Читать книгу "Ключи от космоса. Система контроля морского базирования - Валентин Мзареулов"

должно быть надёжным». Он точно подметил слабые места «КВК», когда комплекс спутниковой связи судна «Горизонт КВ» способен обеспечить связь с ЦУПом лишь после переключения на него основного измерительного комплекса «Кретон» через одну и ту же приёмо-передающую антенну. В результате этого ЦУП всякий раз стоит перед дилеммой: выдавать на борт управляющие команды и программы, либо вести переговоры с космонавтами. Во время сеанса связи судна с космическим кораблём необходима спутниковая связь с ЦУПом в реальном времени! И ещё, спутниковую связь мы имеем только в Северном полушарии Земли, а необходимо иметь её и в Южном» — заключил Г. С. Титов.

Начальник экспедиции НИС «КВК» В. Г. Никифоров ответил, что на новых крупных судах морского комплекса такой недостаток отсутствует. Только вот в Южном полушарии они не могут пользоваться спутниковой связью, поскольку у них не установлена аппаратура для работы по связным спутникам на стационарных орбитах.

Кто-то из комаровцев задал гостю вопрос: «А во Время Вашего полёта были сеансы речевой связи с судами?»

«Нет, ответил Г. С. Титов, — в полётном задании сеансов связи с судами не было. Связь по «Заре» была только над территорией СССР. Всё остальное время, в каждые полчаса полёта, я должен был вызывать радиоцентр по КВ-связи и сообщать о своём состоянии. На «Востоке–2» была впервые установлена КВ-система связи «Сигнал–3», через канал которой передавалось 15 параметров, в том числе пульс, температура тела, ритм дыхания и давление в скафандре».

Впервые руководитель высокого уровня так верно и грамотно назвал недостатки, которые мы обсуждали в экспедициях. Герман Степанович подчеркнул, что, несмотря на эти недостатки морской комплекс успешно решает поставленные задачи.

Информация к размышлению:

Контроль полёта «Востока–2» в Тихом океане обеспечили экспедиционные океанографические суда (ЭОСы) — корабли ТОГЭ–4 (командир соединения — Ю. И. Максюта):

«Сибирь» (командир — В. А. Седов); «Сахалин» (командир — В. В. Зонов); «Спасск» (прежде именовавшийся «Су-чан», командир П. Е. Васильков). В случае вынужденного приводнения в океане эти корабли должны были обеспечить поиск и спасение космонавта.

В Атлантическом океане вдоль трассы посадочного витка в Гвинейском заливе находились три ПИПа:

т/х «Долинск» (нач. экспедиции Соснин И. А., капитан судна В. И. Дмитриев);

т/х «Краснодар» (нач. экспедиции Р. Е. Болдырев, капитан судна А. А. Рослов).

т/х «Ильичёвск» контролировал посадку «Востока 2» в Средиземном море (нач. экспедиции В. И. Седов, капитан судна П. Т. Томаровщенко).

«Долинск» первым принимал информацию о включении тормозной двигательной установки, «Краснодар» отслеживал работу ТДУ до момента окончания, «Ильичёвск» констатировал разделение спускаемого аппарата (СА) и приборного отсека (ПО). Переданные судами в ЦУП (тогда он находился в НИИ–4, в подмосковном Болшево) данные подтвердили точность работы ТДУ по штатной программе. Руководитель оперативной группы анализа телеметрической информации В. В. Быструшкин доложил Госкомиссии полученные значения, отметив отклонение по времени параметров разделения СА и ПО.

Из воспоминаний члена оперативной группы В. Д. Благова: «Когда поступила информация с плавучих пунктов, мы убедились — спуск «Востока–2» идёт по программе, полёт завершится успешно. После 02.00 часов мы запрашивали суда о возможной информации с объекта, но информации не было. Как потом оказалось, космонавт вышел на связь на 35 минут позднее в результате первого в истории космических полётов сна на орбите, на «Востоке–2» будильника не было. В результате этого случая появился анекдот: армянское радио спрашивают, почему космонавт–2 проспал сеанс связи. Ответ — забыли поставить будильник Ереванского часового завода.

