Читать книгу "Князь Святослав. "Иду на вы!" - Виктор Поротников"

Касоги обещали Святославу привести десять тысяч всадников. Они уговаривали Святослава после взятия Саркела идти войной на зихов, живущих на морском побережье у западных отрогов Кавказа.

В стране зихов нет городов, зато много богатых селений, жители которых делают прекрасное вино из винограда и добывают в реках золотой песок. Ромеи уже проникли в Зихию, понастроив там христианских храмов.

Святослав внимал касогам с живейшим интересом, не слушая предостережений Свенельда, который настаивал на том, что для русичей главное – это победить хазар. Распри касогов с зихами не должны волновать Святослава.

После застолья Свенельд разговорился с Икмором и Сфенкелом. Все трое вышли в крытую галерею, идущую по периметру всего второго яруса дворца. С галереи открывался вид на белокаменные дома и красные черепичные крыши, напоминавшие отсюда, с высоты, красный ковер с зелеными вкраплениями пышных садов и отдельных деревьев во дворах горожан.

– Что тут у вас происходит? – негодовал Свенельд. – Я совсем не узнаю Святослава! Какими бреднями набита его голова! Неужели вы допустите, чтобы Святослав вокняжился в Тмутаракани среди хазар и касогов!

– У Святослава нелады со старшей дружиной, – сказал Сфенкел, понизив голос. – Боярам не нравится, что Святослав привечает печенегов, касогов, ясов… Еще Святослав набирает в войско бывших славянских рабов, из коих немало выходцев с Дуная и Балкан. Эти ратники не рвутся на Русь, ибо там для них чужбина. Они убеждают Святослава отвоевать лучшие земли между Кубанью и Доном, основать здесь славянское государство и прибрать к рукам всю здешнюю торговлю.

– Есть и такие отчаянные головы, которые советуют Святославу отнять у ромеев Тавриду, – вставил Икмор, – там тоже богатая торговля и земли неплохие.

Свенельд раздраженно всплеснул руками.

– Вы-то почто молчите? – набросился он на воевод. – Почто не вразумляете Святослава? Иль не видите, что по молодости лет Святослав не разумом живет, а душевными порывами.

– Зря ты нас коришь, старина, – хмуро промолвил Сфенкел. – Мною не раз говорено Святославу, что не обретет он счастья на чужой земле. Киев – его отчина! Туда он и должен вернуться.

– И я о том же молвил Святославу, – признался Икмор, – токмо глух он к моим увещеваниям. Поэтому я больше и не суюсь к нему со своими советами! – Икмор махнул рукой.

– У Святослава от старшей дружины появились недомолвки, – опять заговорил Сфенкел. – Святослав понабрал себе новых советников, вроде купчишки Авдея. Эти советнички поют Святославу песни про стародавние времена, когда в низовьях Днепра и Южного Буга процветала держава славян-антов. Да еще советники эти тешат Святослава былинами про новгородского князя Бравлина, который задолго до Рюрика приходил с дружиной в Тавриду и отобрал у ромеев берега морские…

– От этих-то россказней на Святослава словно затмение нашло! – проговорил с досадой Икмор. – Обуревают его мысли о создании славянского княжества на берегу моря. Святослав говорит, что славяне жили в сих краях еще до прихода сюда авар и хазар, мол, кочевые племена изгнали отсюда славян. Ныне пришла пора вернуться сюда славянам.

– А в Киеве, значит, пущай древляне княжат, так, что ли? – рявкнул рассерженный Свенельд. – Вот Улеб-то обрадуется, коль прознает о затее Святослава! Вся свора крещеных бояр киевских возликует от такого известия!

– Что делать-то, старик? – спросил Сфенкел.

– Да уж не сидеть сложа руки! – сверкнул глазами Свенельд и зашагал прочь.

Глава 7

Саркел

Мофаз осознал в полной мере всю опрометчивость данного Иосифу обещания быть с ним до конца, только когда реальная опасность раскинула свои черные крылья над его головой. Стремительный бросок через степи к Итилю вымотал непривычного к верховой езде Мофаза настолько, что в конце пути он уже был не в состоянии ни стоять, ни сидеть. В стычках с русами, которых воины Иосифа преследовали по всему городу, Мофаз участия не принимал, отлеживаясь в каком-то доме возле пристани.

Когда арсии и гузы шарили во дворце кагана, а телохранители Иосифа сгоняли на площадь перед дворцом молодых женщин, которых они хватали повсюду и связывали длинными вереницами одну к другой, Мофаз и тогда был не у дел. Он готовил целебные отвары и делал примочки к своему болящему измученному телу. Когда Мофаз смог передвигаться самостоятельно, без палки, Иосиф поручил ему осмотреть всех пленниц и отобрать только тех, кто имел безупречную внешность и крепкое здоровье. Долгое время находясь подле кагана, Мофаз сильно поднаторел во врачевании, поскольку ему приходилось лечить самого кагана, а также его многочисленных жен и наложниц. Два дня Мофаз осматривал пленниц, которых слуги Иосифа заставляли раздеваться донага. Из семи сотен пленниц Мофазом было отобрано четыреста пятьдесят самых крепких и красивых.

На обратном пути из Итиля, когда отряд Иосифа настигли печенеги, Мофаз находился в обозе. Он и не думал сражаться с печенегами, помышляя лишь о бегстве. Охранявшие обоз гузы расстреляли все стрелы, отгоняя наседающих печенегов, потом гузы обратились в бегство, прихватив кто что смог из богатств каган-бега. Мофаз прибился к гузам и сумел спастись.

Сатук, военачальник гузов, решил добраться до Саркела, где стоял гарнизон наемников-гузов. Сатук предложил Мофазу возглавить находившихся в Саркеле хазар. «Ведь ты – кендер-каган, второе лицо в хазарском государстве после каган-бега, – сказал Сатук Мофазу. – Я стану твоей правой рукой. В Саркеле я уже бывал, это очень сильная крепость! Там можно отсидеться и переждать беду». Предложение Сатука показалось Мофазу заманчивым. Он согласился без долгих раздумий.

В переводе с хазарского Саркел означает «Белая башня». Такое название крепости дали еще возводившие ее строители, среди которых было немало хазар. Крепость была выстроена из белого кирпича. Саркельское городище находилось на невысоком широком мысу, река Дон в этом месте образовывает небольшую излучину. Мыс был отрезан от прилегающей части речного берега широким и глубоким рвом, по краю которого проходил высокий вал. Северная оконечность мыса была отделена вторым рвом, за которым и возвышалась кирпичная крепость. Стены Саркела были восемь локтей толщины. По углам крепости возвышались массивные четырехугольные башни, на десять локтей выступавшие за наружные линии стены. Кроме угловых, самых высоких башен, были еще башни вдоль стен крепости. В двух из них – с северной и западной сторон – находились ворота в виде пролетов, закрывавшихся деревянными створами, окованными железными полосами.

Внутри крепость была разделена поперечной стеной в шесть локтей толщиной. Находившиеся в крепости кирпичные постройки располагались таким образом, что делили каждую из двух ее частей еще на две части. В восточной части крепости, в которую не было наружных ворот, а вели двое ворот в поперечной стене, находился небольшой дворец здешнего тархана, сокровищница, арсенал, а также две огромные высоченные башни, с которых можно было обозревать всю округу и бескрайние степи за Доном. Одна из башен примыкала к дворцу, другая замыкала собой юго-восточный угол крепости.