Читать книгу "Шпионский роман - Борис Акунин"

Вечером, при осмотре вещей граждан, погибших в результатеавтостолкновения, персонал Первой Градской обнаружил в сумке одной из жертвосколки подозрительного технического устройства, которое оказалось шпионскойрацией. Свидетелей находки было множество, шума еще больше. Мертвец, на плечекоторого висела спортивная сумка с рацией, имел в кармане паспорт, по которому представителиНКВД установили личность и место проживания. Час спустя несколько черных машинс визгом и скрежетом влетели на тихую улицу Щипок, нарушив предвоскресный сонтрудящихся. Началась беготня, стук, звонки в двери: оперуполномоченныерасспрашивали соседей о гражданине Селенцове Николае Ивановиче, 1902 годарождения. Кое-кого, показавшегося подозрительным, забрали. А завтра с утрагрянет шмон в ломбарде на Павелецкой, где, по словам соседей, Селенцов служилоценщиком. Уже решено, что в ломбарде заметут всех подряд. Как выразилсяОктябрьский, надо поднять как можно больше тарарама, создать впечатление, чтоНКВД ловит широким бреднем сам не знает кого.

Можно не сомневаться, что Вассер очень скоро об этом узнает.А скорее всего, уже знает. Он наверняка встревожен тем, что Селенцов невернулся со встречи. Согласно сценарию, контакт состоялся, связной забралпередатчик, но по дороге домой угодил в аварию – не повезло. Если бы Органычто-то знали о Селенцове, то повели бы себя тоньше: не устраивали бы ночнуюистерику, а поставили на Щипке засаду или установили наблюдение.

Поверит ли Вассер в случайность – вот в чем вопрос. Выбор унего, судя по всему, небольшой. Или сидеть без связи, а тогда его задание, вчем бы оно там ни заключалось, останется невыполненным. Или обратиться запомощью в посольство, где у Октябрьского имеется агент Эфир, подслушивающаятехника и еще какие-то, не известные Егору каналы. Наконец, он может сновавыйти на радиста, который, по тому же сценарию, безвылазно сидит наконспиративной квартире и ждет приказов. Что рация погибла – не беда. СтепанКарпенко, как в свое время Егор, прошел полный курс радиодела, обучен собиратьпередатчики из подручных средств и деталей, имеющихся в свободной продаже.Работа не такая уж хитрая, пары часов с отверткой и паяльником вполнедостаточно.

Новое задание у Дорина было – окончательно превратиться вКарпенко. В совершенстве освоить почерк, это самое главное. Хорошо, осталасьмагнитная лента с записью – сиди, практикуйся, набивай руку. Дело нехитрое. Если,паче чаяния, объявится Вассер, тоже ясно: действуй согласно инструкции. НеясноЕгору было только одно: как же всё-таки с двухэтажным троллейбусом и еговосемьюдесятью тремя, ну хорошо, восемьюдесятью двумя пассажирами?

– Ты пойми, Дорин, – горячась втолковывал Октябрьский. –Вассер – не просто агент. Ты сам видел, с какой помпой, с какой секретностьюего к нам забрасывали. Видел, как оберегают его немцы. Московская резидентура –на сегодняшний день главный заграничный орган Абвера – бегает у него напосылках, по сути дела всего лишь обеспечивает ему прикрытие. Что именнопоручено Вассеру, мы не знаем, но ясно одно: речь идет об операцииисключительной важности. А теперь скажите мне, товарищ младший лейтенантгосбезопасности, что за ключевую разведоперацию могут проводить немцы с учетомнынешней обстановки? – Начальник на пару секунд прервался, чтобы дать Егоруподумать. – То-то. Если завтра война, задание Вассера стопроцентно связано сначалом боевых действий. Рассуждая теоретически, это может быть крупнаядиверсия или теракт против Вождя, чтобы вызвать в стране хаос. Но ещекатастрофичней был бы ловкий вброс дезинформации, который убедит нас: в этомгоду войны не будет.

Дорин моргнул. Неужели могут быть вещи более катастрофичные,чем покушение на жизнь Вождя? Хотя, наверное, Октябрьский прав. Вождь и самсколько раз говорил: у нас незаменимых нет. И все же от таких слов, да ещепроизнесенных деловитым тоном, стало как-то жутковато. А старший майор, как нив чем не бывало, продолжал выстраивать логическую цепочку.

– Теперь предположим, что Гитлер решил отложить нападение.Какое задание в этом случае может иметь Вассер? Тоже ясно. Он должен закинутьдезу о том, что война вот-вот начнется. Спровоцировать нас на неадекватнуюреакцию. Выкатим мы всё, что есть под рукой, на новую, еще не укрепленнуюграницу, а войны в этом году не будет? Тогда…

– Вы уже про это объясняли, – хмуро перебил Егор старшего позванию.

– Значит, недостаточно объяснял! А теперь представь, чтоАбвер сейчас сумеет втюхать нам дезу, мы придем к выводу: в этом году фашистыне нападут. И ошибемся! Как вмажет по нам вермахт всей мощью, от Балтики доЧерного моря. Сначала тысячи бомбардировщиков уничтожат на аэродромах нашуавиацию, обеспечат себе господство в воздухе. Диверсанты перережут связь.Танковые корпуса прорвутся в тыл, окружат наши неподготовленные соединения, апотом рванут по пустым дорогам к Москве, к Ленинграду… Погибнут миллионысоветских людей. А виноваты в этом будем мы, работники Органов. И расстрелятьнас тогда мало. Это же арифметика, Дорин! Целесообразно пожертвовать 82жизнями, если это дает шанс спасти миллионы? Да или нет?

Прав был Октябрьский, что тут возразишь.

– Так точно, целесообразно…

– А если целесообразно, то почему у вас, товарищ младшийлейтенант госбезопасности, кислая физиономия?

Шеф потрепал Дорина по ежику волос, и, поскольку жест этотбыл не уставной, а человеческий, то Егор и ответил не по-уставному:

– Людей жалко. Суббота, у многих короткий день. Ехали посвоим делам… Каждого, наверно, кто-то любит. Ну, или почти каждого…

– Жалко. Но миллионы людей в миллионы раз жальчей. Не мыслимикроскопно. Когда смотришь в микроскоп, невозможно увидеть всю картину. Когдаразглядываешь одно дерево, не видишь леса. А лес-то огромный, от океана доокеана. В нем прорубают магистрали, просеки, а от этого, естественно, летятщепки. По-другому не бывает.

– Да я понимаю. Просто обидно, когда ты – живой человек, ивдруг окажешься маленькой щепкой.

– А это смотря из какого материала ты сделан, – убежденносказал на это старший майор. – Если ты из деревяшки, то да, щепка. А если ты изжелеза, дело другое. Помнишь у Тихонова:

«У кого жена, дети, брат -

Пишите, мы не придем назад.

Зато будет знатный кегельбан».

И старший в ответ: «Есть, капитан».

Егор кивнул:

– Помню. В школе учил. «Гвозди бы делать из этих людей.Крепче б не было в мире гвоздей».