

Мишель

* * *

Письмо, отправленное профессором Джереми Куком, 29 июня 2012 г.

Дорогой мой Ларри!

После полицейского участка я отправился к реке. К тому самому месту, где успели побывать все наши тележурналисты – будто так можно обрести новый взгляд на произошедшее. «Трагедия случилась именно здесь, – тихо и убедительно вещали они. – На этом живописном берегу оборвалась жизнь юной талантливой девушки! Обычный субботний вечер с друзьями – привычный отдых для сотен из нас – обернулся страшной бедой». Они обрушивали на зрителей потоки неподтвержденных фактов: скорость течения пятого февраля (от средней до высокой), вес погибшей (тут данные сильно разнились – от 55 до 65 килограмм), ее одежда (джинсы, лиловая шелковая блузка и сапоги… высокие, черные, из «Топ-шопа» – один журналист сильно увлекся, рассуждая о ее обуви).

Поначалу к месту происшествия приносили цветы: море красных, розовых и желтых лепестков на снегу – великолепный фон для репортажа. Теперь там лежал один пожухлый букет, остатки былой роскоши. В поздний час там не было ни души; я сошел вниз, опустил руку в воду, содрогнулся от холода. В новостях говорили, что тело обнаружил бегун, потом – прохожий с собакой. Я разыскал его; свидетель сильно удивился и уточнил, является ли мое расследование официальным. «Разумеется», – поспешил я его успокоить. Задал все возможные вопросы, изобразив полную неосведомленность; в этой истории слишком много пробелов, важно узнать подробности. Вначале он принял труп Алисы за упавшее дерево, потом заметил, что на «дереве» была одежда. «Я просто глазам своим не поверил, – рассказывал он мне за столиком в маленьком кафе. – Мертвая женщина у самого берега! В голове не укладывалось». Как говорят судмедэксперты, налицо были первые признаки пребывания трупа в воде. Конечно, свидетель выразился иначе: тело Алисы покрылось «гусиной кожей», ладони вспухли и сморщились, как у прачки (медики называют это «мацерацией»). Он отставил кофе в сторону и добавил, что в руке у нее была палка. Такое часто случается: пальцы, скованные трупным окоченением, не разжимаются даже после смерти. Если бы тело осталось в воде на более долгий срок, рыбы и рачки постепенно обглодали бы щеки, губы и веки. Еще один новый для меня термин – антропофаги. Если бы Алиса пробыла в воде дольше, то тело сначала опустилось бы на дно, а потом всплыло бы на поверхность из-за газов, выделяемых бактериями. «Вздулся и вспучился» – это мерзкое описание попалось мне в одном из чатов.

Свидетель жутко боялся, что его арестуют: с полицейских станется, они могут сложить два и два так, чтобы получилось пять. «Муниципалитет заменил почти все ограждения у моста», – добавил он.

Я рассказал про работу Алисы в местной газете: как искренне она боролась, каких успехов достигла благодаря настойчивости и упорству.

– В ограждении были дыры, однако, чтобы подойти к самому краю, надо хорошо постараться.

Алиса не могла покончить с собой. Только не она. В ее дневнике на каждую страницу душевных страданий приходилось по две страницы незамутненного счастья. У девочки бывали тяжелые времена, но она упрямо справлялась со всеми трудностями. Лиз, бедолага, мечется от теории к теории. Думаю, рано или поздно она придет к версии о самоубийстве, хотя эта бездна ее пугает. Пока что Лиз категорически отказывается признавать такую возможность, и мои наблюдения этому не противоречат: несмотря на все невзгоды, Алиса шла вперед, прогоняла уныние, упрямо добивалась своего, жила.

Там, на берегу, я снова опустил ладонь в воду, и на секунду перед глазами вспыхнуло воспоминание: шлюпка скользит по реке, я наклоняюсь через корму и трогаю волны. Не выдержав, я упал на четвереньки и крикнул: «Где же ты, милая?» Из воды на меня глянуло отражение – очки-полумесяцы, кустистые брови, морщины, пучки волос, торчащие в разные стороны… Каково это: шагнуть за край, следом за ней? Ларри, я не боюсь боли, физические страдания можно перетерпеть. Мне невыносима мысль о медленном угасании. На глазах у Флисс! Я и так причинил ей слишком много боли.