Читать книгу "Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт - Эстер Перель"

Культ детей

Чувственное удовольствие, связанное с заботой о малышах, естественно и понятно всему миру. Это мудро и с точки зрения эволюции: связь матери с ребенком обеспечивает младенцу возможность выжить. Но я хотела бы подчеркнуть важное различие: есть любовь родителя к ребенку, а есть достигшая в последнее время невиданных размеров суета вокруг детей. Детство – и правда важнейший этап, когда закладывается фундамент на всю жизнь. Но в последние десятилетия в обществе сложилась тенденция действовать так, чтобы ребенок был счастлив каждую минуту; наши бабушки и дедушки пришли бы от этого в ужас. Детство священно, и уже не кажется смешным, что взрослый приносит себя целиком в жертву, чтобы обеспечить безупречное развитие своего отпрыска: этакая круглосуточно действующая фабрика по уходу и воспитанию детей в лице одного человека. Да, прошли времена, когда дети считались чем-то вроде экономического актива коллективного использования и женщины стремились рожать как можно больше, чтобы хоть кто-то выжил. В Америке, к примеру, такая ситуация имела место еще сравнительно недавно, а в других странах сохраняется и до сих пор. Но в западном обществе мы больше не используем детский труд; сегодня мы ищем в детях смысл жизни.

Однако индивидуализм с акцентом на автономность и личную ответственность оставил нас между молотом и наковальней в области отношения к семейной жизни. С одной стороны, мы склонны идеализировать наших детей и испытываем по отношению к ним множество сентиментальных чувств; в нашей культуре принято инвестировать в воспитание детей серьезные эмоциональные и материальные ресурсы. С другой стороны, в нашем обществе не хватает общественной поддержки, необходимой для реализации такого масштабного проекта. Базовые услуги для детей – медицина, детские сады, образование – не всегда доступны даже многим семьям среднего класса. В нашей индивидуалистической культуре мы, как правило, «приватизируем» недостатки государственной политики, считая их собственным неуспехом. И получаем изолированные семьи: родители перегружены работой, бабушки, дедушки и прочие родственники далеко, помощи от организаций мало. Когда дедушка с бабушкой живут за тысячи километров, а качественный детский сад стоит очень дорого, родителям остается лишь судорожно сглатывать и изо всех сил обеспечивать семье пространство, средства и время.

От масштаба сложностей, связанных с воспитанием детей, да еще в сочетании с нехваткой необходимых ресурсов, особенно страдают матери, берущие на себя основное бремя подобных забот в гетеросексуальных парах. И ведь на этом проблема не заканчивается: невероятная нагрузка ложится на плечи пар, переживающих острый недостаток романтического в отношениях. Мы теперь хотим быть не только идеальными родителями и дать нашим детям все; мы желаем сохранить счастье, сексуальное возбуждение и эмоциональную зрелость в браке. И правда, в нашей культуре выживание семьи зависит от того, насколько пара счастлива в отношениях. А для создания идеальных отношений необходима забота и внимание, что напрямую конкурирует с полноценной родительской нагрузкой, которую многие из нас испытывают. Утопические мечты о романтике разбиваются о реалии семейной жизни. Стефани чувствует себя страшно перегруженной – и не зря.

Уоррен хочет вернуть жену

Стефани и Уоррен олицетворяют собой типичную ситуацию в современном браке: она занята детьми, замучена, и секс ей совершенно не интересен; он растерян и одинок. Она возмущается, что все, связанное с детьми и домом, достается ей, и говорит, что, если бы он помогал больше, к ней бы скорее вернулся интерес к сексу. Ей хочется, чтобы их физический контакт не обязательно сразу вел к сексу, и жалуется, что требования Уоррена – доказательства его бесчувственности. Стефани колеблется между негодованием и виной.

Уоррен чувствует себя не на своем месте и говорит, что уже годы не получает ничего, кроме отговорок: «Вначале ее тошнило, потом она слишком уставала, затем живот вырос. Когда родился Джейк, появились другие уважительные причины: эпизиотомия[39], кормление. „Не сейчас, мне надо покормить Джейка“. „Не сейчас, я только что покормила Джейка“. „Не сейчас, я скоро буду кормить Джейка“. Она чувствовала себя слишком толстой и не в форме. Потом все более-менее пришло в норму, но ненадолго: мы пытались зачать Софию. А теперь все вернулось обратно».

Стефани и Уоррен пришли ко мне не сразу, и к тому моменту у них уже сложился определенный шаблон поведения. Он начинает, она отказывается, он чувствует себя отвергнутым и сдается, она ощущает себя эмоционально обделенной, и его сексуальные мотивы становятся ей еще более противны. «У нас нет больше нормальных отношений, поэтому я не мотивирована даже попытаться», – жалуется она. Оба обвиняют друг друга в том, что несчастливы в сексе, и каждый считает, что партнер должен все исправить.

Я за них беспокоюсь и откровенно говорю им об этом. Дело не в том, что я думаю, будто пара не может иметь жизнеспособных отношений в отсутствие секса: если сексуального желания нет ни у одного партнера, то из этого не обязательно следует неудовлетворенность отношениями. Имеется масса способов поддерживать долгосрочные отношения, и не все они предполагают секс. Но если одному из партнеров секса остро не хватает, а другой никак не возбуждается, то отношения входят в негативную разрушительную спираль. Для таких хронически неудовлетворенных и недовольных партнеров отсутствие сексуальной близости приводит к эмоциональной пустыне. Рано или поздно история достигает критической точки. Партнеры начинают искать сексуальных отношений на стороне: онлайн, в краткосрочных увлечениях и долгих романах. Или вообще уходят, даже если для этого приходится ждать, пока дети вырастут. Или остаются, но всем видом выражают такую горечь, что кажется, уж лучше бы расстаться. Уоррен и Стефани движутся именно в таком направлении.

Стефани не замечает за бесконечными занудливыми просьбами Уоррена его острой потребности в эмоциональной близости. Для него секс – прелюдия к такой близости, путь к эмоциональной открытости и уязвимости. Стефани же реагирует, как будто Уоррен – еще один ребенок, которому все время что-то нужно. Она не осознает, что все это требуется не только ему, но и ей. Подобно многим женщинам, однажды войдя в режим заботы о детях, она никак не может из него выйти. Стефани так четко сфокусировала всю свою деятельность на том, чтобы видеть и удовлетворять чужие потребности, что уже и не замечает, что и ей предлагается нечто ценное и приятное.

Для Уоррена невыносимо наблюдать, как его действия имеют обратный эффект по сравнению с ожидаемым. Он в отчаянии ждет хотя бы намека на желание со стороны Стефани и хочет, чтобы оно просто вернулось, как раньше. Я объясняю: думать, что у партнера вдруг возникнет необходимое настроение, вот просто так, само собой, – несерьезно. Мы воспринимаем отсутствие желания как отсутствие интереса к нам и забываем, что один из сильнейших эликсиров страсти – предвкушение. Нельзя силой вызвать желание, но реально создать атмосферу, в которой желание способно возникнуть. Можно слушать, дразнить, целовать. Можно соблазнять, делать комплименты, создавать романтическое настроение. Все это помогает сформировать некую эротическую среду, где вашему партнеру окажется легче почувствовать влечение.