Читать книгу "Охота - Роман Глушков"

Я забрал у Бледного бинокль и посмотрел на лежащих возле ретрансляторов товарищей. Неожиданно все трое зашевелились, как будто пробудились ото сна, а спустя несколько секунд, видимо, вспомнив, что стряслось, подобрали оружие и решили вскочить на ноги… Да только ничего у них не вышло. В следующее мгновение они снова рухнули на песок и остались лежать, не подавая признаков жизни.

– Твои ребята просто устали и решили малость вздремнуть, – издевательски пояснил голос. – Однако они могут больше и не проснуться. Все зависит от вас.

– Что за ерунда тут творится? И почему ты не усыпишь нас так же, как их, а хочешь заключить с нами сделку? – поинтересовался я.

– Будь все так просто, давно усыпил бы. Да вот, к несчастью, не могу до вас дотянуться, – ответил голос с явной досадой. – Однако это еще не все, на что я способен… Взгляните налево.

В десяти шагах слева от нас торчала еще одна бетонная тумба – почти как наша, только поменьше. Она, наверное, простояла бы там еще не одно десятилетие, да вот беда: после того, как мы обратили на нее внимание, ей было суждено прожить считанные секунды. Что-то едва различимое закрутило песок в горизонтальный вихрь, пронзило мглу, коснулось тумбы, и та в мгновение ока рассыпалась в прах! А затем была сразу же сметена ветром.

Мы с Бледным переглянулись. И он, и я успели заметить, откуда вылетел испепеливший тумбу вихрь: из маленького люка, что приоткрылся в верхней части лишнего «ретранслятора», а через миг снова закрылся. Что за напасть поразила Крупье и остальных, мы пока не знали, но о фокусе под номером два кое-что слышали. И кроме того, вспоминали об этом менее получаса назад.

Чернобыльский Небесный Паук и его пушка, поглядеть на которую в действии мы так и не успели! Эта конструкция с вращающейся нашлепкой была гораздо меньше Паука и внешне на него не походила. Но кто сказал, что в природе существует всего одна «паучья» модель? Чего нельзя сказать о Кальтере – с другим таким ублюдком нас судьба в Дубае вряд ли свела.

– Что притихли, господа? – первым нарушил воцарившуюся паузу разрушитель бетонных тумб. – Неужто языки от страха проглотили? Или опять вспоминаете ту большую ржавую штуковину, которую вы ковыряли четыре года назад в окрестностях одного вымершего городка?

– Нет, ты глянь, какая все-таки шикарная прослушка! – повторно удивился Бледный. – Не удивлюсь, если она еще и мысли читать умеет.

– Ну ладно, может хватит ходить вокруг да около? Давай сыграем в открытую, Кальтер! Тем более что здесь и так все свои! – сдался я, поскольку для настоящего блефа у меня почти не осталось карт.

– Пожалуй, соглашусь: можно поговорить и начистоту, полковник Грязнов, – охотно согласился Безликий. – Правда, не знаю, где ты тут видишь «своего» и о чем вообще нам с Ведомством сегодня разговаривать.

– Это что, шутка? – удивился я. – Какое, нахрен, Ведомство?! Или ты прожил последние годы на другой планете и никогда не слышал о Грязном Ироде?

– А должен был слышать?

Признаться, я не ожидал такого поворота уже в самом начале нашей беседы. Человек, имеющий дело с подобной супертехникой и не следящий за мировыми новостями – это нонсенс… Если только он действительно не прилетел сюда с Марса или Венеры.

– Конечно, должен, мать твою! – притворно оскорбился я. – Или ты решил, что Ведомство сначала сдало меня с потрохами всем, кому ни попадя, позволило растрезвонить обо мне и моих людях на весь мир, а потом опять взяло нас на службу?

