Читать книгу "Найденыш 4. Восхождение - Валерий Гуминский"

— Знаешь, замечательно. Я даже представляю себе, как здесь летом хорошо будет. Сад расцветет, можно будет ходить к реке, С Мишкой гулять.

— По Петербургу не скучаешь? — усмехнулся Краусе.

— Знаешь — нет, — мотнула головой молодая женщина. — Может оттого, что привыкла к небольшим городам, а к столице не успела прикипеть сердцем. Нет, сейчас мне достаточно того, что ты рядом.

Костя в душе был рад, что Веронику устраивает их положение. А что еще мужику надо? Все есть, кроме глубоко запрятанной досады. Жизнь могла сложиться по-другому, подумай он своей головой, когда Китсеры активно крутились вокруг отца и о чем-то его просили. Не заставляли, не угрожали — просили посодействовать. В результате семейных разногласий Костя сейчас дистанцировался от родителей, потерял друзей из прошлой жизни (испугались императорского гнева), и теперь вынужден поступиться своими принципами. Звания дворянина его не лишили — уже хорошо. Предложение Назарова о вассалитете возмутило Костю, но по прошествии времени оно обретало черты некой привлекательности с перчинкой. Правда, отец проклянет его, если узнает….

Никита после похорон деда встретился с Костей всего один раз, и то как-то на бегу, рассеяно спросив, можно ли теоретически выстроить телепортационный тоннель от Вологды до Петербурга с двумя жесткими привязками к месту. Костя ответил, что проблемы возникнут лишь в случае энергетической подпитки канала. Если планируется держать его в активном состоянии, то потребуются дополнительные расчеты, а если использовать редко — никаких проблем не видится вообще. Никита даже улыбнулся и пообещал попозже обрисовать ситуацию более обширно. И где-то пропал. Заседает с директорами, ищет генерального управляющего. Пронесся слух о назначении барона Коваленко на самый опасный и ответственный участок. Кто-то негодовал, кому-то вообще было безразлично. А Костя недоумевал. С чего бы Станиславу Евгеньевичу, долгие годы возглавлявшему Казенную Палату, принимать предложение Никиты. Или он чего-то не знает?

Однажды, после ужина, Костя вспомнил, что забыл купить сигареты по пути домой. Задумавшись, проехал мимо специализированного магазина, где продавали хороший табак и качественные сигары, и сигареты. Господин Форзон — хозяин этого магазина — знал толк в пристрастиях дворян, и продукция была направлена на удовлетворение вкусовых потребностей этой ниши населения Вологды. Старый еврей имел связи со всеми производителями, использовавшими только лучшие сорта табака из Кубы, Доминики, Латинской Американской Республики, включавшей в себя княжества Белиза, Сальвадора, Никарагуа, Панамы и Коста-Рики. Папиросы, сигары и сигареты поступали к Форзону из Европы и САСШ. Краусе удивлялся, почему при такой бешеной популярности Самуил Бен-Цвик не открывает филиалы в Москве и Петербурге. Впрочем, кому какое дело до решений седовласого предпринимателя. Он уже двадцать лет здесь успешно продает свои красочные коробки с хорошим товаром. И не собирается никуда переезжать.

Костя предупредил Веронику, что хочет съездить до табачного магазина. В принципе, от места, где они жили, до Форзона можно было пешком дойти. «Табачные изделия» находились на пересечении Сибирской и Подлесной улиц. Но Костя еще не загнал машину во двор особняка, и поэтому решил ехать на ней. Время позволяло, и он вел свою новую «ладогу» спокойно, не торопясь. Магазин еще не закрылся, освещая ярким светом двух панорамных витрин прилегающую площадь. Здесь разрешалось останавливать транспорт, но не более чем на полчаса, и Костя аккуратно припарковался к краю дороги, машинально взглянув на часы. Полиция особо не лютовала, но почему-то весьма болезненно относилась к мелким нарушениям. Чтобы избежать квитанции на лобовом стекле, стоит поторопиться и не задерживаться долго в магазине. А то Форзон любит языком за жизнь потрепать.

