Читать книгу "Практическая фейрилогия - Агата Грин"

— Не поняла с первого раза? Ничего мне от тебя не надо!

— Зачем так кричать?

Его брови приподнялись, а потом сурово сдвинулись, и Скендер отчеканил:

— Мне. Не нужна. Твоя жалость.

— Это не жалость, это…

— Это жалость! — рявкнул он. — Мерзкая, отвратительная жалость, от которой меня тошнит! Я нахлебался этой жалости вдоволь, слышишь, человечка?

Я уставилась на сидхе, не зная, то ли возражать, то ли плакать. Знала, что будет такая реакция, что сидхе взорвется, когда я вытащу пирожки, но не учла, что мне может не хватить выдержки, чтобы этот взрыв пережить.

Сидхе, особенно божественные, как Скендер, обладают удивительной способностью: при волнении они заставляют тебя ощутить то же, что сами чувствуют, и это получается само собой. Если они, например, на кого-то сильно злятся, то объект их злости в полной мере ощущает эту злость, тонет в ней, чуть ли не начинает сам себя ненавидеть. В этом и есть основная сложность общения с ними. Поэтому меня так задели оскорбительные словечки Ириана… Чувствительным и впечатлительным натурам общение с сидхе, да и с остальными фейри, противопоказано; друиды настаивают, что вообще всем людям противопоказано общаться с фейри — они даже прожженного циника и сухаря легко доведут до слез.

Глубоко вдохнув, я опустила взгляд, чтобы не удариться в слезы, и заметила, что трава у ног сидхе скукоживается и блекнет прямо на глазах. «Еще один признак божественности, — подумала я, — воздействие на окружающий мир». Вдохнув еще раз, я досчитала про себя до десяти и медленно выдохнула, выпуская вместе с выдохом напряжение и не свою злость. Затем снова взглянула в лицо Скендера, «целясь» взглядом в повязку, ведь она ничуть не мешает ему видеть.

— Человечка? — повторила я сухо. — Ты снова назвал меня «человечкой»? Я ведь дала тебе понять, что это мне неприятно.

— А я дал понять, что мне противна твоя жалость!

— Я тебе сочувствую, Скендер, и в этом нет ничего унизительного. Я принесла тебе пирожки не из жалости, а чтобы как-то компенсировать трату твоего драгоценного времени. У нас, людей, так принято: ты мне, я тебе. Ты мне информацию, я тебе пирожки. Все! И никакого больше контекста.

Мой спокойный размеренный голос подействовал на сидхе благотворно. Он не ушел, не стал ругаться, и травка поблизости перестала увядать.

— Поразительное упрямство, — проговорил он после долгого молчания.

— Люди мало живут, нам надо много успеть за свою короткую жизнь, а если сдаваться, то все упустишь, — пожала я плечами. — У меня осталось меньше трех месяцев на то, чтобы набрать материал. Так что не упускай прекрасную возможность хорошо питаться это время. Ну же, Скендер, попробуй пирожок. Вкусные получились.

Я встала и поднесла ему завернутые в платок, еще теплые пирожки. Скендер откинул край платка, взял самый маленький пирожок и осторожно откусил… прожевал… проглотил… Откусил еще, и процесс повторился.

Я умиленно смотрела на то, как сидхе ест. Покончив с пирожком, Скендер вытер руки об одежду и спросил с подозрением:

— Вид у тебя слишком довольный… Пирожки что, отравлены?

— Какая тебе разница, ты же бессмертный, — игриво сказала я.

Скендер двинулся ко мне с самым угрожающим видом, протянул руку, и… взяв другой пирожок, стал его есть.

— А если он отравлен? — спросила я весело.

— Переживу, — с набитым ртом проговорил провидец.

— Не торопись, — посоветовала я, — если уж травиться, то с удовольствием.

Парочка келпи высунули головы из воды, наблюдая за нашим пикником. Сапфир не удержался, вышел к нам из озера, едва касаясь тонкими легкими ногами земли. Понимая, что приманило духа, я дала ему один пирожок. Проглотив его, келпи потребовал второй. Пришлось дать еще. Когда я потянулась за третьим пирожком, Скендер уточнил, кивком указывая на келпи:

— Ему ты тоже платишь едой?

— Нет, что ты, он просто такой красивый, что я не могу удержаться и не дать ему вкусняшку.

Фейри вдвоем быстро разделались с пирожками. Я убрала платок в сумку и собралась уходить. Скендер вдруг спросил:

— Ты успешна в своем мире, Магари?

— Нет, — печально ответила я, накидывая ремешок сумки на плечо.

— Странно. Ты цепкая и упрямая. Такие всегда достигают успеха.

— Не всегда…

— Если ты не успешна среди людей, то зачем возвращаться? Зачем идти навстречу смерти, которую я предсказал?

— Слишком сложный вопрос… Ладно, фейри, увидимся завтра в это же время. Сегодня у меня еще куча дел.

Сапфир пробежался около, показывая всем видом, что не прочь меня прокатить, но я с кислой улыбкой отказалась от такого милого предложения. В голове прокручивался вопрос провидца. А и правда, зачем возвращаться? Что ждет меня там — невиданный успех? Вряд ли. Великая любовь? Вряд ли.

Скендер спрашивал про успех. Есть ли в моей жизни успехи?

Начнем отсчет с универа. Преподаватели считали меня очередной пустоголовой девчушкой, которая получает высшее образование для галочки, и потому игнорировали пять лет, не замечая ни моих стараний, ни оригинальных курсовых. Хорошо помню, как после защиты диплома умудренные опытом и сединами фейриологи сказали мне: «Деточка, у вас не подходящий для ученого склад ума. Вам лучше забыть о научной карьере и выйти замуж». Они так убедительно расписали мне, какая я тупица, что я растерялась, потеряла боевой дух и, уничтоженная, выползла в слезах в коридор… где на меня наткнулся молодой мужчина. Он галантно предложил мне платок и так очаровательно улыбнулся, что я влюбилась. Роман завертелся быстро, вскружил голову, но свадьба не состоялась. Несостоявшиеся родственники несостоявшегося мужа заявили: «Дорогуша, с вашей наследственностью и фантазиями вам лучше строить карьеру, а не надеяться на замужество». Вот так в один год мне двумя точечными ударами подпортили самооценку, превратив в создание, сомневающееся как в своем уме, так и в своей привлекательности. Стараясь занять и отвлечь, дядя взял меня на работу в свое бюро. Затем я устроилась в журнал «Сверхи», познакомилась с Дюком, и воспрянула духом, возродилась, как птица феникс, став снова энергичной и веселой Магари. Можно счесть это успехами? Можно! Но тут на сцену вышел рыжий, я попалась в его ловушку и получила страшное пророчество!

Я задумалась о том, как бы повел себя дядя в моей ситуации, и пришла к выводу, что он вообще бы не попал в холмы, потому что умен, зрел и опытен. Только наивные, поздно взрослеющие дамочки вроде меня попадают в такие ситуации. Может, не так уж неправы были мои преподаватели? Может, не так уж неправы были родители моего первого мужчины? Может… возвращаться не стоит?

Глава 16

С каждым днем становилось холоднее. Листья облетали с деревьев, начала подмерзать земля, свет Файдкамена становился прозрачнее и строже, безжалостно высвечивая унылые пейзажи. Гоблины все реже выходили из пещер, совсем перестали показываться мелкие фейри, разве что спанки все так же летали возле топей, стараясь завлечь в ловушку хоть кого-то. Бывало, Дианн посылала меня за очередным ингредиентом очередного зелья, и я замечала в теряющем свое лиственное убранство лесочке костяные деревья.