– Грязный Ирод, говоришь? – переспросил Безликий немного погодя. – А, ну да, и правда, нашлась тут о тебе кое-какая информация. И еще… И вот еще… А вот занятная новость: полковник-садист Родион Грязнов скончался от инсульта в воркутинской тюрьме… всего-навсего месяц назад! Да, должен признать, ты прав: на своей планете я действительно отстал от вашей жизни.

– Вы только подумайте: у Кальтера в его «бочке» и Интернет есть! – продолжал удивляться Бледный. – Во всем Дубае даже радио не фурычит, а у него – отдельный сетевой канал и прочие удобства!

– Надо заметить, для разлагающегося мертвеца ты выглядишь бодряком, – продолжал Кальтер. – Разве что сильно похудел с тех пор, как я видел тебя четыре года назад, под Припятью. Похоже, в отличие от ведомственного пайка, воркутинская баланда не пошла тебе впрок.

– О, да! – признался я и отпустил ему ответный поклон. – Ты тоже неплохо сохранился для пенсионера. Когда мы прибыли в Припять разгребать за тобой дерьмо, я чуял, что ты, сукин сын, все время за нами наблюдаешь. Позволь спросить тебя как предатель предателя одной и той же родины: кому и за сколько ты так выгодно продался? Может, там и для нас работенка найдется? Классная техника у этих ребят, жаль, ржавеет чересчур быстро.

– Неужели ты недоволен службой у своего шейха? – вопросил с укоризной Безликий. – Я бы на твоем месте по гроб жизни был благодарен человеку, который устроил тебе побег из тюрьмы и фальшивую смерть. Да и техникой, гляжу, он вас тоже не обделяет.

Я отметил про себя, что имя нашего покровителя аль-Наджиба Кальтеру явно неизвестно, а иначе он не преминул бы лишний раз блеснуть перед нами своей осведомленностью. Похоже, что в Лагунах он нас еще не подслушивал и что «серый» не выдал ему всю нашу подноготную. Это слегка обнадеживало. Инструктор подыгрывал в более-менее равной степени всем понемногу, а не только Безликому. Следовательно, они с ним не союзники и мы можем рассчитывать, что в наше противостояние «серый» не станет вмешиваться.

– Ладно, поболтали и хватит, – отрезал Безликий. – Как я уже сказал, меня не волнует кто вы такие: охотничья свора из Ведомства, дезертиры или наемники шейха. В последний раз предлагаю: отдавайте пакаль по-хорошему или я обращу вас и ваших приятелей в пепел, как тот бетонный блок!

– А что тебе помешает испепелить нас, как только мы отдадим пакаль? – полюбопытствовал я.

– Ничего не помешает, – честно признался Кальтер. – Однако, если на то пошло, я могу проявить профессиональное уважение к бывшим коллегам и сохранить вам жизнь. Но только за тем, чтобы вы сразу убрались из Дубая и я вас больше здесь не видел!

Предложение было вполне милосердным. Даже слишком, если учесть, от кого оно исходило. А любое «слишком» в нашем ремесле испокон веков выглядело подозрительно.

– Ты ему веришь? – спросил я Бледного.

– Верю ли я палачу из отдела «Мизантроп», который всю свою жизнь убивал младенцев в колыбелях и перерезал глотки беременным женщинам? – кисло усмехнулся майор. – Всей бы душой рад поверить, да только…

– Наглая ложь! – неожиданно воскликнул Кальтер. – Я не палач! Я… я… не убивал детей и беременных женщин! Это вы – настоящие садисты, а не я!..

Для справки: если в откровенном разговоре двух старых убийц один вдруг возмущается тем, что другой назвал его излишне кровожадным, отсюда следует безошибочный вывод – обидчивый собеседник вовсе не тот, за кого он себя выдает. Вот и мы с Бледным быстро сообразили – кто-то пытается не слишком умело запудрить нам мозги. Но кто бы это ни был, он знаком с Безликим. И знаком достаточно близко. Настолько, что даже утратил выдержку, когда услышал в его адрес такие жестокие слова.