Читать книгу "Тайная жизнь пчел - Сью Монк Кид"

— Сходи, пожалуйста, в сад и принеси свежих помидоров для обеда — они будут очень кстати, — сказала она и дождалась, пока Мая выйдет из дверей. Было видно, что она опасается, что Джек Пэланс, пытающийся осуществить интеграцию кинотеатра, может разрушить праздничный обед Маи.

— Люди волнуются? — спросила она Зака. Августа выглядела озабоченной.

— Да, мэм, — сказал он. — В скобяной лавке Гаррета несколько белых говорили о том, чтобы выставить оцепление возле входа в кинотеатр.

— Боже, начинается, — сказала Розалин. Июна издала губами звук пф-ф-ф-ф, а Августа покачала головой, и тут до меня впервые дошло, какая непомерная важность придается в мире пигментации кожи, словно пигментация была солнцем, а все остальное во вселенной было планетами, которые вращались вокруг него. С тех пор, как я пошла в школу, не говоря уже об этом лете, жизнь непрерывно вращается вокруг пигментации кожи. Как же мне это надоело!

В начале лета по Силвану прокатился слух, что из Нью-Йорка едет полный автобус людей, которые собираются осуществить интеграцию городского бассейна. Ходили разговоры на грани паники. В городе чуть было не ввели чрезвычайное положение, как будто нет для южан большей беды, чем северяне, приехавшие нарушить наш образ жизни. А потом было это безобразие с белыми мужчинами и Розалин на бензоколонке Эссо. Я подумала, что лучше бы Бог вовсе отменил всякую пигментацию.

Когда Мая вошла на кухню, Августа сказала:

— Давайте обедать. — И это означало, что Джек Пэланс был темой не для обеденных разговоров.

Мая принесла три больших помидора, и пока они с Розалин их резали, Августа зашла в телевизионную комнатку и поставила на проигрыватель пластинку «Nat King Cole». Она была без ума от «Nat King Cole», поэтому включила полную громкость. Она вернулась, сдвинув брови, как делают люди, когда пробуют что-нибудь на вкус и оно оказывается таким изысканным, что это почти причиняет им боль. Лицо Июны выражало презрение. Она признавала только Бетховена и ребят из его компании. Она сходила и уменьшила громкость.

— Так невозможно думать, — сказала она. Августа сказала:

— Знаешь что? Ты слишком много думаешь. Тебе пошло бы на пользу, если бы ты хоть раз, вместо того чтобы думать, просто прислушалась к своим чувствам.

Июна сказала, что возьмет обед к себе в комнату, спасибо.

Думаю, что это было к лучшему, поскольку я смотрела на помидоры, которые нарезали Мая и Розалин, и репетировала про себя, как я скажу: Не угодно ли помидоров, Июна? Вы любите помидоры? Теперь, по крайней мере, можно было есть спокойно.

Мы ели, пока у нас были силы, что является характерной чертой семейных обедов в Южной Каролине. Зак отодвинулся от стола, сказав, что отправляется в офис Клейтона Форреста, чтобы отвести ему дюжину банок меда.

— Можно и мне? — спросила я.

Августа опрокинула свою чашку с чаем, что было так на нее не похоже. Трудно было даже представить Августу, которая что-нибудь разливает. Маю — сколько угодно, но только не Августу. Чай разлился по столу и потек на пол. Я думала, что это взорвет Маю — трагедия пролитого чая. Но она лишь встала, напевая «О, Сюзанна!», даже без особого энтузиазма, и взялась за тряпку.

— Не знаю, Лили, — сказала Августа.

— Пожалуйста. — Все, чего я хотела, это провести немного времени с Заком и расширить свой кругозор, побывав в конторе настоящего адвоката.

— Ну, ладно, — сказала она.

* * *

Контора находилась в одном квартале от Главной улицы, по которой мы с Розалин триумфально прошествовали через город в то воскресенье, уже более трех недель назад. Я совершенно иначе представляла себе адвокатскую контору. Это был довольно большой дом с черными жалюзи и опоясывающей верандой. На веранде стояли кресла-качалки, предназначенные, наверное, для того, чтобы люди, выиграв свои дела, падали на них в приятном изнеможении. Табличка перед входом гласила: КЛЕЙТОН ФОРРЕСТ, АДВОКАТ.

Его секретарша была белой женщиной лет восьмидесяти на вид. Она сидела в приемной за столом и красила губы огненно-красной помадой. Волосы были завиты в тугие кольца бледно-голубого оттенка.

— Здравствуйте, мисс Лэйси, — сказал Зак. — Я привез еще меда.

Она убрала помаду в тюбик. Вид у нее был немного раздраженный.

— Еще меда, — сказала она, качая головой. Преувеличенно вздохнув, она выдвинула ящик стола.

— Здесь деньги за предыдущую партию. — Она бросила конверт на стол и окинула меня взглядом.

— Тебя я прежде не видела.

— Я Лили.

— Она гостит у Августы, — объяснил Зак.

— Ты живешь у нее дома? — спросила она. Мне хотелось сказать ей, что помада кроваво затекла в морщины вокруг ее губ.

— Да, мэм, я там живу.

— Ну, я пошла, — сказала она, поднимаясь и беря свою сумочку. — Мне назначено у дантиста. Поставьте банки туда, на стол.

Я представила, как она нашептывает новости людям, ожидающим в приемной своей очереди сверлить зубы. Эта белая девочка, Лили, поселилась у цветных сестер Боутрайт. Вам не кажется это странным?

Как только она вышла, из своего офиса появился мистер Форрест. Первое, что я заметила, — это его красные подтяжки. Я никогда не видела худого человека в подтяжках, и это неплохо смотрелось — особенно то, как они сочетались с его красным галстуком. У него были рыжеватые волосы и кустистые брови, нависающие над голубыми глазами, а также улыбчивые лучики по всему лицу, отчего я сразу решила, что передо мной хороший человек. Настолько хороший, что он, очевидно, даже не может избавиться от мисс Лэйси. Он посмотрел на меня.

— И кто же эта красивая юная леди?

— Лили э-э-э… — я не могла вспомнить свою новую фамилию. Думаю, это случилось потому, что он назвал меня красивой. Я была потрясена. — Просто Лили.

Я стояла, зацепив одной ногой другую, и чувствовала себя очень неловко.

— Я живу у Августы и скоро поеду к своей тете в Виргинию. — Раз он был адвокатом, я опасалась, что ему захочется проверить меня на детекторе лжи.

— Как славно. Августа — мой хороший друг, — сказал он. — Надеюсь, тебе там нравится?

— Да, сэр. Очень.

— Над чем вы сейчас работаете? — спросил Зак, засунув конверт с «меденьгами» в карман и ставя коробку с медом на столик возле окна. На столике стояла табличка в рамке: «МЕД НА ПРОДАЖУ».

— Рутинная работа. Договора, завещания. Кстати, у меня для тебя кое-что есть. Зайдем в офис, я тебе покажу.

— Я подожду пока здесь — расставлю мед, — сказала я, не желая навязываться, но, главное, чувствуя себя в его присутствии на удивление неловко.

— Ты уверена? Буду рад, если и ты зайдешь.

— Уверена. Я лучше останусь здесь.

Они ушли по коридору. Я слышала, как закрылась дверь. Автомобильный гудок на улице. Рул оконного кондиционера, с которого капало в собачью миску на полу. Я поставила банки пирамидой. Семь внизу, четыре посередине и одна наверху, но это не смотрелось, так что я разобрала пирамиду и расставила банки простыми рядами.