Читать книгу "Мы — можем! - Евгений Александрович Морозов"

получило многочисленные рванины.

Поскольку дыры были внизу, мы через них отжали воду воздухом. Разумеется, для этого понадобилось герметизировать верхнюю часть днищевых танков, но это дело знакомое. Такая система мероприятий в целом называется «постановка АС на плав комбинированным методом».

В результате носовина «Братшайда» заплавала с небольшим креном на левую, удерживаемая швартовами «Ясного».

Руководителем всей операции был поставлен начальник Клайпедской группы АСПТР Леонид Яковлевич Волчанский.  Но выводом АС в убежище капитан порта почему-то поручил командовать своему самому опытному лоцману.

Упаси Господь подвергать сомнению компетенцию этого авторитета. Однако Харбор-Мастер упустил из виду, что речь идет не об обычной буксировке в порт, а о выводе аварийного объекта, который и судном то назвать не повернется язык, с места аварии. Такую работу разумнее было бы поручить спасателям, что не исключало присутствие опытного лоцмана на борту спасательного судна и его участие в решении всех вопросов, не говоря о лоцманской проводке, которая бесспорно была его прерогативой.

Авторитет обосновался в ходовой рубке «Ясного» и начал командовать. Первые же его действия насторожили нас. В качестве буксирного уса он, в соответствии с академическими рекомендациями, решил использовать якорь-цепь немца, отклепанную от якоря. Ее выпустили через якорный клюз, свистовом вытащили на корму спасателя и там соединили хорошей скобой с его штатным буксирным тросом. До предела зажали стопора — ленточный и фрикционный.

Длину буксира сделали где-то в пределах 60 метров.

Если бы мы сами командовали этим этапом, мы сделали бы все проще, быстрее и надежнее —  соединили бы коротко буксирный трос «Ясного» с тросовыми усами, закрепленными на буксирных кнехтах «Брайтшайда».

Когда спасатель вышел на тягу, объект легко пошел за ним. Однако между входным клайпедским каналом и нашей стартовой позицией лежала банка с глубинами 6,1 — 6,2 метра.

Осадка объекта кормовой частью была порядка семь с небольшим метров, и он закономерно напоролся на мель.

Кончался короткий светлый день. Со стороны города накатывались густые сумерки. Авторитет начал командовать стягиванием с  мели. Но тут его опыта было явно не достаточно, и он все более усугублял ситуацию.  Я сказал Волчанскому, что пора брать командование на себя, но он только вздохнул.

— Пока лоцман не стравит весь пар, Женя, лучше с этим не соваться.

Я со своими ребятишками из аварийной партии укрылся за высоким наветренным комингсом трюма АС. Было темно, сыро и холодно. Раздуло уже прилично, и ветер продолжал усиливаться — явный признак приближающегося шторма. На шее у меня висела отечественная переносная УКВ-радиотелефонная станция «Причал» размерами со стандартный кирпич, но немного тяжелее его. Других в то  время у нас не было.

Смешно, но я с таким же кирпичом лет через десять после описываемых событий утер нос хай-течной Европе. Тогда периодически возникали недолговечные фирмочки, занимавшиеся куплей-продажей и перегонами судов самой разной кондиции и назначения. Одной такой фирме понадобилось перегнать  старое речное пассажирское судно, вдобавок ранее погоревшее, из Питера в Гдыню. Дело было  в октябре, когда на Балтике хозяйничали осенние шторма. Выполнение полной конвертовки объекта — то есть безопасного оборудования его для выхода в море в данных условиях — требовало много времени и денег. Ни того, ни другого у заказчика не было. Но он был готов заплатить мне за проект перегона и сопровождение объекта в качестве командира аварийной партии. Именно такое  условие поставил инспектор Регистра, дававший разрешение на перегон.

Это была дерзкая, но тщательно подготовленная операция. Она была успешно и своевременно выполнена.

При входе в Гдыню на объект поднялся польский лоцман. Он встал рядом со мной на тентовой палубе бывшего пассажира, поздоровался и с презрением глянул на мой «Причал».

— Вот у меня воки-токи — это техника!

И он показал чудесную коробочку с антенкой, удивительно похожей на  писю мальчика из средней группы детсада.

Буксир повел нас в ворота порта, потом повернул направо. Пайлот периодически подавал команды по УКВ. Но недолго. Вдруг станция скисла. Красивый современный аппарат молчал, как партизан на допросе. Я включил свой «Причал» на рабочем канале и предложил пану.

Ему ничего не оставалось, как принять русскую топорную помощь, ибо без связи его присутствие здесь становилось бессмысленным. Так он и проходил, сгибаясь под тяжестью моей техники, пока мы не ошвартовали объект у причала.

Я принял свою станцию от него и неправедно хохотнул, показывая на карман, из которого торчала антенка: «Вот это — техника!» Пан только развел руками.

А тогда я тоже включил рабочий режим и еще раз предложил Волчанскому взять власть в свои руки. Но лоцман уже закусил удила. Он потребовал от «Ясного» развить полную тягу. 

Полная тяга «Ясного» составляла около 76 тонн. Но до нее еще было далеко, когда стопора перестали держать и якорь-цепь с грохотом, высекая искры, пошла высучиваться.

Дали стоп. Якорь-цепь закрепили усом из стального троса за кнехты, что нужно было сделать с самого начала. В целом результатом этого мощного рывка стало только удлинение буксирной линии. Тогда начались варианты с использованием полной тяги. Но этот обломок длиной 80 метров с остатками груза в носовых трюмах не хотел сползать с мели. Напротив, он садился все плотнее, пока вообще не перестал шевелиться.

Где-то к полуночи у авторитета кончилось терпение. Он приказал быть готовыми к рассвету и убыл с борта спасателя. Наконец то, мы получили возможность работать по своему разумению!

Мы приняли балласт в кормовые танки «Ясного», поставили его прямо под нос объекта на короткие усы и тщательно закрепили буксирную линию. Хмурое небо начинало розоветь на юго-востоке, когда мы приступили к работе винтами спасателя. Буксир тащил носовину и одновременно промывал грунт под ней. Прошло чуть меньше часа. Мы продули грунт под корпусом объекта на всю его длину.  Сначала медленно, потом уверенно и стабильно мы пробирались в канал. На чистой воде пришел уже другой, не такой опытный лоцман, и буксирный ордер пошел в порт. «Ясный» бодро вел немца к указанному причалу.

Мы еще раз продули междудонку. Крен начал уменьшаться. Я огляделся