Читать книгу "Охота - Роман Глушков"

Прямо-таки целая буря эмоций по столь пустяковому поводу! О чем это может говорить?

– Ты не Кальтер! – заявил я вымогателю нашего пакаля. – Кто ты такой на самом деле? Или правильнее спросить, кто ты такая? Эй, девочка, чего притихла! Я к тебе обращаюсь! Тебе что, уже не нужен наш пакаль?

Тумба, за которой мы прятались и к которой я прислонился плечом, внезапно покачнулась. Что за ерунда?! Даже упрись в нее не два человека, а целый взвод, бетонная глыба весом в десяток тонн вряд ли шелохнулась бы… Если только она вдруг не превратилась из глыбы в стоящую на ребре плиту!

Что стало с нашей тумбой, выяснилось мгновением позже, когда прямо перед нами в воздух взметнулась туча серой пыли. Испепеляющая пушка! Теперь она стреляла по нам. Но наш противник беспокоился о пакале и нанес просчитанный удар, уничтожив наше укрытие не целиком, а частично. Все остальное доделал ветер. Какой-то миг, и мы оказались объяты клубами пепла, как будто его начали вытряхивать на нас целыми мешками. Но это было лишь полбеды. Не успели мы опомниться, как в вертикальную плиту перед нами – тот самый остаток тумбы, – с другой стороны ударили несколько пуль. Они не пробили ее, но этого хватило, чтобы под напором ветра она утратила равновесие и повалилась прямо на нас.

Весу в плите, по сравнению с весом тумбы, было немного – три или четыре центнера. Но нам с Бледным пришлось навалиться на нее изо всех сил, чтобы она нас не придавила. С трудом, но нам это удавалось. Вот только не плита была в эту минуту нашей главной угрозой, а тот, кто ее на нас уронил.

Безликий! Неизвестно, кто сидел внутри фальшивого «ретранслятора», но эта изощренная ловушка была, бесспорно, делом рук Кальтера!

Мы с Бледным понимали, что чем быстрее вырвемся из западни, тем больше у нас шансов выжить. А удерживая плиту, мы не могли даже отстреливаться, не говоря о чем-то еще.

– Бросаем на счет раз! – прокричал я напарнику. И, не дожидаясь ответа, скомандовал: – И-и-и… раз!

Отпустив края плиты, я и Бледный метнулись в разные стороны. За спиной громыхнуло так, что крыша под ногами содрогнулась. Криков боли не послышалось, а значит, Бледный тоже успел уберечь ноги от переломов. Но теперь нам предстояла задачка посложнее, ведь тот, кто ее задал, наверняка уже брал нас на мушку.

Кальтер распылил глыбу не только за тем, чтобы лишить нас укрытия. Поднятая бурей, туча пепла должна была запорошить мне и Бледному глаза и помочь нашему противнику подобраться к нам на расстояние точного выстрела. Идея была неплоха, но у нее имелась оборотная сторона – пыли оказалось больше, чем рассчитывал Безликий. И когда мы с майором избавились от груза, она все еще полностью окутывала нас, заслоняя взор не только нам, но и Кальтеру.

Впрочем, на таком ветру эта маскировка не продержится долго, и мы не собирались дожидаться, когда она развеется. Нам с Бледным не было нужды совещаться перед тем, как переходить к контратаке. Мы оба отлично знали, как действовать в перестрелке на открытом пространстве. И, бросившись врассыпную, постарались сразу же рассредоточиться так, чтобы встретить противника кинжальным огнем.

Испепеляющей пушки мы не боялись. Кальтер и его сообщница (я почти не сомневался, что это все-таки женщина) не станут пускать нас в распыл, ведь они понятия не имеют, у кого из нас пакаль. Поэтому Кальтер хотел разделаться с нами старым, проверенным способом.

Еще до того, как мы с Бледным вынырнули из пепельной тучи в привычную песчаную мглу, между нами засвистели пули. Безликий стрелял наугад, выпуская очереди веером, поскольку знал примерную схему нашей контратаки. Спасаясь от его пуль, мы недолго оставались на ногах. Отпрыгнув от плиты, я и Бледный сразу попадали на крышу. И, пока нас скрывала мгла, постарались раскатиться как можно шире. А когда снова смогли нормально видеть, немедля открыли огонь по тому месту, откуда по нам стреляли.

