Читать книгу "Четверть века в Америке. Записки корреспондента ТАСС - Андрей Шитов"

Опять-таки и это задним числом по сути признают в США. Говорят и пишут, что Россия вмешивалась в выборы не столько для того, чтобы прямо помочь Трампу, сколько для того, чтобы просто посеять в Америке разброд и шатания, подорвать всю американскую демократию в целом.

Но тогда позволительно спросить: какова цена этой демократии, если ее, по признанию ее собственных апологетов, можно вот так вот издалека и задешево подорвать?

Стоимость президентских выборов в США в последних избирательных циклах измеряется в миллиардах долларов. Правда, Трамп в 2016 году из-за неверия в успех экономил и в целом потратил почти вдвое меньше соперницы-фаворитки (примерно 398 млн долларов против 768 млн долларов). Но на 2020 год и он поставил себе нижний порог по сбору средств в 1 млрд долларов.

По-моему, чтобы эффективно вклиниваться в подобные планы со стороны, никаких денег не хватит. Другое дело, что возможен, конечно, своевременный вброс компромата — информации или дезинформации. В Америке такие вещи называются «октябрьскими сюрпризами», хотя они и не всегда приберегаются до самого последнего момента.

Летом 2016 года позиции Клинтон были серьезно подорваны публикацией данных о том, что Национальный комитет Демократической партии (НКДП) США активно подыгрывал ей во внутрипартийной борьбе с основным соперником — сенатором Берни Сандерсом. Тогда же на весь мир прогремел издевательский призыв Трампа: «Россия, если ты слушаешь, надеюсь, ты сможешь найти 30 000 пропавших электронных писем. Думаю, ты скорее всего будешь щедро вознаграждена нашей прессой».

Имелась в виду якобы бесследно пропавшая переписка Клинтон по электронной почте, которую она даже в бытность госсекретарем США в нарушение всех правил секретности вела с домашнего компьютера. Перед выборами тема была у всех на слуху: спорили о том, почему Хиллари не привлечена к ответственности за нарушение режима; утверждали, что информацию из НКДП «слили» в прессу его собственные инсайдеры, а не добыли иностранные хакеры. Тем не менее публичный призыв Трампа был сразу воспринят демократами как чуть ли не прямое доказательство его «сговора» с Россией и предательства национальных интересов.

Сам Трамп, уже став президентом, объяснял, что тогда просто «саркастически шутил с аудиторией». И, конечно, вряд ли он мог бы себе позволить всерьез публично произнести подобное, если бы действительно хоть о чем-то тайно сговаривался с Москвой. Другое дело, что, как говорится, «в каждой шутке есть доля шутки».

Мышь родила мышь

Когда весной 2019 года двухлетнее расследование Мюллера наконец завершилось безрезультатно, президент России констатировал, что «гора родила мышь».

Но оппозиция в США на этом не успокоилась и заставила престарелого спецпрокурора дополнить доклад по итогам следствия многочасовыми показаниями в Конгрессе. Он выступил настолько неудачно, что, по определению гарвардского профессора-правоведа и закоренелого трампоненавистника Лоуренса Трайба, «не только не вдохнул новую жизнь в свой обличительный доклад, но и, напротив, высосал из него остатки жизни».

Трамп, который поначалу сильно нервничал, в итоге пришел в восторг. Он даже издевательски «поблагодарил» оппозиционную Демократическую партию в Конгрессе за организацию слушаний и резюмировал: «У демократов не было ничего. А теперь у них меньше, чем ничего».

Я же для себя после выступления Мюллера внес уточнение в крылатую фразу Эзопа. Как сказала, пусть и по другому поводу, жена одного моего приятеля, в данном случае «мышь родила мышь».

Американских либералов можно понять. Они страстно уповали на спецпрокурора и в своих мечтах наделяли его сверхчеловеческими способностями. Мюллера изображали в образе Супермена, причем буквально — вплоть до пластиковых игрушечных фигурок и комиксов.

Для «страны красивых упаковок» это нормально. Но на самом деле грозный с виду обер-прокурор — тоже всего лишь обычный человек и чиновник, всегда умевший держать нос по ветру.

«Вера в Мюллера была рождена отчаянием, — писала британская Guardian. — На самом деле он был стареющим бюрократом-республиканцем и никогда не славился серьезными вызовами людям во власти. Он был апологетом иракской войны и массовой слежки за гражданами, надежным слугой вашингтонского истеблишмента. И чтобы увидеть в Мюллере рыцаря в красном плаще, требовалось большое умение выдавать желаемое за действительное».

Правда, без такого самообмана политика не живет ни дня. И теперь либеральные СМИ в США утешаются оброненной спецпрокурором фразой о том, что обвинения в создании помех правосудию теоретически можно предъявить президенту страны и после отставки…

Кто чаще

Для полноты картины к сказанному необходимо кое-что добавить. Прежде всего напомнить, что Соединенные Штаты чаще, чем любая другая страна в мире, пытаются вмешиваться в ход выборов в других государствах.

Россиянам, которые помнят историю с «коробкой из-под ксерокса» и прямое участие заокеанских «специалистов» в президентских выборах 1996 года в нашей стране, других доказательств скорее всего не требуется. Для остальных же такие доказательства собрал научный сотрудник Института политической жизни и стратегии при университете Карнеги-Меллона в Питтсбурге (штат Пенсильвания) американец израильского происхождения Дов Левин. Он как раз на эту тему защищал докторскую диссертацию, а тут вспыхнул «Руссогейт», вот сведения и пригодились.

По этим данным, за период с 1946 по 2000 год США по меньшей мере 81 раз пытались влиять на избирательные процессы в других странах. У СССР и России Левин насчитал за те же годы 36 подобных попыток. Рассказывая об этом Общественному радио США (NPR), он упоминал и другие страны — Китай и Венесуэлу при президенте Уго Чавесе, — но количественных оценок не приводил.

Эксперт подчеркивал, что выявлял и анализировал именно случаи вмешательства в ход выборов, а не прямые попытки «смены режимов». «Я не говорю об организации тайных переворотов, как в Иране в 1953 году или в Гватемале в 1954 году, — сказал Левин. — Я беру только те случаи, когда США пытались прямо влиять на выборы в пользу одной из сторон. Если включать и другие типы вмешательства, то общее число, конечно, может быть выше».

На просьбу привести пример, когда бы действия США принесли конкретные плоды, политолог сослался на президентские выборы 2000 года в Югославии. «Слободан Милошевич боролся там за переизбрание, а мы не хотели, чтобы он оставался у власти, — сказал он. — Мы всеми способами поддерживали кандидата оппозиции Воислава Коштуницу. Финансировали оппозиционеров, организовывали их подготовку, обучали навыкам ведения кампаний. И, по моим оценкам, эта поддержка сыграла ключевую роль и позволила оппозиции одержать победу».

Известно, кстати, что сербский опыт активно использовался и тиражировался позже организаторами «цветных революций» в других местах, включая Украину.

Левин утверждает, что примерно в трети случаев вмешательство в чужие выборы осуществляется «публично», то есть открыто. В остальных случаях такие операции проводятся тайно, «без ведома избирателей в целевой стране перед выборами».