Читать книгу "Северная Граница - Феликс В. Крес"

Вспоминая о старой боли в ушибленном копчике, он следом за легионером вошел в комнату, где ждал комендант, спустился со ступени, энергично пересек плоский, подозрительно ровный пол посредине, поднялся на другую ступень и, сделав два шага, снова спустился, представ перед Мивеном. Надтысячник отпустил дежурного легионера, долго смотрел на новоиспеченного коменданта округа, потом показал на кресло. Амбеген сел. На нем уже был новый, окаймленный квадратными зубцами мундир надсотника, в котором ему сразу же стало не по себе… Мивен, что весьма необычно, был без военной накидки и принимал его в личных покоях, без свидетелей… Наблюдательный Амбеген подумал, что, возможно, ему предстоит не простой разговор. Речь явно пойдет не о службе.

— Его благородие Линез, — сказал надтысячник, словно читая его мысли, сейчас придет. Пока же я хотел бы поговорить о… разном. Желательно, чтобы все сказанное здесь осталось между нами.

Он встал и прошелся по комнате — совершенно свободно, словно никаких ступеней не существовало вовсе.

— Так вот, — продолжал он, — вопрос о твоем назначении был решен уже довольно давно, доказательства чему ты найдешь у себя на заставе… Прошло почти две недели с тех пор, как я послал туда гонца с известием, что ты стал комендантом округа, а также о назначении на постоянную должность его благородия Равата.

Амбеген удивленно нахмурился. Об этом он понятия не имел.

— Это, несомненно неприятное для тебя, расследование я допустил, поскольку оно было… необходимо. Мир, — заметил он как будто совершенно невпопад, — вовсе не стоял на месте только потому, что у нас тут война. Правда, в дартанских легендах и сказках герои готовы не есть и не спать, думая лишь о борьбе со злом. Но что есть зло? — неожиданно спросил он. Например, Алер — это зло?

Амбеген слушал его со все возрастающим удивлением.

— Вряд ли, — спокойно сказал надтысячник. — Армект — большая страна, а Империя достаточно богата. На самом деле, потеря полутора или даже нескольких десятков маленьких селений на краю света никого в столице не волнует. Тем более что алерская граница вскоре должна отодвинуться обратно… Ведь я показывал тебе то письмо от мудреца из Громбеларда? Вот видишь. Граница вернется на свое место, мы заново отстроим заставы, и дальше все пойдет по-прежнему. Не пойми меня превратно. Здешние земли приносят имперской казне немалый доход, и в столице не собираются отказываться от этого дохода. Но ведь ты наверняка догадываешься, что расходы, которые повлечет за собой большая война, возникшая из-за двадцати деревушек, окупятся не раньше чем через пятьдесят лет? Многие офицеры не отдают себе отчета, что каждый их лучник стоит столько, словно отлит из чистого серебра. Солдата нужно обучить, а потом много лет кормить, одевать. Плати ему жалованье, предоставь оружие, жилище… Всем этим занимается еще одна армия людей, и она тоже стоит денег. А ведь серебряная статуя не ест, не требует крова и не получает жалованья. Но и толку от статуи никакого. Впрочем, если говорить о расходах…

Амбеген кивнул.

— Все это я знаю, — сказал он.

— Знаю, что знаешь, — ответил надтысячник. — Именно поэтому я и сделал тебя комендантом округа. Меня часто осуждают за нерешительность и даже неуверенность. Но мне это известно. И хорошо, что осуждают. Я в большей степени политик, нежели солдат. Я должен взаимодействовать с комендантом западных округов, договариваться с частными землевладельцами… И время от времени мне приходится затевать расследования в отношении офицеров, которых я присмотрел на ответственные посты, — подвел итог он. — Да, расследование ничего не выявило, ты чист, словно слеза. Но только представь, что было бы, если бы я не допустил этого расследования, а ты, предположим, не справился бы с новыми обязанностями… Амбеген, надеюсь, подобная откровенность тебя не смущает? — Он впервые обратился к надсотнику по имени.

— Не знаю, чему она должна служить… — последовал осторожный ответ. Хотя, похоже, начинаю догадываться.

— Мы беседуем с глазу на глаз. — Надсотник развел руками, словно показывая, что в помещении действительно нет посторонних. — Конечно, ты понимаешь: в случае чего, я откажусь от сегодняшних слов?

— До сих пор я не услышал ничего такого, что мне хотелось бы кому-либо повторить.

Надсотник взял со стола распечатанное письмо.

— Это из Эрвы, от коменданта Равата, — сказал он. — Кроме назначения я послал ему письмо, содержащее множество вопросов относительно случившегося за последние три месяца… Собственно, я хотел узнать мнение человека, который не думает о посте коменданта округа… Впрочем, не важно. Комендант Рават пишет много интересного, его наблюдения заслуживают внимания. И притом они опасны.

Он подал письмо Амбегену:

— Потом прочитаешь. Коротко говоря, сотник Рават убежден (и вполне возможно, он прав), что с алерцами можно вести переговоры… Похоже даже, у него есть определенный опыт таких переговоров?

— Да, — кратко подтвердил Амбеген.

Мивен снова заходил по комнате.

— Так вот, — промолвил он, заложив руки за спину. — Северная Граница единственное место во всей Вечной Империи, где постоянно идет война. Все знают, что вторгнуться на алерскую территорию невозможно, а значит, нельзя покончить с войной раз и навсегда. Но можно выигрывать — или проигрывать сражения… Как раз недавно одно из них мы проиграли. И что теперь? На глазах у всех провинций заключим с алерцами мир? Получается, что можно разгромить Армектанский Легион, занять армектанские земли, а потом заключить мир? Ваше благородие, — произнес он чуть торжественно и вместе с тем язвительно, — в Кирлане сам император следит за моими… нашими действиями. Алерцы могут отдать нам все деревни, да что там — выплатить военные репарации, даже завалить нас мешками с золотом. Причем по собственной воле, без принуждения. То есть они могут этого хотеть, никто им не запрещает, а комендант Рават может мечтать о перемирии или вообще о вечном мире. Но правда такова, что в Кирлане ждут лишь одного — горы трупов, достигающей самого неба. Как ты догадываешься, о трупах легионеров и речи быть не может. Ты стал комендантом охваченного войной округа, поскольку я разбираюсь в людях и вижу, что ты хочешь выигрывать сражения. Все равно как и по каким причинам. Скажу прямо. Кирлан смотрит на меня, я же буду смотреть на тебя. Если ты проведешь десять никому не нужных битв, которые не принесут никаких результатов, но будут победоносными прекрасно. Может, граница отступит сама. Возможно, алерцы и в самом деле пришли сюда лишь затем, чтобы откопать какую-то древнюю статую, которая неведомо откуда взялась, и уйдут, как только совершат свои обряды. Но весь Шерер должен увидеть другое. Он должен увидеть, что именно Армектанский Легион вышвырнул их отсюда пинком под зад. Если они захотят уйти слишком быстро, мы их задержим. Пинок должен состояться, просто так им не удрать. Видишь ли, Империя не станет сжигать все селения островитян лишь из-за того, что на Просторах появился пиратский корабль. Терпимо относятся и к определенной независимости, даже своеволию дартанских магнатов. В Громбеларде Громбелардским Легионом может командовать громбелардец. Но вот, собственно, и все. Никто не может сжечь военный округ, после чего как ни в чем не бывало уйти. Нам нужны эффектные победы. Более откровенно я высказаться не в состоянии.