Однако Кальтер там уже отсутствовал. Позиционная перестрелка была для него невыгодна. Стрельба, которую он по нам вел, была по большей части отвлекающей. Сам же он в это время рванул вперед и, когда наши первые очереди прошили воздух, враг находился аккурат между нами, в развеивающемся пепельном облаке.

Для Безликого это был чертовски дерзкий и неожиданный ход. Мы привыкли, что обычно он пользуется укрытиями и предпочитает маневрировать вокруг противника, не бросаясь в лобовые атаки. Но Кальтер не был бы Кальтером, если бы не умел удивлять своих врагов. Правда, сейчас ему пришлось выбирать, кого из нас атаковать первым. Мы с Бледным успели удалиться друг от друга, и разделаться с нами обоими разом было проблематично.

Я знал, что уступаю Бледному по части боевой подготовки. Безликий, видимо, решил так же, пускай еще не видел нас в деле. Вот почему он атаковал меня первым – опасался увязнуть в схватке с более сильным противником и подставить слабому спину. А чтобы подстраховаться, у Кальтера для Бледного имелся дополнительный сюрприз.

Не обнаружив впереди цель, я заметил, что она находится справа от меня и, перекатившись на бок, хотел срезать ее второй очередью. Зацепить напарника я не мог, поскольку должен был стрелять снизу вверх – из лежачего положения в бегущего противника. Но, прежде чем я нажал на спусковой крючок, Кальтер перестал быть удобной целью. Метнув на бегу в Бледного какой-то предмет, он в два прыжка ушел с линии моего огня и, развернувшись, сам открыл огонь, собираясь подстрелить меня навскидку.

Так резво я не уклонялся от автоматной очереди, наверное, даже в молодые годы. Сделав пару перекатов и видя краем глаза, как пули вспарывают бетон там, где я только что лежал, я перевернулся на спину и все-таки выстрелил в ответ. Однако за миг до этого Безликий резко присел, и мои пули, просвистев у него над головой, ушли в небо. А сам он прямо из приседа нырком бросился ко мне, схватил мой «тавор» за ствол и отвел его в сторону. После чего придавил меня коленом к крыше, отшвырнул свой автомат – видимо, в нем закончились патроны, – и выхватил висевший в набедренной кобуре пистолет с глушителем…

За почти рассеявшимся облаком пепла сверкнула яркая вспышка и шарахнул гром. Причиной этой маленькой грозы стала светошумовая граната, которую Кальтер швырнул в моего напарника. От того, успел Бледный на нее среагировать или нет, зависела не только его жизнь, но и моя. Я тоже угодил в незавидное положение. Чтобы не дать противнику навести на меня пистолет, мне пришлось отпустить свое оружие, которое тут же было отброшено Кальтером подальше. Зато я успел перехватить его вооруженную руку. И теперь мне оставалось лишь заломить пистолет так, чтобы вывернуть противнику запястье и заставить его разжать пальцы.

Я умел проделывать этот прием достаточно быстро, но в случае с Безликим этой быстроты было недостаточно. Молниеносным движением он поддел мою правую руку своей левой – только теперь я заметил, что вместо предплечья на ней установлен металлический протез, – и разбил мой захват. А затем ловко перебросил пистолет из здоровой руки в искусственную – ту, что я еще не успел блокировать, – навел его прямо мне в лицо и…

«Чихнул» выстрел, который я, по идее, уже не должен был услышать. И тем не менее услышал. Пистолетный ствол в этот момент резко сместился в сторону, и пуля ударилась в крышу рядом с моей головой. Кальтер при этом тоже покачнулся и чуть было не упал… но меня «чуть было» не устроило, и я не дал ему второго шанса меня прикончить. Рванувшись изо всех сил, я сбросил врага с себя, а потом извернулся и лягнул его вдогонку каблуком по ребрам. Этого хватило, чтобы Безликий окончательно потерял равновесие и грохнулся набок. Я хотел дотянуться до его вооруженной руки и провести болевой прием, но не успел. Перепрыгнувший через меня Бледный подскочил к Кальтеру и выбил ногой у него из руки пистолет. После чего, не дав тому опомниться, дважды заехал прикладом автомата ему в скулу.