Читать книгу "Те, которых не бывает - Нина Семушина"

– Во дворе чего? – Настя интуитивно ухватилась за ключевое слово. – И если это место с качелями, то как туда снова попасть?

– Во дворе Дома Одного Окна – это городская легенда, которую все знают, но никто никому не рассказывает. – Кондуктор почесал переносицу и снял очки. Выглядело это в точности так, как если бы он вынырнул из чёрно-белого в цветное кино. Но Настю такие мелочи уже не очень интересовали.

– То есть если я выйду на остановке «Дом Одного Окна», я снова туда попаду?!

– На этой остановке нельзя выйти. – Кудрявый зеленоглазый парень как-то грустно покачал головой. – Ты не попадёшь в Дом Одного Окна до того дня, когда это будет нужно, и я надеюсь, что этот день наступит ещё не скоро. Но ход твоей мысли мне нравится.

Трамвай остановился, вздрогнул и открыл двери. Запахло дождём и липовым цветом; с остановки доносилась музыка – кто-то хрипло жаловался из динамиков на то, что с ним сделали химия и жизнь. По ступенькам поднялись двое – высокий худой мужчина непонятного возраста с длинными, совершенно серебряными волосами и пожилая невысокая цыганка с роскошной косой, которая если и знала, что такое седина, то разве что в теории и через третьи руки.

– Остановка «Сад Свердлова», – объявил кондуктор. – Трамвай следует в депо со всеми остановками. Оплата проезда сегодня…

– Городскими легендами, которые все знают, но никто никому не рассказывает! – выкрикнула Настя, пока он не успел договорить.

Наступила тишина. Зеленоглазый парень улыбнулся до ушей – казалось, что он сейчас улыбнётся ещё шире, как Чеширский Кот. Кондуктор пожал плечами, снова надел очки и спокойно повторил, повернувшись к вошедшим:

– Оплата проезда сегодня городскими легендами, которые все знают, но никто никому не рассказывает. Передавайте за проезд, пожалуйста.

Вошедшие выглядели так, как будто дождь на улице их совершенно не касался. В прямом смысле: может быть, конечно, они стояли под козырьком остановки, но их явно не коснулась ни одна капелька воды. Даже самая маленькая.

Они сели через проход от кондуктора и кудрявого зеленоглазого парня, пожав им руки, как старым знакомым.

– Здравствуйте, Игорь Иваныч. Вы куда путь держите? – поприветствовал седого кудрявый.

– Привет, Ян. Сколько лет, сколько зим. Да вот, решил навестить Пенелопу и учёного кота погулять сводить. Завтра будет опять концерт, будет не до того. Ты, кстати, придёшь?

– Я не знаю, дел много. Как с Асиными управлюсь, сразу надо за свои, так весь день и проходит. – Ян вздохнул и убрал за уши свесившиеся на лицо волосы. Настя с удивлением заметила, как много в них седины, и ей стало его немножко жалко.

– Если тебе чем-то надо помочь, Ян, ты же знаешь, я готов. А вы, Рада Аркадьевна, придёте?

– Приду: раз пропустишь, а потом тебе Берта всю неделю сниться будет, чего доброго! Заболтаешься с ней – так и работу проспать недолго.

– Ой, да неправда. – Ян раздражённо махнул рукой. – Она никогда так не делает. Берта Исааковна очень скромная и вообще не любит людям сниться, её постоянно приходится упрашивать. Она всё время боится кого-нибудь расстроить.

– Шучу я, шучу. Просто соскучилась по ней очень, – вздохнула пожилая цыганка.

Настя сидела, вжавшись в жёсткое сиденье, и старательно делала вид, что смотрит в окно, за которым величаво проплывали мотовилихинские заводы, мимо которых обычные трамваи, кажется, не ходили уже лет десять, – но на самом деле, конечно же, ловила каждое слово этих странных людей, не намокающих под дождём. Что за концерт? И может ли быть в этом городе два музыканта, которых зовут Берта Исааковна? Ведь нет же. Конечно, не может. Значит…

– Всё это прекрасно, но, во-первых, до какой остановки вы едете и, во-вторых, у вас не оплачен проезд, – тактично напомнил Кондуктор (поскольку он так и не представился, Настя решила просто мысленно добавить этому слову капитализацию).

