Читать книгу "Лексикон - Макс Бэрри"

Йитс сложил руки на груди и закрыл глаза. Несколько долгих секунд он не двигался. Эмили подумала: «Он молится?» Потому что все выглядело именно так. Но Йитс не мог молиться, потому что идея о верующем поэте была еще более нелепой, чем о тщеславном. Вера в Бога – это ментальная слабость, обнажающая потребность в чувстве принадлежности к какому-либо сообществу и в более высоких целях. Предполагалось, что поэты должны подавлять подобные желания. Они были потенциальными направлениями атаки. Они раскрывали твой сегмент. Ее всему этому научили. Однако Йитс демонстрировал все признаки общения с высшими силами. Ее сердце глухо и болезненно забилось. Ситуация была ей абсолютно непонятна.

– С-с-с, – сказала она.

Его глаза открылись.

– Боже мой, – сказал он. Эмили подумала, что он насмехается над ней, но допускала, что, возможно, и нет. Йитс внимательно оглядел ее. Она почувствовала себя объектом исследования, как если бы ее изучали инженеры: бесстрастно, пристально, с применением приборов. – Мне сообщили, что у тебя плохо с дисциплиной, – сказал он. – Но это…

Прошли мгновения. Эмили видела, как раздуваются его ноздри. Она сказала:

– С-с-с.

– Предполагается, что ты одарена. Ты обладаешь способностью к атаке, достаточной, чтобы компенсировать недостаток защиты. Я хотел бы взглянуть на это. Потому что, моя дорогая, мне очень трудно представить, как такое может быть. Я дам тебе одну возможность заговорить со мной. Используй ее, чтобы убедить меня в том, что я должен оставить тебя. Вартикс велкор манник вишик. Можешь говорить.

Спазм, сжимавший горло, исчез. Эмили кашлянула, чтобы убедиться в этом, и сказала:

– Угу. – Ее порадовало то, что можно издавать звуки.

Йитс терпеливо ждал. Ей придется постараться, чтобы найти аргумент и хоть в чем-то убедить его, подумала Эмили. Она уже была в таких ситуациях, когда люди говорили: «Убеди меня», и каждый раз они не хотели ни в чем убеждаться. Она могла выдвигать идеальные аргументы, а они тут же придумывали очередной бред, чтобы обосновать, почему их ответ остается «нет». Она знала: когда люди говорят: «Убеди меня», это вовсе не означает, что они открыты к диалогу. Это означает, что они обладают властью и хотят пусть на минуточку, но попользоваться ею. Эмили не знала, так ли это в отношении Йитса. Однако она не чувствовала, что сможет словами найти выход из сложившейся ситуации. Ради чего Йитс должен оставить ее в школе? Будь она проклята, если понимает. Ведь от нее одни проблемы.

– Феннелт! – сказала Эмили. – Рассден! – Это были слова внимания, которые она подсмотрела у других учеников. Вероятность того, что они подействуют, была чрезвычайно мала, Эмили даже не знала, для какого они сегмента. Но даже если она бьет в цель, Йитс без труда отмахнется от всего того, чему их научили. – Триленс! Маллинто! – Он не реагировал. Даже глазом не моргнул. – Умри! – сказала Эмили. Это, конечно, было глупостью, но у нее просто не нашлось других слов. А ей очень хотелось, чтобы он умер. – Умри, мерзкий ублюдок!

– Хватит.

Ее рот закрылся. Слова застревали в горле, наталкиваясь друг на друга. На вкус они были едкими, как желчь.

Йитс некоторое время разглядывал ее. Эмили ничего не могла прочитать по его лицу. Она не знала, что ей предстоит: жить или умереть.

– У меня для тебя есть имя, – сказал он, – получишь его, когда придет срок. – И пошел прочь. Эмили слышала, как он приблизился к двери, но повернуть голову не могла. – Можешь двигаться, через некоторое время.

Текли минуты. На одну из клюшек села птичка, а потом радостно запрыгала вокруг зеленого коврика. Эмили дышала. Грудные мышцы освобождались по очереди, одна за другой при каждом вдохе. Таким вот образом она возвращала себе тело. Мышца за мышцей. Она каким-то образом выжила. Она все еще находилась здесь.

* * *

За ней пришла какая-то женщина; Эмили видела ее и раньше, когда та вылезала из черной машины вместе с Йитсом, приехавшим с визитом в школу. Женщина тогда не представилась, но Эмили уже знала, что ее зовут Плат. Она еще тогда поинтересовалась. Плат буквально состояла из скул и локтей, и у Эмили сложилось впечатление, что она столкнет ее под поезд ради того, чтобы заработать жалкий грош. У нее были жестокого вида туфли и телефон, а ее взгляд сразу напомнил Эмили один грустный день в Сан-Франциско, когда она шла по тротуару от пирса, а ей заступили дорогу.

– Двигаться можешь? – сказала Плат.

– Да.

Женщина поманила ее. Эмили последовала за нею. После многочисленных лестниц она оказалась на парковке. Там стояла машина, которую Эмили хорошо знала. Ее сердце радостно забилось. В этот момент она впервые поверила, что выберется отсюда. Она посмотрела на Плат, та ничего не сказала, и Эмили пошла к машине. Двигатель был выключен. Она открыла пассажирскую дверцу. Внутри сидел Элиот.

– Привет, – сказала она. Ей хотелось расцеловать его.

Элиот промолчал. Но по его взгляду она поняла, что ей ничего не грозит. Он все еще, конечно, сердился на нее. Но сейчас он неопасен. Рядом с Элиотом Эмили могла расслабиться. Когда машина выехала из гаража на яркий солнечный свет, она закрыла глаза. А потом и заснула, пока они ехали по спутанной паутине улиц.

* * *

Эмили открыла глаза и обнаружила, что они выехали за пределы города.

– Где мы? – Она увидела указатель. – Мы едем в аэропорт? – Элиот включил «поворотник». Машина покатила к полосе, ведущей к «ВЫЛЕТУ». – Эй, – сказала она, – Элиот. Йитс сказал, что я все еще могу быть поэтом. Он устроил мне экзамен, и я прошла его. Я не обязана уезжать. – Это было все равно что говорить со стеной. – Элиот, я могу вернуться в школу.

Он остановился на обочине и достал что-то из кармана в сиденье.

– Это твой паспорт. Это твой код подтверждения. – Синяя книжица с белой визиткой, воткнутой внутрь. На визитке, над «ТОМ ЭЛИОТ, ИССЛЕДОВАТЕЛЬ-АНАЛИТИК», синими чернилами была выписана вереница букв и цифр. – Зарегистрируйся на терминале.

– Поговорите с Йитсом, Элиот. Позвоните Йитсу. Он вам скажет.

– Это его инструкция.

Эмили изумленно уставилось на него:

– Но я сдала…

– Это на время, – сказал Элиот. – Через несколько лет ты сможешь вернуться домой.

– Лет? – выдохнула она. – Лет?!

– Воспринимай это как лучший из возможных исходов.

– Нет. Элиот, пожалуйста. – Он отказывался смотреть на нее, поэтому Эмили схватила его за предплечье. Он ничего не сказал. И не шевельнулся. В конце концов она поняла, что это финал. – Ладно. Тогда пока.

– Твой рюкзак в багажнике.

– Спасибо. – Эмили открыла дверцу. Для этого ей потребовалось определенное усилие: казалось, все предметы отяжелели. Ее руки онемели. Она с трудом выбралась из машины.

Элиот сказал:

– Если будешь много практиковаться и приучишь себя к дисциплине, ты, вполне вероятно, сможешь вернуться…