Читать книгу "Табакерка императора - Джон Диксон Карр"

– И неужели же ты думаешь, – спросила Елена, – что ради благополучия совершенно чужой женщины я стану топить своего родного человека?

– Положим, – возразил дядя Бен, – но зачем же тогда лицемерить? Зачем же тогда прямо не сказать, что ты веришь, что это сделала она?

Елена страшно разволновалась.

– Потому что я привязалась к девчонке. И у нее куча денег, а они могут очень пригодиться Тоби. Верней – могли бы, не грызи меня мысль о том, что она сделала это с Морисом. Но мысль эта меня грызет, что уж тут греха таить.

– Значит, ты веришь, что Ева виновна?

– Не знаю! – отчаянно крикнула Елена.

– Возможно, – заметил мосье Вотур холодным, строгим, четким голосом, мгновенно приведшим их в чувство, – вскоре мы получим кое-какие разъяснения… Войдите!

Дверь в холл приходилась прямо напротив окна, смотревшего на запад, и луч маяка, врываясь в кабинет, всякий раз оставлял на ней моментальный снимок запыленного стекла. Кто-то постучался в эту дверь, и в ответ на приглашение мосье Вотура в комнату вошел Дермот Кинрос.

Его озарил уже уходящий слепящий сноп. Хоть Дермот прикрыл глаза рукой, все успели заметить в яркой вспышке лицо, полное сдержанного гнева, опасное лицо, тотчас принявшее под любопытными взглядами то выражение беспечной общительности, которое было свойственно ему на людях. Он отвесил общий поклон, а затем подошел к следователю и по французскому обычаю обменялся с ним рукопожатием.

Мосье Вотуру была чужда изысканная обходительность мосье Горона.

– Не имел чести видеть вас, мосье, – холодно сказал он. – С тех пор, как нас представили друг другу вчера вечером, перед тем, как вы отправились на рю де ла Арп с одним весьма любопытным ожерельем.

– С тех пор, – сказал Дермот, – многое переменилось.

– Я думаю! Эти ваши новые данные… да, в них, безусловно, что-то есть. Итак, пожалуйста! Приступайте! – Он взмахом руки указал на Лоузов. – Гладьте их против шерстки, ну! А там – увидим.

– Мосье Горон, – продолжал Дермот, искоса поглядев на все семейство, – сейчас приведет сюда мадам Нил. Вы разрешите?

– Разумеется, разумеется.

– Что касается ожерелий, то мосье Горон сказал мне, что тут у вас оба экземпляра?

Следователь кивнул. Выдвинув ящик стола, он вынул оттуда два предмета. Снова ворвавшись в окно, луч маяка вызвал к жизни два ряда змеящихся по столу сверкающих точек. Ожерелье из бриллиантов и бирюзы и подделка, на первый взгляд неотличимая от него, лежали рядом. Ко второму была привязана карточка.

– В соответствии с запиской, написанной вами мосье Горону, – хмуро сказал следователь, – мы послали человека на рю де ла Арп, затребовали имитацию и исследовали ее. Видите?

Он потрогал карточку. Дермот кивнул.

– Хотя я только сейчас начинаю понимать, зачем это понадобилось, – буркнул мосье Вотур. – Сегодня, уверяю вас, мы столько возились с мадам Нил и с табакеркой, что, ей-богу, невозможно было ломать голову еще и над этими ожерельями.

Дермот повернулся и пошел через кабинет к затихшей группке.

Они им возмущались. Он чувствовал силу их негодования; оставаясь невысказанным, возмущение росло; ему это, пожалуй, льстило. Мосье Вотур сидел как раскинувший сети паук, невыносимый белый луч вновь пронизал комнату, а Дермот взялся за спинку стула и, шумно проехавшись его ножками по линолеуму, повернул его и сел к ним лицом.

– Да, – сказал он по-английски. – Как вы и думали, я сую в это дело свой нос.

– Зачем? – спросил дядя Бен.

– Кто-то должен взять это на себя, не то никогда не расхлебать кашу. Слыхали вы про знаменитые коричневые перчатки? Прекрасно! Тогда я вам еще кое-что про них расскажу.

– И на ком они были, – спросила Дженис, – тоже скажете?

– Скажу, – ответил Дермот.

Он выпрямился на стуле и сунул руки в карманы.

– Я хочу вместе с вами подробно вспомнить день, вечер и ночь смерти сэра Мориса Лоуза. Улики вам в общем уже известны. Но вспомнить эти подробности не помешает.

Итак, сэр Морис в тот день, как всегда, после обеда отправился погулять. Любимым местом его прогулок был, как мы знаем, зоологический сад за гостиницей «Замок». Но это не все. На сей раз, к удивлению бармена и официантов, он зашел в бар первого этажа.

Елена в явном замешательстве повернулась к брату, который не сводил тревожного взгляда с Дермота. Но тут заговорила Дженис.

– Вот как? – сказала она, вздергивая свой круглый подбородок. – Чего не слыхала, того не слыхала.

– Возможно. Но вот и услышали. Утром я порасспросил кое-кого в баре. Потом его видели в зоологическом саду, недалеко от обезьяньей клетки. Он с кем-то разговаривал, но тот стоял за кустом, и свидетелю не удалось его разглядеть. Запомните этот небольшой инцидент. Он очень важен. Это была прелюдия к убийству.

– Уж не хотите ли вы сказать, – выпалила Елена, вся покраснев и остановив на Дермоте широко раскрытые глаза, – что знаете, кто убил Мориса?

– Да.

– И откуда, – спросила Дженис, – вы это узнали?

– Честно говоря, мисс Лоуз, я узнал это от вас.

Дермот немного помедлил.

– Леди Лоуз тоже мне помогла, – добавил он, – начав разговор, который вы поддержали. В области психики, – он, как бы оправдываясь, потер себе лоб, – одна мелочь тотчас влечет за собой другую. Но позвольте мне продолжить мой рассказ.

К ужину сэр Морис вернулся домой. Бармен заметил его «свирепый взгляд» еще до пресловутой встречи в зоологическом саду. Но домой он пришел совершенно уже бледный и потрясенный, о чем мы неоднократно слышали. Он отказался от театра. Он засел в кабинете. В восемь часов все, кроме него, пошли в театр. Верно?

Дядя Бен потер подбородок.

– Да, совершенно правильно. Но к чему еще раз повторять?

– Потому что это очень поучительно. Вместе с Евой Нил вы вернулись из театра около одиннадцати. А в половине девятого позвонил антиквар мосье Вейль, сообщил о своем новом сокровище, принес табакерку и оставил ее сэру Морису. Вы все тем не менее до возвращения из театра ни о какой табакерке ничего не знали. Пока все верно?

– Да, – согласился дядя Бен.

– Ева Нил, конечно, вообще ничего не знала о табакерке Согласно показаниям, изложенным мне вчера мосье Гороном, она после театра к вам не заходила. Мистер Лоуз, – он кивнул на Тоби, – довел ее до дверей ее виллы и там с ней распрощался.

– Слушайте! – вдруг разъярился Тоби. – Да что же это такое? Куда вы гнете?

– Я правильно передаю показания?

– Да. Но…

Тоби вскинулся было, но взял себя в руки. Белый луч снова ворвался в комнату, действуя всем на нервы, хоть никому не бил в глаза; в дверь постучали. Мосье Вотур и Дермот поднялись. В кабинет вошли трое.