Читать книгу "Имя кровью. Тайна смерти Караваджо - Мэтт Риз"

– Ты где играешь? При французском дворе? Здесь в мяч играют на улице. Правила сам знаешь.

– Игра не окончена, – Рануччо подступил к Караваджо. – Мяч не просто отскочил! Этот мерзавец отбил его головой. Он нарочно тебе подыграл. Это не по правилам.

Караваджо затрясло от ярости – Рануччо не относился к числу богатых меценатов, следовательно, сдерживать ее причин не было.

– Заткни свою лживую пасть! – крикнул он.

Между зрителями тоже закипали споры. Ушибленный мячом клялся в своей непричастности; те, кто поставил на Рануччо, уже взяли его в кольцо.

– Мы еще не закончили! – не собирался сдаваться Рануччо.

– Ты проиграл. Можешь распрощаться со своими десятью скудо, – и Караваджо ткнул Рануччо в плечо ракеткой.

Тот оттолкнул ее:

– Грязный содомит!

– Как поцелуешь на прощание свои деньги, можешь чмокнуть меня сюда, – Караваджо повернулся и хлопнул себя по заднице.

Рануччо огрел его по спине ракеткой. Караваджо живо ответил ударом в грудь. Они молотили друг друга, пока Онорио и брат Рануччо их не разняли.

Караваджо вытянул палец в направлении Рануччо:

– Дай мне только до дома добраться, урод! Я помню, где лежит моя шпага, – и отсалютовал ракеткой.

– Ты знаешь, где меня найти. Я из тебя кишки выпущу.

Караваджо в сопровождении Онорио поспешил за оружием. Дыхание с хрипом вырывалось у него из груди. «Теперь, – думал он. – Сейчас или никогда. Он сдохнет, а я освобожусь».

За углом, тяжело привалившись к стене дворца, стоял зритель, попавший под удар мяча Караваджо. Он отнял руку от разбитого носа и озадаченно разглядывал на ладони кровавые пятна, словно пытался прочесть письмена на чужом языке.

* * *

Захватив шпаги, они направились к дому Томассони. На соседней улице тоже сражались в мяч: игрок одной команды деревянной битой расквасил нос игроку другой – тот неосмотрительно задрал голову, следя за мячом.

– Ого, видал? – рассмеялся Онорио, но, заметив суровое выражение лица Караваджо, оставил шутливый тон. – Понятное дело, у тебя заботы поважнее.

С ними поравнялся Марко Миннити.

Я слышал, намечается дуэль? Надеюсь, секундантам дело найдется? Мы с Онорио не прочь устроить заварушку. Микеле, ты сделай пару финтов, потом отбей его шпагу в сторону, глубокий выпад и – удар в пах!

– Слышь, сицилиец, а тебя, кроме паха, хоть что-нибудь еще занимает? – Онорио хлопнул Марио по плечу, и оба рассмеялись – беззаботно, как мальчишки, предвкушающие развлечение.

Караваджо их не слышал. Ночная тьма сгущалась. Он бесшумно шагал по улицам, скрытый мраком, словно плащом. Рануччо его даже не увидит. Он выскочит из темноты и заколет его.

У ворот дома Томассони он глубоко вздохнул. Он убьет этого человека. Убьет!

– Выходи, если ты мужчина! – крикнул Онорио, подобрал камень и бросил его в окно. Камень ударился о ставни, и в доме послышались тяжелые шаги.

Караваджо выхватил оружие – шпагу с феррарским золоченым эфесом и толедским клинком, льдисто блеснувшим в лунном свете. Рануччо вышел со двора в сопровождении брата и еще одного мужчины. Левой рукой Караваджо вытащил кинжал длиной в локоть.

Секунданты переругивались, но Караваджо слышал только собственное дыхание и шум крови в висках. Во рту пересохло. Он поудобнее перехватил рукоять шпаги. Большой и указательный пальцы, защищенные гардой-крестовиной, надежно сомкнулись на эфесе. Другая рука сжимала рукоять кинжала.