Пропахший терпкими запахами различных сортов табака, магазин не отличался большими размерами. Он занимал площадь двух скромных квартир, потому что для сигарет и папирос не требуется много места. Середина зала, выложенная кафельной плиткой с тематическими рисунками в виде листьев табака, трубок и прочих атрибутов, выглядевших стильно, была свободна от демонстрационных стоек и витрин. Продукция располагалась вдоль стен, огражденная стеклянными стойками в виде буквы «П», за которой обычно стояли два продавца. Сейчас здесь находился только старый еврей, деловито щелкая кнопками древнего калькулятора. Считал выручку, пройдоха.

— Добрый вечер, Самуил, — приветствовал его Костя, как того и требовал Форзон. Не любил он, чтобы клиенты еще и отчество присовокупляли. Длинно и глупо, пояснил старик однажды молодому Краусе. — Я не помешал вам?

— Никоим образом, — блеснули очки на носу Форзона. Он поднял голову и приветливо кивнул. — Добрый вечер, Костя. Решили навестить старика ради пары слов или покупки своей любимой «Румбы»?

— Угадали, — улыбнулся Костя. Сигареты с кубинским табаком «ориенте» ему нравились больше, чем эксклюзивные сорта. Что-то зацепило в нем однажды молодого телепортатора, пристрастившегося к курению. Даже упаковка нравилась. Не мягкая пачка с красочными видами знойной карибской страны, а твердая картонная коробка с двумя плотными рядами ошеломляюще пахнущих гильз, одна над другой. Такую, конечно, в кармане не поносишь, но для этого у Кости был портсигар. — Совсем из головы вылетело, что все выкурил. Мне как всегда….

— Я бы предложил вам взять оптом, дорогой Костя, — Форзон сделал несколько шагов в сторону, выдвинул на себя ящик стенного шкафа и достал коробку «Румбы», — но тогда вы надолго забудете дорогу к доброму дядюшке Самуилу. Мне, конечно, выгодно продать вам только одну коробку, и увижу я вас только через десять дней.

— Почему через десять? — засмеялся Костя, выкладывая деньги на пластиковую плоскую тарелочку для мелочи.

— Потому что в коробке «Румбы» тридцать сигарет. А вы выкуриваете три в день. Итого — десять дней, — сделал непроницаемое лицо Форзон, с трудом сдерживая смех. Больно уж Костя выглядел растерянным.

— Странно, я об этом не думал.

— Зато у меня хорошая память на визиты моих клиентов, — поднял палец, как в назидание, еврей. — Здесь, в этой голове, настоящий архив, картотека. Я помню каждого своего покупателя, их пристрастия, интересы и желания. Ну и сроки, когда жду их в гости. Вот сегодня вы изволили опоздать, и я начал сомневаться в своем даре.

— Сильно, — покачал головой Костя.

— Как вам работается в «Изумруде»? Не жалеете, что переехали в Вологду?

— А откуда вам, Самуил, известно о моей работе? — напрягся Костя. Все-таки Корниенко не зря инструктировал его на предмет вот таких разговоров. Любопытство посторонних людей должно мгновенно пресекаться на корню, но в то же время разрешалось в исключительных случаях поддерживать разговор и попытаться выяснить, с какой целью незнакомый человек спрашивает о стратегическом предприятии, пусть и под частным управлением.

Форзон мелко рассмеялся, отсчитывая сдачу.

— Вологда — город маленький. Да-да, скромный, в меру удобный и пригодный для хорошей жизни, но маленький. Здесь все всё знают. Ваша семья приехала из Петербурга, купила особнячок с помощью клиентской службы «Изумруда». А то, что вы работаете на молодого господина Назарова — так и вовсе не секрет.