Следующим вопросом от комаровцев был такой: «Почему американцы сообщают о предстоящем запуске орбитальной станции Skylab и о трёх экспедициях к ней заранее, называют фамилии астронавтов, а наши СМИ о предстоящих запусков «Салютов» и «Союзов» молчат?»

Герман Степанович ответил, что до настоящего времени партия и правительство считают, что космические программы СССР не должны быть известны Западу. Это как лакмусовая бумажка для раскрытия тайн нашей страны. Однако в ближайшем будущем открытой информации о космических делах будет больше, это вытекает из ведущихся переговоров с NASA о совместном полёте «Союза» и «Аполлона».

Последовали новые вопросы: мог ли Г. С. Титов быть первым? Есть ли у нас экипажи для облёта Луны?

На первый он ответил так: «Каждому из космонавтов достался свой успех, а вместе мы делали общее дело. Как чувствовал себя, когда услышал решение Государственной комиссии? Плохо… Теперь это в прошлом».

На следующий вопрос пояснил: «Экипажи для облёта Луны есть только на бумаге. Алексей Леонов пытается что-то предпринять. Вам результаты облёта Луны живыми существами Земли известны — наши среднеазиатские черепахи были первыми облетевшими Луну и перенесли этот полёт хорошо. Вот и делайте выводы…»

В июне 1974 г. Г. С. Титов заслушал начальника 4-го отдела 3-го управления ГУКОС В. И. Спирина, председателя Государственной комиссии по защите технического проекта 1929 «Селена-М» — ПИПа, разработанного ленинградским ЦКБ «Балтсудопроект». Титов утвердил акт приёмки проекта и поддержал предложение отдела и начальника 3-го управления М. Ф. Кузнецова: сформировать военное представительство при Судостроительном заводе имени А. А. Жданова для осуществления военного контроля переоборудования судов, поручив наблюдение за созданием проектно-конструкторской документации в ЦКБ. Герман Степанович поддержал инициативу присвоения этим судам имён космонавтов, погибших на «Союзе–11», и космонавта П. И. Беляева.

Визит в ЦКБ

В июле 1975 года, Г. С. Титов посетил ЦКБ «Балтсудопроект». В 1968 году это конструкторское бюро разработало технический проект флагмана космического флота ПКИ-Па «Космонавт Юрий Гагарин». В июле 1975 г. «КЮГ» ушёл в первый рейс. Теперь конструкторам предстояло работать над проектами новых судов, также носящими имена космонавтов.

В ЦКБ Германа Степановича тепло встретили. Вестибюль бывшего Елизаветинского собрания офицеров (канал Грибоедова, 90) был заполнен сотрудниками. Широкая мраморная лестница сохраняла былое великолепие. Лёгкие фанерные перегородки, преобразующие залы и вестибюль собрания в советское учреждение, не могли скрыть искусную лепку и росписи. На стене первой площадки висела большая фотокартина — НИС «Космонавт Юрий Гагарин». Аура торжественности и величия предстоящего события создавалась без вмешательства организующей и направляющей роли руководства, было много цветов.

Г. С. Титов вошёл в вестибюль, предъявив удостоверение личности охране. Он был в тёмно-синем хорошо сидящем костюме. Быстро оценив обстановку, улыбнулся так, что все поняли: пришёл человек, желающий делить все перипетии создания новых заказов, так значимых для всех. Когда аплодисменты пошли на убыль, Герман Степанович поприветствовал встречающих и поблагодарил за радушную встречу.

Космонавт–2 поднялся по лестнице в сопровождении руководства ЦКБ. Он принял цветы, преподнесённые ему под бурные аплодисменты зала, положил их на небольшой выступ под фотокартиной флагмана космического флота, повернулся к встречающим, низко поклонился и сказал: «Большое спасибо вам за такой памятник Юре. Я уверен, вы создадите и проекты памятников Волкову, Беляеву, Добровольскому и Пацаеву. Эту встречу я воспринимаю так, будто они снова полетят на орбиту. Давайте, продолжим их полёт».

Предварительно ознакомленный с проектом «Селена-М», заместитель начальника генерального заказчика, Г. С. Титов задал целый ряд вопросов по существу, на которые даже