Читать книгу "Обменные курсы - Малькольм Брэдбери"

– Лакуку, – указывает Вера. – Мясо коровы, зажаренное, как ни в какой другой стране.

– Овощ, – подхватывает Любиёва, – особая трава, которая растет только под овцами на горах.

На противоположном краю стола Танкич встает, снова с полным бокалом.

– Говорит, что хочет произнести еще тост, – переводит Любиёва. – За прекрасных дам, на этот раз от всей души.

– Что за человек! – восклицает Катя Принцип. – Наверное, он не хочет, чтобы я пила. Знает, наверное, что я, когда напьюсь, говорю о своих любовниках.

– И что насчет любовников? – хихикает Вера.

– Ну, у меня было много милых любовников, много чудесных любовников, потому что я люблю любовь.

– Вы – счастливая, – говорит Вера.

– Не всегда, – отвечает Принцип. – Итак, мистер Петвит, что вы здесь делаете? Читаете лекции?

– Да, – говорит Петворт. – Завтра, в университете.

– О, я хотела бы прийти, – замечает Катя Принцип.

– Это для студентов, – предупреждает Любиёва.

– Смотрите, она не хочет, чтобы я пришла! – восклицает Принцип. – А вы хотите?

– Был бы очень рад, – отвечает Петворт.

– Тогда я, может быть, приду, – говорит Принцип. – У нас есть пословица: добрый друг – это тот, кто навестит вас в тюрьме. Но по-настоящему добрый друг – это тот, кто приходит на ваши лекции. Ладно, надеюсь, теперь я ваш добрый друг, так что, может быть, вы завтра меня увидите. Тогда вам придется говорить для меня медленно-медленно. Я не очень хорошо понимаю английский. Обещаете?

– Конечно, – отвечает Петворт.

– Вы мне нравитесь, – говорит Принцип. – Да, наверное, я приду вас послушать.

С противоположной стороны стола Танкич снова встал и держит полный бокал.

– Говорит, за прекрасных дам, на этот раз искренне и от всей души.

– Как мы будем прекрасными, если не можем пить? – спрашивает Принцип.

– Чем больше мужчина пьет, тем прекрасней женщины, – отвечает Вера.

– О, профессор Рум хочет задать вам вопрос, – говорит Принцип. – Он интересуется, где выдержите своих писателей-диссидентов?

– Товарищ Танкич кое-что вас спрашивает, – перебивает Любиёва. – Он хочет знать, как ваша британская болезнь?

– Он интересуется, может быть, в тюрьме, в Северной Ирландии?

– Он спрашивает про экономики вашего либерального лорда Кейнса, они теперь умерли в вашей системе?

– Профессор Рум говорит, он часто бывал в Лондоне в своих научных поездках и видел там множество нищих, это правда?

– Много нищих, где? – спрашивает Петворт, набирая на вилку траву.

– Он говорит, они играют за деньги на всех станциях метро, – говорит Катя Принцип.

– А, это не нищие, – отвечает Петворт. – Это американские туристы, собирают деньги на каникулы в Англии.

– Он вам не верит, – говорит Принцип. – По его словам, так убеждает вас ваша пресса, но это неправда. Он спрашивает, не думаете ли вы, что правление Тэтчер знаменует крах капиталистической системы?

– Скоро вы к нам присоединитесь, – смеется товарищ Тан-кич, перегибаясь через стол.

– Положение сложное, – отвечает Петворт, – тем не менее до краха далеко.

– Ой, мистер Петвит, теперь вы огорчили профессора Рума! – восклицает Катя Принцип. – Он считает, что вы отрицаете имманентную реальность исторического процесса. Он подозревает, что вы – буржуазный релятивист. Я сказала ему, что такого не может быть.

– Я плохо разбираюсь в политике и экономике, – говорит Петворт. – Это не моя область.

– Ой, мистер Петвит, вы не знаете политики, не знаете экономики, как же вы живете?! – кричит Принцип. – Боюсь, вы не персонаж в историческом мировом смысле.

