Читать книгу "Шифр Шекспира - Дженнифер Ли Кэррелл"

В карточке были указаны ссылки на статьи в «Томбстонской эпитафии». Последняя строчка гласила: «Некрол.: Томбстонская эпит., 20 авг. 1881 г.».

Значит, письмо Чайлду не могло быть написано раньше этой даты.

— Ну, нашла, что хотела? — спросила Максин. Я подскочила. Они с Беном стояли у меня за спиной. Как говорится, не зевай.

— Конечно, — ответила я и выписала дату статьи в требование для номера «Эпитафии». Максин исчезла в дальней комнате и вскоре вернулась с двумя коробками микропленок, помеченными «Янв. — Июнь» и «Июль — Дек. 1881». Первую я забрала сама, вторую вручила Бену.

— Ты когда-нибудь читал с микропленок?

— Как-то по роду службы не приходилось.

— Что ж, теперь придется.

У стены стояли два проектора. Я показала Бену, как заправлять кассету, и включила свет.

— Некролог Гренуилла должен быть в номере за двадцатое августа тысяча восемьсот восемьдесят первого.

Тем временем мне выпало искать статью о его дебюте в роли Гамлета. От мелькания страниц, пока я проматывала выпуски месяц за месяцем, голова пошла кругом. Вот и май, вот и нужная полоса.

«Недурная ставка. Сегодня утром до нас дошла весть, что некий гражданин сего города, личность широко известная в спортивных кругах, впервые появится на сцене театра «Птичья клетка» субботним вечером в роли Гамлета. Упомянутый джентльмен намерен таким образом выиграть пари в одну сотню долларов, которое заключил для доказательства того, что способен выучить роль (одну из длиннейших в пьесе) за три дня. Отсчет времени будет произведен сегодня пополудни в одном весьма респектабельном салоне. Не пропустите событие!»

Имени Гренуилла в статье не указывалось, зато она подтверждала его репутацию игрока, и притом не бедствующего. В девятнадцатом веке сто долларов, должно быть, составляли огромную кучу денег — по меньшей мере десятки тысяч, в пересчете на современные. Меня, впрочем, впечатли не столько размер ставки, сколько срок исполнения пари. Гамлет — самая длинная и трудная из всех шекспировских ролей. Даже опытнейшие актеры, на моей памяти, не смогли бы выучить ее в три дня. Такое под силу лишь тому, кто уже знаком с Шекспиром, кому его рифмы и модуляции кажутся естественными. Для этого надо быть неплохим рассказчиком, где-то даже фигляром… либо страдать аутизмом и все мерить словами.

Я стукнула по кнопке «скопировать», и аппарат зажужжал, ожил. В театре снова раздались выкрики актеров и звон шпаг. Должно быть, схватились Меркуцио и Тибальт — а значит, оба скоро погибнут. Я заставила себя сосредоточиться на проекторе, замедляя промотку пленки вперед. Три следующих дня газета в двух словах сообщала об успехах Гренуилла, которые представлялись на всеобщее обсуждение в салоне мисс Мари-Перл Дюмон, владелицы роскошного особняка, названного — ни много ни мало — «Версалем». Гренуилл, как оказалось, репетировал во французском борделе. Наконец я наткнулась на ревю, удивительно помпезное для вестника городишки, известного творимым в нем насилием и произволом на весь Дикий Запад.

«Птичья клетка. Мистер Дж. Гренуилл, которого мы имели честь лицезреть субботним вечером в театре, выступил в роли Гамлета более чем достойно. Скажу больше: мы вправе гордиться представлением подобного уровня. Душевные терзания и буря страстей Датского принца были переданы блестяще, без малейшей фальши. Притом в трактовке мистера Гренуилла персонаж отнюдь не походил на поникшую лилию — образ, привычный для подмостков Восточного побережья. Нет, его Гамлет был силен духом, чем тронул бы даже самую необузданную часть аризонской публики. Это сродни шампанскому и икре, приятным, однако, и простому вкусу. Мы уверены, при должной подготовке мистер Гренуилл способен стать актером с большой буквы, хотя, возможно, он предпочтет лицедействовать в жизни».

Эту страницу я тоже скопировала. Неужели Гренуилл еще и мошенничал, вдобавок к шулерству и поискам золота? Меня одолело сомнение. Может, он и Чайлда пытался надуть с рассказом о рукописи, а значит, и Роз, и… меня?

— Я нашел некролог, — сказал Бен.

— Сними копию, — ответила я, придвигаясь, чтобы заглянуть через его плечо в экран.

«Птичья клетка. В минувшую субботу друзья и поклонники покойного мистера Джереми Гренуилла, пользуясь случаем, пригласили замечательную труппу мистера Макриди помочь в организации памятного спектакля. Мистер Гренуилл, как известно, выехал из города два месяца назад, намереваясь вернуться через неделю, но с тех пор о нем не было никаких вестей. Слухи о якобы найденной им золотой жиле заставили многих его друзей, старых и новых, прочесывать пустыню. Однако Гренуилла так и не нашли.

Наиболее близкие ему люди поведали, что похорон мистер Гренуилл не любил, хотя и знал, к чему могут привести поездки в горы без сопровождения, особенно по территории воинственных апачей. Мы не можем воспроизвести содержание его последней воли; известно лишь, что хоронить он себя завещал не под молитвы, а под строки Шекспира, прочитанные хорошим актером. Товарищи сочли своим долгом исполнить его просьбу. По общему мнению, мистер Макриди показал себя весьма достойно, так что Джереми Гренуиллу если и пришлось бы о чем пожалеть, то лишь о том, что его не было на представлении».

— Посмотри на дату, — сказал Бен, качая головой. — Через два месяца разразилась перестрелка в корале «О'кей». Недаром все забыли и о поисках, и о золотых россыпях.

— Томбстон лежит в «серебряном» штате, а не в «золотом», и умные люди должны были бы понять, что к чему. Случись кому-то и впрямь напасть на золотую жилу, такая новость быстро бы не забылась, даже после перестрелки. Скорее всего Гренуилл имел в виду не металл.

Глаза Бена сверкнули.

— Ты о рукописи?

— Вспомни: ведь он поменял «Не все то золото, что блестит» на «Не всякое золото блестит». Могу поспорить, он точно знал, кому принадлежала рукопись и сколько она стоит. Если только не выдумал все от начала до конца. — Я показала статью с «лицедейством в жизни».

Бен замотал головой:

— Если он решил надуть Чайлда, то почему сбежал, не доведя затею до конца? Тем более ловушка уже была подготовлена. Нет, я думаю, рукопись существовала на самом деле. Вопрос в том, что с ней произошло.

Я пожала плечами:

— Если верить газете, тем летом апачи собрали большой отряд. Может, они его схватили. А может, еще кто — бандиты или мексиканские головорезы. Если Гренуилл имел хоть малейшую наводку на месторождение золота, за ним могла охотиться половина местных жителей. Хорошо бы, он погиб по пути туда — где бы оно ни было, а не по возвращении домой. Тогда у нас будет шанс найти рукопись.

— Думаешь, мы окажемся удачливее друзей и бандитов, сумеем его выследить?

— Роз считала, что сумеет.

— Далеко отсюда до Томбстона?

— Пять сотен миль. Может, шесть.

Бен нахмурился:

— Неплохо бы запастись провиантом, Кэт, прежде чем делать такой бросок.