Читать книгу "Мара и Морок. Трилогия - Лия Арден"

пепла. Дане повезло так, как везло лишь единицам из Мар: десять лет счастья. Для нас это так много, но, несмотря на всё, это и слишком мало.

– Кажется, вот это про тебя… Глава «Последние Мары».

Я возвращаюсь в действительность, когда Аарон перелистывает страницы ближе к концу книги.

Почему-то внутри у меня всё сжимается от смущения, что там может быть написано что-то личное, хотя в моей биографии нет ничего, чего я могла бы стыдиться. Но всё равно напрягаюсь, ожидая, что он может узнать что-то, чем я бы не хотела делиться.

– Здесь небольшая сводка вначале. Вот и ты: «Агата, чёрные волосы, светло-голубые глаза, стала Марой после смерти предшественницы Анастасии, которая умерла по естественным причинам от старости. Кровная и старшая сестра следующей и самой последней когда-либо жившей Мары – Анны. Бывшие служительницы храма описали Агату как красивую девушку с упрямым сердцем, что усердно училась, занимаясь каждый день, чтобы стать лучше ради защиты своей сестры.

Поговаривают, что первых своих упырей она убила в одиночку в возрасте тринадцати лет, это рассказали дети, заблудившиеся в Бесконечном лесу. Они поведали о том, как наткнулись на двух мертвецов и бежали куда глаза глядят, пока не встретили Мару, собирающую грибы. По их описанию, она была едва ли старше их самих, и при ней имелся только небольшой нож. Марам запрещают сражаться до шестнадцати лет, считая их неготовыми. Но та не убежала, а защитила деревенских детей, которые клянутся, что видели, как…»

На лбу Аарона появляется несколько морщинок, пока он читает дальше про себя. Я закусываю щёку изнутри.

– «…как одному из нежити она разорвала нити своими руками, потому что потеряла нож после убийства первого. Мара рассказала детям, в каком направлении идти, чтобы выйти к ближайшей деревне, но имени своего она так и не раскрыла, хотя позже было установлено, что к тому моменту лишь одна из Мар была подходящего возраста и имя её – Агата». Это всё правда?

Рассказчик описал всё достойно и сухо, но там, конечно же, нет ни слова о том, что стоило детям уйти, как меня стошнило от смрада крови упырей, что покрывала мои руки. А потом я плакала от боли в разорванной нитями руке и скулила, когда мне зашивали ладони служительницы в храме.

И всё же я с удивлением смотрю на Аарона, слушая, как он читает. Я не рассказала всю историю даже Ирине, потому что нарушила правило. Я должна была убежать, а не драться. Хотя обо всём легко можно было догадаться по отметинам у меня на руке.

– Почти. Хотя на деле всё было не так просто.

Я разглядываю забинтованные ладони и только сейчас понимаю, что все мои старые шрамы пропали. После нитей раны всегда аккуратные, хоть и глубокие, заживают они, не оставляя уродливых рубцов, но и не пропадают бесследно. Раньше у меня на ладонях были полосы более светлой кожи, что служило напоминанием, сколько раз я использовала руки вместо стали. После оживления все шрамы пропали, словно моё тело полностью обновилось. Аарон переворачивает несколько страниц и вновь начинает читать:

– «Рассказывают, что она пришла одна. Скинула с плеч чёрный плащ, чтобы взамен накинуть алый, явив стражам, что встали перед ней, свою настоящую суть. И люди ахнули за её спиной, слушая, как она приказывает им позвать принца, что убил её сестру – одну из отмеченных самой Богиней. Толпа роптала вместе с ней, чувствуя ярость и глубину её горя, пока холодный ветер трепал её тёмные волосы. И вытащила она оружие, получив отказ. Одна против нескольких десятков…» – Аарон снова замолкает, пробегая глазами моменты моей смерти. Я решаю, что дальше вслух он читать не станет, но молодой человек тихо продолжает:

– «…Последняя из Мар – Агата умерла в шаге от своей мести, смертью столь жуткой, что принц Серата Ариан сам вытащил каждый из трёх мечей, что пригвоздили её к дверям. Сам уложил её тело на пол, заворачивая в свою же королевскую мантию, и ставшие свидетелями стражи говорили, что он ещё долго сидел с её телом, прося прощения, и клялся он при всех, что Анны никогда не трогал…»

Слушая последние строчки, я не злюсь, но и ничего особенного не чувствую, только хмыкаю, а Аарон поднимает на меня взгляд.

– Принцу стоило сказать всё это мне в лицо, до того как все мои сёстры погибли.

– Ты бы ему поверила?

– Я бы его выслушала, а потом убила. Это было бы честно, и остальные мои сёстры остались бы живы, – морщусь я, понимая, что существовало множество вариантов развития событий, которые могли сохранить им жизнь, но всё произошло так, как произошло.

– Вижу, твоя ненависть ни капли не ослабла, даже спустя столько лет. – Аарон закрывает книгу и с тихим шорохом пододвигает её ко мне по столу.

– Для меня этих двухсот лет словно и не было, – отвечаю я, подтягивая книгу к себе. – Для меня всё произошло совсем недавно.

– Неплохая книга, – с долей равнодушия выносит вердикт собеседник. – Но Даниил говорит, что есть особенная.

– Особенная?

– Да, настоящий сборник с самой достоверной информацией о Марах и Мороках, – серьёзно кивает Аарон. – Книгу эту написал некий Малахий Зотов спустя сто лет после вашего исчезновения. Называется она «Забытое о Марах и Мороках», и Даниил узнал, что в ней содержится множество действительно достоверной информации, но найти труды Зотова ему так и не удалось. Автор написал лишь пару экземпляров, и кто знает… может, они давно сгинули.

– ГОСПОЖА! Госпожа! – Запыхавшаяся Марина ударяется об угол нашего стола.

Служанка тяжело опирается рукой на столешницу, мы терпеливо ждём, пока она сможет произнести хоть слово. Судя по всему, она уже давно бегает, ища нас.

– Его высочество… очнулся! Вас зовут! Нигде не могут найти.

Мы с Аароном переглядываемся и, скрипя стульями, оба вскакиваем на ноги, понимая, что служанка говорит о Николае.

– Что с ним такое, Мара? – моментально накидывается на меня король, как только я вхожу в комнату принца. – Он очнулся, но сонный, бормочет что-то!

В комнате собралась целая толпа: король с тремя стражами, няня и лекарь, Даниил и Елена, а теперь ещё и мы с Аароном. Проигнорировав вопрос, я присаживаюсь на кровать, чтобы осмотреть Николая. Он вяло реагирует на всё происходящее, но его зрачки сужаются и расширяются, хотя принц недовольно мычит, пока я касаюсь его века.

– Прикройте шторы, принесите воды и жидкой еды вроде каши, – прошу я няню, а потом кричу ей вслед, когда она уже достигает дверей: –