– Ваше сердце доброе, ваша система плохая, – смеется Тан-кич, перегибаясь через стол.

– Так кто может вставить вас в повесть? – произносит Принцип. – Бедный Петвит, мне вас жаль. Для вас нет повести.

Занавес раздвигается, и торжественно входит официант, неся большой белый десерт, сложное сооружение, над которым пляшут язычки голубого пламени.

– Ой, смотрите! – кричит Вера. – Это вишъну!

– Как мило! – говорит Любиёва. – У вас в стране такой есть?

– Нет, наверное, – отвечает Петворт. – Что это?

– Снаружи – мороженое, внутри – нурду, – объясняет Вера. – Вы знаете нурду?

– Я не могу сказать по-английски, – признается Любиёва. – Очень вкусный фрукт, но не апельсин.

– И не лимон, – добавляет Вера.

– Дыня? – предполагает Петворт.

– Немножко похоже, но не совсем, – говорит Любиёва. – А вы знаете название, товарищ Принцип?

– Нет, названия не знаю, зато знаю сказку про этот фрукт.

– Расскажите, – просит Вера.

– Она немножко длинная. Вы правда хотите ее услышать, мистер Петвит?

– Конечно, – отвечает Петворт.

– Ну, вообще-то за сказку вы должны подарить мне самоцвет, но вряд ли он у вас есть. Может быть, взамен вы подарите мне одно маленькое желание? Согласны?

– Да, – говорит Петворт.

– Хорошо. Жил-был в стародавние времена, как начинаются все сказки, король, и было у него три сына, и младшего звали Дурак.

– Это имя? – спрашивает Вера. – Дурак?

– В своей сказке зовите его как хотите, – твердо отвечает Катя Принцип, – а в моей его звали Дурак. И однажды король велел Дураку, чтобы тот шел в другое королевство и помирился с тамошним королем, потому что эти короли друг друга драли. Драли?

– Дрались, – говорит Петворт.

– Спасибо. И Дурак пришел в ту страну и увидел дочь короля, красавицу-королевну. Вы знаете, что было дальше, потому что так бывает всегда. Дурак влюбился.

– Поэтому он и зовется Дураком? – спрашивает Вера.

– Он зовется Дураком, потому я так захотела его назвать, – отвечает Принцип. – Можно рассказывать дальше?

– Да, пожалуйста, – просит Петворт.

– Ее отец король, грубый, с длинной рыжей бородой, сказал: «Дурак, ты не можешь жениться на королевне, потому что она уже обещана в жены другому, уходи». Разумеется, бедный Дурак очень-очень опечалился, и у него сильно-сильно вытянулось лицо. И он ушел в лес и встретил там старуху, она была очень особенная, мы называем макку, вы знаете?

– Волшебница, – говорит Петворт.

– Да, волшебница. Может быть, вы уже знаете сказку?

– Нет, – отвечает Петворт.

– Ну да, конечно, вы знаете похожие. Но, может быть, не мою особую сказку про бедного Дурака. И вот, волшебница сказала Дураку, пожалуйста, иди со мной в лес. И он пошел, и ветки цепляли его за волосы, и звери выли, и он не знал, куда идет, ну, вы понимаете, как в лесу. И внезапно они оба провалились в черную-пречерную, глубокую-преглубокую яму. И вот бух! – они упали и ушибли себе зад. А перед ними лежала новая страна, с огромными деревьями, и солнцем, и садами, а на горе стоял замок с высокими башнями. Дурак посмотрел на замок и в самом высоком окне самой высокой башни вроде бы увидел красавицу-королевну. В небе сияло солнце, перед ними была вода. В ней плавали кувшинки, а на кувшинках сидели лягушки, и волшебница, которая знала их язык, спросила, чей это замок. И лягушки сказали, будьте очень осторожны, там живет огромный плохой человек, больше, чем все люди, как вы его называете?