Читать книгу "Луна охотника - Дэвид Дэверо"

Вернувшись с работы домой, он обнаружил, что я сижу на диване в его квартире и читаю книгу по теории конспирации, посмеиваясь над ошибками автора. Он, вероятно, и сам так делал; на нашей работе радуешься каждому поводу посмеяться. Парень успешно сдал тест на невозмутимость, прошел к холодильнику и вернулся с двумя банками пива. Одну предложил мне.

— Нет, спасибо, приятель, — ответил я. — Я за рулем. Кроме того, я не надолго.

— Как хочешь. — Он пожал плечами. — Я просто хотел проявить гостеприимство.

Скорее всего, он хотел получить отпечатки моих пальцев и образец ДНК, но с моей стороны объявить об этом прямо было бы откровенной грубостью.

— Я подумал, что должен тебя предупредить, хотя бы из вежливости. Альдер можно считать покойницей, что бы ни говорили по этому поводу твои соотечественники.

— Что ж, это дружеский жест с твоей стороны, но мои соотечественники говорят: «Вперед!»

— Вот как?

— Когда с ней заключали сделку, одним из условий было требование держаться подальше от неприятностей, а из твоих слов можно сделать вывод, что она этого не делает. А это, по нашему убеждению, делает ее объектом для охоты. Так что, если вы решили ею заняться, мы не собираемся чинить никаких препятствий.

Приятный сюрприз. Я ожидал возражений, но не видел причин приводить свои доводы, если в них никто не нуждался.

— Тогда передай своим людям мою благодарность. Мне бы не хотелось еще раз причинять тебе неприятности.

— Но ведь ты и не собирался меня пытать, не так ли? Вы, британцы, редко прибегаете к подобным приемам.

— Не чаще, чем вы, янки, отправляете в отставку несговорчивое правительство.

— Ого! — Он слегка удивился. — А еще говорят, что вы не умеете огрызаться. Рад, что это не так.

Я поднялся с дивана, и он протянул мне руку.

— Ну, удачной охоты.

— Спасибо.

Я пожал его руку, ощущая слой геля, нанесенного на кисть для снятия отпечатков пальцев. Я не удержался от усмешки, а американец принял ее за проявление дружелюбия. Зачем разрушать его иллюзии? Он будет радоваться всю ночь, пока не обнаружит, что на тонком пластиковом покрытии, защищающем мои руки, нанесены отпечатки пальцев далай-ламы. По пути к машине я представил себе, как он воображает высших чинов из числа буддийских монахов — в оранжевых одеяниях, чуть ли не летающих по воздуху и тайно борющихся со злом, — и не мог не рассмеяться. Глупо, конечно, потому что при ближайшем знакомстве они оказываются более искусными мастерами, чем может показаться с первого взгляда, а для маскировки предпочитают использовать отпечатки пальцев Эдгара Гувера.

На следующее утро я засел в квартире с тремя дисками, переданными мне мисс Марш. Если Энни еще можно верить, до нанесения удара остается семь дней, и я полагал, что, выдернув, фигурально говоря, запальник из этого дела, я смогу отодвинуть свой собственный конец до назначенного судьбой времени. Еще надо было извлечь информацию из головы Энни, пока она не начала распространяться бесконтрольно. Но Энни не может скрываться вечно, и, как только она появится на поверхности, я буду рядом.

Рыжеволосая женщина и впрямь начала говорить сразу, как только поняла, что ее приятели желают ей смерти, но выдвинула условие предоставления защиты и изменения личности. В первом диске содержалось ее личное дело, ее заявление и видеозапись первых двух часов допроса вместе с протоколами. Протоколы я сразу же перенес на жесткий диск, а потом сел посмотреть, что может рассказать эта маленькая убийца полицейских.

Несколько лет назад она избежала тюрьмы, когда были арестованы все остальные члены ее ячейки, и с тех пор оставалась независимым бойцом. Чаще всего она консультировала недавно возникшие маленькие группы, обладающие значительными запасами энтузиазма, но весьма скудными средствами. Затем с ней связался человек, имя и методы работы которого были ей известны, и назначил встречу. На собрании она познакомилась с полутора десятками людей, имеющих твердые убеждения, большой опыт и необходимое оборудование для осуществления самых обширных планов. Во время первой фазы обучения цель ей не была известна, и свою роль в общем деле она поняла только после того, как узнала имя жертвы: сержант Фуллер. Ей было поручено подобраться к нему как можно ближе и узнать все, что возможно. Но Фуллер был хорошим парнем и никогда не распространялся о работе. Поэтому пришлось прибегнуть к особому средству — прозрачной жидкости, которую она подмешивала ему в напитки перед сном. Пузырек со снадобьем каждый раз передавали ей перед самым свиданием, из чего следует, что средство не подлежало долгому хранению, иначе они не пошли бы на такой риск. При помощи снадобья и списка вопросов она смогла выудить у бедняги всю информацию, пока он спал и ни о чем не догадывался. Наконец, когда она получила все, что хотела, и даже больше, поскольку воспользовалась случаем и решила поправить свое материальное положение, она не устояла перед желанием покончить с парнем. На этом моменте она остановилась подробнее, рассказывая, как тяжело общаться с врагами человечества, и о своем священном долге освободить всех людей от их оков, и о прочей чепухе, так что пришлось включить режим ускоренного воспроизведения, пока снова не попалось интересное место. Ей было известно и о связи с другой группой, но больше ничего особенного. Посредником от той группы выступала женщина, и именно она раз в неделю снабжала своих союзников сывороткой истины. Жаль, что рыжая ничего не знала о том, что происходило на этих еженедельных встречах, но я был уверен, что одна из сестер передавала приказы, а остальные террористы их выполняли.

На диске было еще много материалов допроса, но все они относились к ее ранней деятельности в других группах, что меня совершенно не интересовало. Она происходила из обеспеченной семьи, принадлежащей к среднему классу, политикой увлеклась в университете, потом стала радикалом и решила, что знает способ вылечить человечество от всех недугов, если только у людей хватит ума ее выслушать. Благие намерения закончились, когда она в возрасте двадцати двух лет заложила свою первую бомбу, и за прошедшие с тех пор семь лет ее послужной список пополнился еще восемью бомбами, дюжиной убийств и парой случаев похищения людей. Всего на ее счету было шестьдесят семь жизней — и все во имя мира, всеобщего братства и понимания. Как видно, заставить людей прислушаться к ее доводам оказалось более трудной задачей, чем ожидалось, и в ее голову стали закрадываться сомнения, а стоят ли они вообще таких усилий. Создавалось впечатление, что она рада получить шанс начать новую жизнь и испытывает нечто вроде благодарности к людям, сумевшим ее остановить. Возможно, это было искреннее чувство; по крайней мере, окажись я на ее месте, я бы точно обрадовался второму шансу.

Ее бойфренд, человек штатский, клялся, что считал подружку торговым представителем. Это было настолько нелепо, что могло оказаться правдой, если бы не кое-какие мелочи: винтовка под его кроватью, два фальшивых паспорта, путевка на двоих в Северную Африку, купленная на вымышленные имена, и довольно значительный запас денег в валютах разных стран, припрятанный под досками пола. Все это я оставил на долю МИ-5 и был им благодарен за решение сначала предпринять обыск, а не шуметь выстрелами. Наши «хиппи» толковые лекари, но и у них возникли бы сложности, если бы я умер.