Читать книгу "Никто не хотел убивать - Владимир Колычев"

В это Оксана могла легко поверить. Бабка Аглая могла испугать кого угодно, даже профессионального сотрудника.

– А что он хотел? Как объяснил свой визит? И что вы ему сказали? – последнее волновало Оксану особенно.

– Он сказал, что разыскивает тебя как свидетеля по делу об изнасиловании. Какой-то маньяк нападает на девушек в лифте.

– Вранье! – тут же возмущенно воскликнула Оксана, в душе вдруг заколебавшись: а вдруг это все же был полицейский?

– Да. Я задала ему несколько вопросов, он не знал, о чем говорил. Потом спросил, где ты. Сказал, что нашел тебя по прописке.

– И что вы ему сказали?

– Сказала, что не видела тебя десять лет. Ты пришла, попросила о временной прописке, я разрешила и больше тебя не видела. Где сейчас – не знаю, с родственниками не общаюсь. Думаю, что ко мне они больше не придут. Но те, кто его послал, не дураки. Будь осторожна! – строго закончила бабка.

– Да. Конечно. А они не могут сейчас наш разговор подслушать? – вдруг встревожилась Оксана.

– Нет. Я звоню от соседей. Я никогда в жизни у них не бывала, пришла только ради этого звонка. Из квартиры я уже почти неделю не выходила, поставить прослушку на мой телефон они не могли, но я перестраховалась, – пояснила бабушка.

– Спасибо! – от души поблагодарила Оксана, прощаясь с бабушкой.

Попрощавшись с Аглаей Викентьевной, она снова откинулась на подушке и попыталась осмыслить происшедшее. Но как ни напрягалась Оксана, кроме глупого страха и грохота музыки из-за стенки, ничего в ее мозг пробиться не могло.

Наконец Оксанино терпение лопнуло. А это не сулило ничего хорошего ни Регинке, ни ее гостям. Сев на кровати, Оксана вынула из ушей наушники, аккуратно положила на стол планшет, надела балетки и с абсолютно спокойным лицом покинула комнату. Она уже знала, что дошла до предельной точки, а значит, волноваться и раздражаться больше нечего. Теперь пусть другие волнуются.

Доехав на лифте до третьего этажа, она подошла к комнате коменданта и тихо, вежливо постучала, а когда Любовь Михайловна открыла дверь, так же вежливо и очень спокойно объяснила, что либо Любовь Михайловна немедленно принимает кардинальные меры по наведению порядка во вверенном ей учреждении и продолжает дальше вести свой маленький, не совсем законный, но прибыльный бизнес, либо меры принимает Оксана. А именно: немедленно вызывает наряд полиции, и пусть она сама окажется на улице, но и прочие жильцы на «коммерческой основе», и сама Любовь Михайловна вылетят вслед за ней. Выбор за комендантом.

На принятие правильного решения Любови Михайловне потребовалось не больше полминуты. Похвалив Оксану за проявленную бдительность и активную гражданскую позицию, комендантша вызвала дежуривших на постах в общежитии трех дюжих мужиков и, возглавив свое маленькое войско, двинулась на абордаж Регинкиной комнаты.

Спустя семь минут Регина из Верхневартовска, ее гости, ее шмотки, выпивка и закуска были втиснуты в лифт, доставлены на первый этаж и под строгим надзором комендантши, охранников и Оксаны выдворены из общежития.

Покидая казенные стены, Регина одарила острым, полным затаенной ярости взглядом сперва комендантшу, трусливо юркнувшую за спину охранника, потом Оксану, бросив на прощание:

– Вы меня еще вспомните, твари продажные!

На что Оксана благодушно заметила:

– Топай давай. Пока шмотки не растащили. – Ни один мускул на ее лице не дрогнул ни от жалости, ни от страха. Осознав это, Оксана сильно удивилась и даже испугалась. А вдруг она и вправду тварь? Бесчувственная и бессердечная? То есть копия собственной бабки Аглаи, ведь что ни говори, а гены – вещь непредсказуемая и малоизученная!

Остаток вечера Оксана провела в самокопании и тщательном анализе собственного характера и жизни и лишь под утро пришла к твердому выводу, что она человек добрый, отзывчивый и добросердечный, и уснула с чистой совестью. А идея искать ее по прописке могла прийти в голову и последнему дураку, и ничего это не значит и угрожать ей ничем не может. А бабка все же молодец – и их расколола, и ее не сдала. Алисе со Степаном она решила ничего не рассказывать. Алису не хотела пугать, а Степана еще слишком плохо знала.

Направление дальнейшего расследования пришлось обдумывать на работе. А там пришлось не столько размышлять, сколько вертеться как белка в колесе. Степан ее встретил в отделении как всегда бодрый, свежий и очень приставучий. Вел он себя настолько естественно, что у Оксаны даже возникли сомнения в том, был ли вчерашний разговор в машине или ей все приснилось. Но сомневалась она недолго. Улучив момент, детектив прижал ее к стене и с выражением законченного сердцееда на лице прошептал, чтобы окружающим казалось, что он как минимум назначает ей свидание:

– Интерн слишком пристально за нами наблюдает, тебя конкретно пасет, надо что-то делать. Он племянник Сердюка, а я его держу на подозрении, да и племянничек больно глазастый.

– И что ты предлагаешь? – незаметно стрельнула глазами по сторонам Оксана.

– Начни с ним заигрывать.

– Еще чего! – От возмущения Оксана напрочь забыла о конспирации и, отпихнув Алешина крепким, сильным кулачком, вырвалась из его рук, приговаривая на ходу: – Заигрывать! Может, мне еще в койку к нему прыгнуть? И главное – к кому?

На этой фразе она буквально воткнулась носом в грудь вывернувшего из-за угла интерна.

– Простите, вы мне что-то говорили? – озадаченно нахмурился интерн.

– Нет, – краснея, покачала головой Оксана. – Это я… – она озадаченно обернулась и посмотрела на привалившегося позади нее к стенке Алешина.

– Гм, – строго сводя брови, прокашлялся интерн. – Он снова вас допекает? Пора уже заканчивать с этим Казановой. Полечился – и хватит. – Голос интерна был холоден и спокоен, и Оксане стало совершенно ясно: дольше вечера Алешину в отделении не задержаться.

– Да нет, это не он, это Поспелов! – торопливо проговорила Оксана, спасая компаньона.

– Поспелов? – Лицо интерна выразило сперва удивление, потом разочарование, потом раздражение. – Я вижу, вы за рабочий день многое успеваете – и со своими обязанностями справиться, и с десяток кавалеров завести! – язвительно заметил интерн, разглядывая Оксану презрительным, насмешливым взглядом.

– Куда уж мне! – закатила голубые глаза Оксана. – Это у вас, врачей, времени свободного навалом: и больных лечить, и за средним медицинским персоналом следить, – брякнула она, явно не подумав, у Алешина за ее спиной лицо от досады вытянулось, но интерн от ее слов покраснел, как красна девица, и, пробормотав что-то нечленораздельное, поспешил скрыться в ординаторской.

– Ладно, так и быть, займусь им, – обернулась к Алешину Оксана и, одернув халат, вошла в палату поправить капельницу пациенту Конькову.

Интерн Дима Резников сидел в ординаторской и пытался сосредоточиться на лежащей перед ним истории болезни. Ничего не выходило.