Читать книгу "Я не один такой один - Лилия Ким"

В целом почему бы мне на ней не жениться?

Из всех женщин, которых я знаю, она — самая умная. Даже не потому, что много знает, а потому что вообще умная. По жизни. Она не закатывает истерик, не пытается меня на себе женить, что, пожалуй, самое главное в наших отношениях. Она никогда не отказывает мне в сексе, но и не считает меня обязанным после этого.

Да, пожалуй, она была бы мне хорошей женой.

Правда, всю свою жизнь я мечтал, что это будет несколько не так. Я мечтал, что встречу девушку-мечту (Нина на мечту ну не очень похожа, если честно). Буду долго и упорно ее добиваться. Наконец она меня страстно полюбит и согласится выйти за меня замуж. И все у нас будет полыхать синим пламенем до самой старости — с бурными выяснениями отношений, такими же бурными примирениями, битьем посуды, выбрасыванием вещей на лестничную клетку и так далее. Во всяком случае, мои родители до развода жили именно так. Как сказала потом моя мама: «По крайней мере в нашей жизни все время что-то происходило». А что будет происходить между мной и Ниной? Да ничего.

— У нас на работе новый финансовый директор, — говорит она. — Ничего такой. Правда, у меня с ним точно ничего не выйдет. Он меня замечает исключительно в качестве штатной единицы. К тому же он уже, кажется, с кем-то живет. Знаешь, пожалуй, ты прав. В нашем возрасте все нормальные люди уже женаты. Остались только такие, как мы с тобой.

— Да ладно, — говорю я и повторяю Нинины же слова: — В Европе в брак вступают теперь к сорока годам. У нас то же самое, наверное, начинается.

Тут она неожиданно заявила:

— Знаешь, если бы мы с тобой поженились, то самое обидное в этом браке было бы признание, что на большее ни один из нас не способен. Ну, мы бы поженились исключительно потому, что никому больше оказались не нужны. По-моему, это несправедливо.

Я почувствовал неприятный укол и внутренне обиделся. Сделал кислое лицо и спросил:

— А мы что, собираемся жениться?

— Нет, — вздыхает Нина. — Не собираемся.

— Ну тогда рано паниковать, — сердито говорю я.

Она посмотрела на свои руки.

— Почему люди, когда узнают, что я не замужем, так странно на меня смотрят?

— Не знаю, — я пожал плечами, — стереотип такой.

— Это точно, — Нина сердито шмыгнула носом, — причем я точно знаю, что они думают. Они думают, что если мне почти тридцать и я не замужем, это значит, что я издерганная, нервная истеричка, которая только и думает, как бы ей устроить свою личную жизнь. Они начинают считать меня такой сразу же. Когда я чувствую, что люди общаются со мной исходя из этого стереотипа, просто теряюсь. Не знаю, как себя вести.

— Ну ты же не такая, — говорю я. — Веди себя естественно.

— Легко сказать, — сердится Нина. — Тебе просто не понять, каково это. Каждый мужчина шарахается как ошпаренный, думая, что я немедленно повисну у него на шее и начну угрожать суицидом, если он на мне не женится.

— Бывают уроды, — говорю я. — Знаешь, мне тоже иногда кажется, что женщины, когда узнают, что я не женат, думают: «Ну конечно, кому такой нужен?» Но это же не значит, что они на самом деле так думают, правда?

Нина кивает головой и подцепляет палочками вареник.

Так и проходили наши вечера в бесконечных разговорах о том, почему у нас обоих до сих пор нет семьи, и гаданиях, что окружающие люди думают по этому поводу.

Форум «Барахолка»

Тема: «Скоро 30… Ваши мысли по этому поводу?»

Duein:

Всем привет, мне скоро 30, и по этому поводу у меня случился легкий мандраж. Вообще-то мандраж, прямо скажем, не очень-то и легкий. Все началось с того, что мне показалось, будто к тридцати годам у меня было маловато женщин. Просто идея-фикс какая-то. Все, что зарабатывал, я стал тратить на женщин, да еще и занимал. Мой личный рекорд — у меня было одновременно семь девушек. Та еще работка, скажу я вам! А как у вас?

Беспечная:

«Милочка, вы жалуетесь или хвастаете?» (с) Раневская

Guinness:

У меня перед тридцатью случился другой пунктик. Что я ничего в жизни не достиг и должен срочно исправиться. Подергался чуть-чуть, ничего особенно не изменилось, а потом как-то само собой и прошло.

Nevada:

У меня как раз сейчас кризис возраста. Двадцать семь… Вокруг губ и глаз появились первые морщинки. Целлюлит. Вес легко набрать, а сбросить катастрофически тяжело. Трудно просыпаться по утрам. Под майку обязательно надо надевать бюстгальтер… Вчера в очереди к железнодорожным кассам мальчик крикнул маме: «Я за этой женщиной». Женщиной, не девушкой. Думаю, что будет дальше. Страшно…

Fedor:

Блин, мне б ваши заботы! Тридцать. Да я уже не помню, когда мне было тридцать. Одна забота — вечером до кровати доползти. Делать вам не фиг, раз есть время на такие размышления. Будет и сорок, и пятьдесят, шестьдесят, семьдесят. Что теперь, стреляться?

[+++]

Я сижу за своим рабочим столом — он у меня серый, с полукруглым вырезом посередине. Слева монитор, под ногами системный блок, куча проводов. Справа телефон, он же факс. Посредине клавиатура, рядом мышь. Ничего необычного. Пара открыток, пылящихся с прошлого дня рождения. В лотках для бумаги сверху куча дел в полиэтиленовых папках — это те, кому я должен позвонить. Внизу — те, кому я уже позвонил и чья способность заплатить за машину подтвердилась. За спиной окно. Из него дует. Особенно когда Маша, которая сидит в противоположном конце комнаты — у двери, приходит открывать его, чтобы проветрить. И поделать с этим ничего нельзя. Мы с ней обитаем в разных климатических зонах.

Смотрю на штатный письменный прибор у себя на столе — карандаши, ручки, линейка, ножницы, куча скрепок. Степлер.

Думаю, что пора определяться, с кем встречать Новый год. Каждый раз, перед тем как встретиться и пойти куда-нибудь с Ниной, я перебираю в голове все другие возможные варианты. И не только в голове. Сижу вот, листаю записную книжку в своем телефоне, заранее зная, что позвонить какой-нибудь из девушек, с которой я виделся несколько раз, можно, но вряд ли хоть кто-нибудь из них захочет встречать со мной Новый год. Да и что я им скажу? Что не могу забыть и скучаю? Это будет неправда. Меня злит, что они потихоньку слиняли от меня, прикрывшись фразами вроде: «Созвонимся» — и больше никогда не позвонили. Мне хотелось бы знать, что во мне не так и почему они не пожелали остаться. Но…

— Вот еще, — прервал мои размышления голос Сергея, менеджера по приему заявлений. Он моложе меня на семь лет, только что из института. Смотрит на меня с презрением. Ему кажется, что в таком возрасте на такой должности работают только неудачники. Он наверняка думает, что сам к тридцати станет финансовым управляющим, никак не меньше. Ну, или, по крайней мере, начальником кредитного отдела. Сергей принес мне новую кучу дел.