Читать книгу "Фабрика звезд по-русски - Дмитрий Серебряков"

* * *

Только дома он понял, как его вымотала эта история. Да еще почти бессонная ночь. Совин понял, что если не выспится, то сыщик из него будет никакой.

«Какая Маша? Уже никакая!» — определил свое состояние Дмитрий Георгиевич словами из известного анекдота. Он запер дверь на все, на что только можно было ее запереть, прислонил к ней поставленный вверх ногами стул — он упадет и загрохочет, если кто-то вдруг дверь всё-таки откроет, — положил рядом с собой взведенный арбалет и уснул.

К вечеру он проснется и сядет за компьютер. Подвести итоги. Как обычно.

Вечер двадцать шестой ПЯТНИЦА, 29 МАЯ

Удивительный вечер. Удивительный!

Совин не был большим любителем кроссвордов. Но его работа в известной степени напоминала кроссворд или шахматную головоломку. Дается тема, на которую следует написать хороший рекламный текст. После раздумий и самого процесса работы появляется результат в виде готового текста. И если он действительно хорош, внутри образовывается удивительной приятности чувство.

Сейчас же удовольствие было неизмеримо большим. И даже не удовольствие, а… Это сложно определить, но было хорошо.

* * *

С какой башкой Совин проснулся утром, не описать. Но время не ждёт, как сказал Джек Лондон. Очень быстро: завтрак, стоянка автомашин и — вперед, на Сиреневый бульвар.

На обход девятнадцати квартир в подъезде, где двадцатая по-прежнему была опечатана, времени много не потребовалось. Девятнадцать раз представиться, задать девятнадцать вопросов, получить девятнадцать одинаковых отрицательных ответов: нет, в тот вечер от нас в половине первого гости не выходили. И никого похожего на них мы вовсе не знаем. Точка. Здесь все ясно. В машину!

* * *

Совин опаздывал к дому Толстого и поэтому включил прослушивание эфира раньше, в надежде успеть. Но крайне ограниченная зона передачи сигнала не позволяла услышать происходящее в квартире Клевцова издалека. Сигнал появился только метрах в двухстах от дома.

Совин немного опоздал. Толстый уже разговаривал по телефону. С женщиной.

Дмитрий включил загодя подключенный к приемнику диктофон.

— …пропали, не звонили. — Дмитрий начал прослушивание с этого обрывка фразы, произнесённой голосом Клевцова.

— Ладно, не дёргайся, — отозвался молодой женский голос: — Твоё дело — провести концерт, дать статьи. И чтобы тираж вовремя пошёл в продажу. И второй тираж заказывай. Сегодня же. Мне, что ли, тебя учить! Успеем — всё в порядке. И с другой проблемой все уладим. С другими людьми, конечно.

— Зря я тебя тогда подвез. Если бы ты не села в машину…

— Зря подвез, говоришь? Да ты и сегодня был бы на побегушках. И в нищете.

— Зато спал бы спокойно.

— Что ж теперь об этом говорить. Раньше нужно было думать. А может быть, ты в сторону решил уйти?

— Я бы ушёл. Да курящих много развелось, которые без сигарет. А я, как на грех, не курю. Ты сама знаешь.

— Правильно соображаешь. Главное, чтобы к нужному человеку подошли.

— Ты-то в этом понимаешь.

— Всё, хватит! — закончила собеседница нехороший, но абсолютно непонятный Совину разговор. — Делай всё, как договорились. Мне не звони. Я сама позвоню. — И повесила трубку.

Совин резко переключился на прослушивание квартиры.

— Сука! — выругался Толстый и повторил снова: — Сука! — И разразился тирадой абсолютно непечатных выражений, что никак не соответствовало его облику интеллигентного человека.

Ничего больше не происходило в квартире Клевцова в течение получаса. А спустя полчаса он сошёл вниз, сел в свою иномарку и уехал.

Совин не поехал за ним. Не было резона. Зато был большой смысл осмыслить («Как сказано!» — сыронизировал над собой Совин) довольно бурные события последних дней и часов. И лучше не дома. Мало ли, кто его мог там ждать…

* * *

Лучшего места для размышлений, чем дебри Измайловского парка, и придумать нельзя.

Однако, приехав в эти самые дебри, Дмитрий осознал: в голове такой сумбур, преступление запутано в такой клубок, что непонятно, за какую ниточку надо тянуть, чтобы распутать этот клубок.

С другой стороны, ниточек, конечно, торчало множество, загадок стояло еще больше: Клевцов и Снегирёва, Клевцов и шофер-убийца Чертков, адвокат из Владимира и Клевцов, убийство Нины Власовны, убийство Володи Андреева, неизвестная женщина, явно замешанная в преступлении…

Много ниточек, много. Но реально потянуть можно за очень немногие. И вопросы задавать можно очень немногим людям. Если, конечно, хочешь получить ответ. Ведь и Толстого спрашивать можно, только он ведь ничего не ответит да еще плохих парней подошлет для разговора. Опять.

Если быть реалистом, то вопросы действительно можно задать сейчас только двум людям. Во-первых, адвокату Сергееву из древнего русского города Владимира. При условии, что он на самом деле испуган. Кстати, не факт, что это так.

Во-вторых, есть еще один человек, который пусть очень косвенно, но всё-таки имеет отношение к расследуемому делу. Это Настя, девушка Владика Семенова. Тем более что нарисовалось в мозгу Совина одно упущение в ситуации с Владиком.

Как Владик вышел на Толстого? Не будучи человеком тусовки, попасть в неё сложно. Сложно найти нужного человека. Сложно. А Владик нашел. Как? И почему он, будучи человеком честным, не поднял скандал по поводу того, что его стихи использовались в записи фальшивых песен «Марины Снегиревой»?

К чему терзаться вопросом, когда можно спросить? Совин набрал номер домашнего телефона Насти.

— Вас слушают, — ответил мягкий женский голос. Мама.

— Здравствуйте. Настю будьте любезны.

— Настю? А ее нет.

— Простите, а где она?

Совин получил ответ, что Насти нет дома, что будет она дня через три, что Настя уехала к родственникам. Вежливо поблагодарил. Выключил свой сотовый телефон. Закурил.

* * *

В детективах Микки Спилейна частный детектив Майк Хаммер часто упоминал о том, как складывается мозаика, как восстанавливается картина преступления. Совин об этом, читал.

Сейчас, сидя у своего компьютера, он почувствовал это на самом себе. Кстати, очень интересный процесс…

Картинка начинала складываться. Точнее говоря, сложилась, почти сложилась картинка. Но только в мозгу. Умозрительно. Бездоказательно. А хотелось и доказательств, и полной ясности. И в конце концов, просто понимания: как, почему и зачем.

Строго говоря, вопросы «почему?» и «зачем?» не стояли. В этом деле главную роль играли деньги. А вот вопрос «как?» был очень интересным. И требовал ответа…

Вечер двадцать седьмой СУББОТА, 30 МАЯ

«Тихо! Чапай думать будет!!» — цитатой из бессмертного фильма шепотом рявкнул себе супермен Совин. И принялся думать, прихлебывая чай и постреливая из дробовика по DOОМовским монстрам. После беготни по мрачным коридорам бессмертной игры-«стрелялки» организм получал небольшую встряску и думалось лучше.