Читать книгу "Млечный Путь № 1 2021 - Леонид Александрович Ашкинази"

вижу людей, а они проходят сквозь и мимо. Они гуляют, они идут по делам, они живут и совсем не помнят о смерти и вечности.

Темнеет все раньше. Загораются огни поселка, который постепенно и неумолимо поглощает мой парк. Кирпичная стена, изрисованная граффити, уже вплотную прилегает к боковой дорожке. За черным ребристым забором просвечивают новые стеклянные дома. Как будто старые пустуют.

В этих домах живут гномы и цыгане. Цыганский табор занял маленький комплекс крохотных домов, который был построен нелегально. Дома продавать не стали. И сносить тоже. Цыгане живут там тихо, практически незаметно Мне бы хотелось, чтобы по ночам там жгли костры, играли на гитаре и танцевали в цветных разлетающихся платьях. Я бы танцевал вместе с ними, и девушки визжали бы от ветра, разметающего их длинные юбки, ворошащего их черные кудри.

Вот уже совсем ночь. Люди ушли из парка. Прошуршал прелыми листьями старый таджик, возвращающийся с работы. В это время надо ходить к старому пруду. Надо заходить дальше в мураву, затаиться и ждать. Мне это не нужно, но я все равно прячусь, задерживая дыхание, чтобы было веселее.

По воде пруда плывут круги. Изнутри пробивается глухое зеленое свечение. Оно разбивается тысячью блестящих капель, взбиваемых волнами. Поверхность пруда покрывается пузырьками. Из воды на берег выходят подводные стада - подводные коровы и подводные бараны. Плывущие, светящиеся синим, зеленым и розовым, они мотают хвостами, и трава покрывается ночной росой. И вслед за своими стадами выходит их владелец и пастух - Тот, Кто Живет В Старом Пруду. Когда-то давно жил-был Тот и в новом пруду. Когда пруд осушали, стада погибли. Теперь он выгоняет их пастись в высокую траву. Такую высокую, что подводные коровы и бараны не видны за ней людям, уже не спящим по ночам и продолжающим бодрствовать под искусственными солнцами фонарей.

Из-за стеблей травы я смотрю, как Тот садится на камешек и играет в свой рожок. Звуки этой песни недоступны ушам людей, недоступна даже моим ушам, их слышит только Тот и его стада. Подводные коровы и бараны послушны этой музыке. Они спокойно пасутся на воздухе, опасаясь поднимать слишком высоко из травы свои головы с пустыми, подернутыми водяной дымкой глазами.

На шеях коров звенят тихие медные колокольчики. Их я еще могу различить среди шорохов наступающей ночи. Может и люди слышат их. Или из всех людей их слышит только пятнадцатилетний поэт.

Осенние ночи приятно проводить, лежа в траве, прислушиваясь к музыке этих колокольчиков. Зимой Тот не выводит свои стада - холодно и трава засыхает. Без Того очень пусто ночью в парке. Зимой по тропинкам, цепляясь лохмотьями за голые ветки, бродит старуха Сумрачная. Ее я сторонюсь.

Сегодня я буду бродить по окраинным тропинкам. Я пойду вдоль стены поселка. Среди всех домов на небе вырастает тень заброшенного дома какого-то архитектора. Треугольный, с башенкой-обсерваторией, он выделяется странным коричневым цветом стен и узорами на окнах.

Этот дом похож на замок. Возможно, поэтому в нем поселились гномы. Они спят вповалку под большой кроватью, сдавленной сводами комнаты. Высокое кривое окно в витражах искажает лунный свет, окрашивает его розовым и красным. Сопение гномов, маленьких и тщедушных, рокочет из-под кровати, как будто по полу бушует маленькое невидимое море.

По ночам я люблю блуждать по этому пыльному дому. Дотрагиваться до ветхих занавесок, до резных деревянных шкафов, до переплетов редких книг. Между большим залом и кабинетом есть стеклянная галерея. Ночью серебренный свет луны, синий свет звезд мешаются с желтым свечением фонарей. В этой мешанине блестят пылинки, будто застывшие в воздухе, и чахнут сухие цветы. Гномы их не поливают. Они не следят за домом. Они влачат тихое подпольное существование, проживают положенный им век, долгий, по сравнению с человеческим, и быстротечный, по сравнению с моим. Затем они умирают в тишине, утопая в подушках хозяйского кресла, у холодных камней камина, и их сородичи зажигают свечи, длинной процессией спускаются в сад, спрятанный за высоким забором, и хоронят почившего гнома у старого дряхлого дерева. Похороны - единственный случай, по которому в этом доме горят огни.

Что там? Лай собаки, необычный шорох. Это звук шагов. Я выхожу в заброшенный сад и подхожу к калитке. У дома стоит цыганская девочка. В темноте я не могу прочитать по глазам, что происходит в ее душе. Наверное, она убежала.

Девочка обходит кругом дом и вновь останавливается у калитки. Она хватается руками за выпуклые украшения забора, хочет перелезть. Девочка, стой! В этом доме живут гномы.

Я Бесплотный. И вот уже который раз я нарушаю свой обет не вмешиваться в дела людей. Потому что я Бесплотный, я невидимый, я неслышимый, я лишь холодный ветерок для них.

А девочка перелезла через забор, а девочка уже крадется через сад к большой входной двери. Я бы должен отвернуться и уйти, но я иду вслед за этой бесстрашной девочкой. Надо быть очень смелой, чтобы залезть в логово к гномам.

Дверь, конечно, заперта. Девочка проверяет окно на первом этаже - оно приоткрыто. Она взбирается по кривому дереву, рискуя сорваться с него каждую секунду, она ногой толкает дребезжащее стекло и прыгает внутрь, в темноту.

Длинный пустой коридор, устланный фиолетовым ковром, уже кое-где поеденным молью. Внутри теплее хотя бы потому, что нет ветра. Девочка трет замерзшие руки, сует их в карманы растянутой толстовки и медленно отправляется исследовать дом.

Ее шаги тихи, но гномы спят чутко. Скрип половиц - и вот уже несколько открыли глаза. Кто-то пробрался к ним в дом выведать их гномьи тайны. Как им объяснить, что девочка просто ищет место для ночлега?

Девочка заглядывает во все комнаты, которые попадаются ей на пути. Большой зал с ледяным диваном отталкивает ее. Пыль обитого красным бархатом кабинета забирается в нос, у самого окна лает собака. Большая темная кухня пугает пустотой. И ни одного ее шага, ни одного ее вдоха не пропускают маленькие злые глазки. Гномы спрятали своих жен и детей под большой кроватью, а сами, вооружившись иголками, крадутся за девочкой. А девочка все ближе к концу коридора. Может она свернет на лестницу и поднимется наверх? Там тоже есть чудесные спальни, правда поменьше той, в которой спят гномы. Может она поднимется в башенку и посмотрит на звезды? Сейчас еще можно застать Арктура. Можно увидеть, как летит сквозь ночь Пегас, как Андромеда манит Персея.

Девочка шаг за шагом приближается к большой спальне. Гномы сильнее сжимают уголки и шепчут под нос проклятия.