Читать книгу "Россия под ударом. Угрозы русской цивилизации - Сергей Кара-Мурза"

Но против СССР проголосовала элита двух привилегированных столиц. В западной прессе советник Ельцина, диpектоp Центpа этнополитических исследований Эмиль Паин в статье “Ждет ли Россию судьба СССР?” оправдывался: “Когда большинство в Москве и Ленингpаде пpоголосовало пpотив сохpанения Советского Союза на pефеpендуме 1991 года, оно выступало не пpотив единства стpаны, а пpотив политического pежима, котоpый был в тот момент. Считалось невозможным ликвидиpовать коммунизм, не pазpушив импеpию” [19].

Это наивная демагогия. Что за «коммунизм» надо было ликвидиpовать, pади чего не жалко было уничтожить великую державу? Коммунизм Сталина? Нет — Гоpбачева и Яковлева. Знали и Паин, и его «интеллигенция», что от коммунизма у того “политического pежима” осталось пустое название, котоpое он и так бы чеpез паpу лет сменил. Голосовали именно против Союза и его жизнеустройства.

В важной книге “Есть мнение” на основании многостороннего анализа опросов 1989-1990 гг. делается вывод, что в тот момент уровень политизации этнического чувства был еще очень низок: «Наибольшую значимость этих вопросов выразило население Прибалтийских республик (максимальное значение — 23%, минимальное — Украина — 6%)… [На Украине] кроме гуманитарной интеллигенции (писателей, журналистов, педагогов) этими вопросами мало кто встревожен… Проблематика «крови и почвы» волнует преимущественно националистические почвенные группы и носителей «фрустрированного» сознания. В целом это маргинальные группы, довольно оппозиционно настроенные к существующей официальной власти и ее планам… В целом их позиция мало значима для основной массы населения (на Украине этот пункт анкеты получил наименьшее число голосов — 1%; близкие данные по Казахстану — 2%)» [20, с. 198-199].

Но надо сказать, что одни только «западники» не могли бы легитимировать в глазах достаточно большой части интеллигенции развал страны, а значит, и поражение России в тяжелой холодной войне. Немалую роль тут сыграли и «патриоты», отвергавшие имперское устройство России. Исходя из представлений этнонационализма, они пытались доказать, что сплотившиеся вокруг русского ядра нерусские народы Российской империи, а затем СССР, истощают жизненные силы русского народа — грубо говоря, «объедают» его. Представители «правого» крыла разрушителей межнационального общежития СССР высказывали совершенно те же тезисы, что и крайняя западница Г. Старовойтова (иногда совпадение у них почти текстуальное).

Д.Е. Фурман пишет: «Несомненно, стремясь к сохранению Союза, в котором они видели продолжение империи, великое русское государство, «правые» [«патриоты»] тем не менее подготовили всю аргументацию, необходимую для его развала, и практически лишили себя возможности этому развалу сопротивляться. Для тех, кто хотел покончить с Союзом, нужно было только перехватить у них их лозунги и аргументы и довести их логику до конца и до практических действий.

Аргументация правых националистов сразу же была подхвачена литовскими, эстонскими и прочими сепаратистами… Но самое важное, что в конечном счете и решило судьбу Союза, эта аргументация и сама идея «отделения России» были подхвачены как раз теми, кто рассматривал националистов своим основным врагом, — российскими демократами» [21].

Так, сразу после роспуска СССР в Беловежской пуще И.Р. Шафаревич выступил с большой статьей «Россия наедине с собой» [22], где высоко оценил эту акцию, которая принесла народу такие беды. Кстати, само название статьи говорит о принципиальном отрицании имперской России — прежде ни монархисты, ни белые, ни красные не считали, что Россия «наедине с собой» расположена на территории нынешней РФ.

Что же хорошего видит И.Р. Шафаревич в уничтожении СССР? Прежде всего, разрыв связей с большими нерусскими народами. Он пишет: «Мы освободились от ярма «интернационализма» и вернулись к нормальному существованию национального русского государства, традиционно включающего много национальных меньшинств». Тут он грешит против исторической правды. Мы ни к чему не «вернулись», а переброшены в новое для России качественное состояние. «Ярмо интернационализма» возникло вместе с появлением Киевской Руси, когда в государство изначально собирались этнически разные племена. Князь Игорь, герой русского эпоса — по крови на три четверти половец. Идея создания «нормального национального русского государства» просто скрывает в себе идею уничтожения исторической России.

И.Р. Шафаревич отвергает сложившийся за многие века принцип построения российского государства и предлагает взять за образец «нормальные» государства Запада (ведь все же, наверное, не Заир): «На месте СССР, построенного по каким-то жутким, нечеловеческим принципам, должно возникнуть нормальное государство или государства — такие, как дореволюционная Россия и подавляющая часть государств мира».

Здесь опять мифология — дореволюционная Россия по своему устройству вовсе не была похожа ни на «подавляющую часть государств мира», ни на «нормальное национальное государство». Дореволюционная Россия была многонациональной империей, при этом непохожей на другие, колониальные империи. И вообще, ничего «нормального» в государственных устройствах нет ни в США, ни в Германии, ни в Монако — тип государства вырастает не логически, по какому-то правильному шаблону, а исторически. Каждый государственный организм имеет множество своих, уникальных черт.

Как ответ И.Р. Шафаревичу можно напомнить слова другого патриота (до перестройки — критика СССР), А.С. Панарина, из его последней книги: «Только теперь, после наступления этого момента истины [реформы 90-х годов], все мы можем оценить, чем в действительности был для всех нас Советский Союз. Он был уникальной, не предусмотренной Западом для других народов перспективой самостоятельного прогресса и приобщения к стандартам развитости. Западная цивилизационная дихотомия: Запад и остальной мир, Запад и варварство, Запад и колониальная периферия — была впервые в истории нарушена для гигантского региона Евразии» [7, с. 173].

Философию и технологию развала Союза надо понять, поскольку Российская Федерация по своему национально-государственному типу — тот же Советский Союз, только поменьше. Никуда не делись ни философия развала, ни сами философы. Леонид Баткин, один из «прорабов» перестройки, сказал после ликвидации СССР, напоминая своим соратникам: «На кого сейчас рассчитана формула о единой и неделимой России? На неграмотную массу?..»

После ликвидации СССР антисоветский сепаратизм продолжал питать антироссийский национализм элиты постсоветских республик. Поскольку он продолжает оставаться важным фактором в системе угроз для России, его изучение остается актуальной задачей. Каковы достижения противников России на этом фронте?

За 90-е годы им удалось произвести два стратегических прорыва. Во-первых, политизированное этническое сознание нерусских народов в значительной мере было превращено из «русоцентричного» в этноцентричное. Ранее за русским народом безусловно признавалась роль «старшего брата» — ядра, скрепляющего все народы страны. С конца 80-х годов, наоборот, прилагались огромные усилия, чтобы в нерусских народах разбудить «племенное» сознание — этнический национализм, обращенный вспять, в мифический «золотой век», который якобы был прерван присоединением к России. Это резко затрудняет восстановление испытанных веками форм межнациональных отношений, создает новые расколы, замедляет преодоление кризиса из-за нагромождения новых, необычных задач.