Читать книгу "Путь одиночки - Антон Кравин"

Влада затихла и минут десять таращилась на небо, что-то лопотала. Момент перебрался на сиденье напротив, Данила положил девушку так, чтобы ее голова оказалась на его коленях, и принялся перебирать пряди ее волос. Бессилие раздражало, а тащиться электричка будет еще целый час. И ни лекарства тебе, ничего! От тела Влады шел жар, под глазами залегли тени, дышала она шумно, тяжело.

— Воспаление легких, — вздыхал Момент, ерзая на сиденье. — Вот же попадалово, бро! Галюны… Не, сами не вычухаем. В больничку надо, от такого мрут. Эх, биотина б раздобыть!

У Данилы мысли разбегались. Придется отложить разбирательство с Ротмистровым и в первую очередь помочь Владе. Словно угадав, о чем он думает, девушка хрипло закашляла и вроде бы пришла в себя, глянула на Данилу осмысленно:

— Дышать нечем…

— Потерпи. — Он снова провел ладонью по ее волосам, будто это могло чем-то помочь.

Когда приехали, Момент с Данилой взяли Владу под руки — ноги у нее подгибались — и повели к выходу.

— Слышь, бро, в больницу бы ее, я серьезно, бро, загнется же.

В больницу? У Влады нет при себе документов — когда она переодевалась, Данила обратил на это внимание. И потом, капитана Астрахана наверняка ищут уже в Москве. Патрулям раздали его фоторобот, в приемном покое же и примут, попадут они с Владой оттуда не в палату, а в камеру.

— Не вариант, — будто подслушав его мысли, сказал Момент. — Значит, бро, выход один: пилим до моего дома, вызвоню знакомого врача, антибиотики будем колоть. Чувиха молодая, крепкая. Да, Бестия, ты же крепкая? Выживет. Жаль, Гарри нет.

— Это кто? — спросил Данила, озираясь.

— Подруга моя. Она два курса медунивера закончила.

Просто так выйти с вокзала им не дали. Данила уже подзабыл, каково это — пользоваться общественным транспортом, тем более железнодорожным, тем более в такой замечательной стране, как Россия, а если быть точным, в том шанкре на теле нашей родины, который называется Москва.

Их электричка прибыла из Твери, города, наполовину находящегося в Секторе, и естественно, пассажиры привлекли повышенное внимание сотрудников правоохранительных органов, или, проще говоря, ментов. Шмонали всех. Тех, кто выглядел хоть немного подозрительно, шмонали с особым цинизмом. Тех, кто хоть отдаленно видом своим — обувью, одеждой, снарягой — напоминал обитателя Сектора, отводили в сторону для личной беседы.

По счастью, троицу хиппующих бомжей — двух мужиков в нелепой одежке и чем-то явно больную девку — вроде бы никто трогать не собирался. Ведь видно же: психи и взять с них нечего. И вообще воняет от них…

Поддерживая Владу с двух сторон, Данила и Момент побрели по краешку перрона, стараясь держаться подальше от рамок металлодетекторов, патрулей и жадных ментов. Но не тут-то было.

— Эй, бомжары! А ну стоять!!!

Не получилось. Данила медленно обернулся, придав лицу соответствующее туповатое выражение. Расслабить мимические мышцы, приоткрыть рот, расфокусировать взгляд. Готово.

К ним приближалась парочка ментов, словно сошедших с картинки «мент московский, обыкновенный». Два солидных брюха, обтянутых портупеями, и два похожих рыла в складках жира. Прям как близнецы — маленькие глазки, лоснящиеся щеки, двойные подбородки. Походка тяжелая, грузная. Если бы не Влада, можно было бы просто дать деру — пока они сообразят, что к чему, успели бы уйти дворами… Но с Владой не побегаешь.

— Чего надо, начальник? — спросил Данила вялым голосом. — Не видишь, хреново ей?

— Сюда подошли быстро! — приказал первый полицай.

«Фиг тебе», — подумал Данила, продолжая хромать в сторону вокзала. Если придется ментов валить, лучше это делать без свидетелей.

— Стоять, козлины! — рявкнул второй и даже чуть-чуть ускорил шаг. От этого неимоверного усилия у него началась одышка, а на лбу выступила испарина.

— Да не шуми ты, — раздраженно сказал Данила. — Операцию сорвешь.

— Какую операцию? — опешил полицейский, и Данила явственно услышал, как заскрипели шестеренки под форменной фуражкой.

— Пошли за нами, там объясню, — туманно пообещал он.

Когда они вместе с заинтригованными ментами отошли за угол, Данила вытащил удостоверение капитана МАС и взмахнул им перед жирными рылами.

— Спецоперация МАС. Вы нам ее срываете. Кругом! Шагом марш! Быстро!

Рефлексы у полицейских сработали — один даже козырнул машинально, перед тем как развернуться, а вот второй…

— Погоди-ка… — прищурился он, сунул руку за пазуху и вытащил какую-то бумажку, сложенную вчетверо.

Когда Данила заметил напечатанные на бумажке слова «Внимание! Розыск!», времени на разговоры уже не оставалось.

Шаг в сторону (рука Влады соскальзывает с плеча, и девушка повисает на Моменте). Удар «вилкой» из большого и указательного пальца в горло сообразительному менту. Тот хрипит и начинает оседать. Второй отпрыгивает, судорожно расстегивая кобуру. Старую добрую советскую кобуру — с клапаном на пуговице, вытяжным ремешком, кармашком для магазина и пазом для шомпола. Произведение искусства образца начала XX века. Меньше чем за три-четыре секунды вытащить из нее табельный ПМ не удавалось никому и никогда.

Схватить дубинку на поясе у хрипящего мента, вырвать ее из крепления, размахнуться и садануть по запястью второго противника. А потом еще раз, наискось, по сонной артерии — чтобы не орал.

Момент — молоток, сообразил! — уже взвалил Владу себе на плечо.

А вот теперь побежали. Пока не началось.

ГЛАВА 2

Москва; Химки.

Незадолго до того как возник Сектор, в Москве не осталось открытых рынков, классических базаров, только цивильные торговые центры с бутиками, супермаркетами, фуд-кортами и не менее цивильные крытые продуктовые ряды. То есть тухляк продавать не перестали, те же кавказцы трогали мясо грязными руками, но выглядело все в целом прилично.

Потом появился Сектор, москвичи, сразу забыв о том, что «за МКАДом жизни нет», разбежались кто куда. Говорят, мэр первым покинул город и укатил в родную деревню. И налет цивилизованности, лоск больших денег, сполз с города.

Такой Москва Моменту нравилась. Особенно северные окраины — безлюдные, обманчиво тихие, замусоренные. Номинально какие-то городские власти где-то были, а по факту даже полицейские патрули не совались на север и из всех государственных структур в бывшей столице осталось одно Министерство аномальных ситуаций. Несколько районов на юге отвели под жилье чиновников и военных, там еще работали школы и больницы, рестораны и кинотеатры. Да и в центре жизнь если не кипела, то хоть ощущалась. Продолжал функционировать метрополитен, лишь самые северные станции закрыли.

Но легендарные московские пробки, толчея в подземке, огромные цены на жилье и квартирный вопрос, некогда испортивший горожан, канули в прошлое, сохранились только в памяти. Теперь пробки и прочие радости — в Питере, а в Москве — большие биотиновые деньги, производство того же биотина, МАС и бандюганы всех мастей. Забредающие из Сектора хамелеоны, ловчие, проводники и охотники добавляют Москве колорита.