Рада Аркадьевна закатила глаза. Игорь Иванович повернулся к Кондуктору:

– Мне – до улицы Революции. За проезд… чем там? Городскими легендами, которые все знают, но никто никому не рассказывает? Хорошо, чего же далеко ходить. Вот, например, на Сибирской есть памятник Пушкину – про который вы все, конечно, всё знаете; даже то, что его когда-то потеряли и почти по сказочной случайности нашли спустя десять лет на помойке возле завода. Это, конечно, очень оптимистичный факт – если в нашем городе можно найти потерянный памятник, значит, возможно, и другие потерянные вещи неожиданным образом отыщутся. А рядом с памятником есть бронзовые решётки-барельефы с героями сказок Пушкина. Они, конечно, не такие легендарные, но очень полезные: о русалочий хвост можно открыть банку пива, а на бороду карлику опереться, когда завязываешь шнурки. Сказочная польза, в общем. Но есть у них ещё одна особенность. Бронза, конечно, не самый теплопроводный сплав в мире, но даже она может отозваться на человеческое тепло довольно быстро. Поэтому фигуры на барельефах легко оживают. Русалка, например, даже когда-то закончила соседний Педагогический университет по специальности «Психология развития» и не прочь кому-нибудь оказать консультацию по воспитанию детей и особенно по вопросам закаливания. Но я бы не советовал вступать с ней в научные споры: возражений она не любит, а собственные её концепции всё же достаточно сырые, и в них много воды. Зато учёный кот – в высшей степени приятный и образованный собеседник; кстати, очень любит молоко (взрослые кошки плохо переносят лактозу, если только они не бронзовые) и долгие прогулки на берег Камы, когда никто не видит. Правда, со временем у кота ухудшилось зрение (годы берут своё, особенно когда много читаешь), и теперь мне или другим его друзьям приходится его сопровождать. С другими персонажами я общался меньше, но у них тоже, без сомнения, очень интересная внутренняя жизнь, и в городе есть много людей, которые могут о них рассказать – но почему-то никогда этого не делают, иначе и моя история не подходила бы под сегодняшние критерии. Достаточно?

– Вполне. – Кондуктор поправил очки, улыбнулся совершенно заворожённой Насте и щёлкнул кнопкой диктофона. – Следующий. Рада Аркадьевна, а вам докуда?

– А? Что? До Рабочего посёлка. – Рада Аркадьевна, кажется, задремала и даже начала немного похрапывать: было очевидно, что уж ей-то эта городская легенда точно была известна и она совершенно не понимала, зачем кому-то нужно её рассказывать. – Что ты говорил там про проезд? Байки, которые все и так знают? Студент, ведь скучно же, да и у тебя они все есть ещё со времён, когда ты с Аидой Хароновной ездил и песни в переходах пел.

– Ну, может, новую найду, – философски отозвался Кондуктор и кивнул на Настю. – Да и молодое поколение жаждет историй. Так что расскажите им что-нибудь.

– Это тебе, что ли, баек не хватает? – грозно спросила Рада Аркадьевна, смерив Настю оценивающим взглядом. – Так бы и сказали: нужны истории, от которых и ребёнок со скуки уснёт. Ну давай, выбирай, что тебе рассказать перед сном.

Настя растерялась. Всё было слишком интересно. Кто такая Аида Хароновна? Чему учился Кондуктор, если он студент? В конце концов, как сделать так, чтобы тебе приснилась Берта Исааковна, – и почему этот кудрявый Ян так хорошо разбирается в том, что и кому снится? Вопросов было слишком много, и хотелось задать их все одновременно – потому что Настя к своим тринадцати точно знала, что невидимые котята исчезают из кустов, грифоны улетают и завтра эти люди уже, скорее всего, не поедут в трамвае и, значит, унесут свои тайны с собой. Но ладно. Нужно быть последовательной.