Рануччо шел к нему. Оба сделали шаг правой ногой, направили шпаги вперед и настороженно замерли. Зрачки в кобальтовых глазах Рануччо сузились, так что взгляд застыл – так смотрят козы. Караваджо на миг почудилось, что ему предстоит драться с порождением самого дьявола, но нет – это страх и возбуждение исказили черты соперника.

Художник так часто практиковался в фехтовании с Онорио и видел такое количество дуэлей на площадках для игры в мяч, что двигался почти машинально. Тем не менее он проверил свою позицию. Нельзя, чтобы жажда убийства затуманила рассудок и помешала расчетливости действий. Слишком высока будет цена. Караваджо расставил ноги на ширину плеч и развернул корпус к Рануччо, держа вытянутую шпагу в правой руке, а кинжал – в левой. Он слегка напряг мышцы живота, чтобы сохранить легкость движений.

Оба пока кружили на месте. Караваджо внимательно наблюдал за противником. Он успеет парировать удар, главное – уловить момент, когда Рануччо пойдет в атаку. В искусстве фехтования самое трудное – научиться не пялиться на смертоносное острие, маячащее рядом с твоим лицом. «Смотри на его руку, – внушал он себе. – Смотри на плечи и грудь этого проклятого громилы. Он сам даст тебе подсказку: „Ударь отсюда!“»

Грудь Рануччо дрогнула, и он сделал резкий выпад, мгновенно отбитый Караваджо. Рануччо снова атаковал, раздосадованный виртуозной защитой противника. Караваджо повернул запястье вверх и отвел мощный клинок в сторону легко, как перышко. Затем сам сделал выпад, целя острием между глаз. Рануччо неловко отбил клинок влево, отпрыгнул назад и замер. «Ему бы, болвану парировать поворотом запястья. Тогда не пришлось бы отступать и можно было начать контратаку. Или он трусит, или далеко не так искусен, как говорят».

Их первую драку у дворца Фарнезе художник помнил плохо. Движения Рануччо стерлись у него из памяти – осталось лишь убеждение, что победу одержал он. Микеле приказал себе выбросить из головы ту дуэль. Сегодня новая схватка, и на этот раз они бьются не на жизнь, а на смерть. «И да поможет мне Бог!»

– Аве Мария, – прошептал он.

Рануччо прыгнул вперед в высоком выпаде. Караваджо встретил его клинок своим и ушел вбок – левой ногой за правую. Он скользнул над оружием Рануччо, тут же коротко шагнул вперед правой ногой и почувствовал, что острие его шпаги вонзилось Рануччо в плечо.

Микеле отступил назад. Рануччо рухнул на колено и зажал рану рукой. Бешенство на его лице сменилось болью.

Джованни-Франческо заорал брату, словно тот находился не рядом, а где-то далеко:

– Рануччо, вспомни, чему я тебя учил!

«Старшие братья Томассони служили в армии, – мелькнуло у Караваджо. – Они сражались за веру и за дом Фарнезе во Фландрии и Венгрии. А вот Рануччо так и не выпало шанса на деле доказать свое мужество. Отсюда вся его напускная бравада».

– Да какой из тебя учитель, Джованни-Франческо? – захохотал Онорио. – Твой простофиля и в шлюху с задранными юбками своим клинком не попадет. Отличный выпад, Микеле. Пусть этот увалень побегает! Ему тебя не достать.

Рануччо с рычанием вскочил и бросился вперед.

– Берегись! – крикнул Онорио.

Левой рукой Рануччо швырнул в противника пригоршню уличной пыли. Караваджо заморгал и вытер лицо рукавом.

Рануччо обрушил на его клинок тяжелый удар, чуть не выбивший шпагу из рук. «Слава богу, не прямой выпад – а то бы он проткнул меня, как рябчика».