Читать книгу "Найденыш 5. Чужемирец - Валерий Гуминский"

Глава первая

Мши, Новгородская земля, август 2011 года

Противное дрожание вызывающего амулета, лежавшего под подушкой, разбудило князя Захарьина. Проснувшись от вибрации, он несколько секунд приходил в себя ото сна, пока окончательно сформировавшаяся мысль не подняла его на ноги. Сигнал амулета означал одно: его люди, уезжавшие на Мезень, вернулись с очень интересными вестями. Афанасий Васильевич строго-настрого предупредил, чтобы будили в любое время, если прибывший эмиссар привез с собой заслуживающие того новости.

Видать, они были важны, раз челядь осмелилась дать сигнал на амулет.

Аккуратно, чтобы не разбудить жену, он сел и опустил ноги на прохладный пол. Стянул с тумбочки наручные часы и посмотрел на время. Четыре утра. Однако… Не утро, не ночь, а так — волчье время. Про себя вздохнул и прислушался к тишине, повисшей в спальне. Супруга тихо посапывает за спиной, укутавшись в теплое пуховое одеяло. В окно льется предрассветный мутный кисель, в котором мало что можно разглядеть.

Прошлепав босыми ногами до окна, отодвинул легкую штору в сторону. Со второго этажа хорошо виден внутренний двор, окруженный массивным забором из дикого камня. Любил Захарьин постройки из этого доброго материала. Даже фундамент дома и нижний уровень, то бишь подвал, целиком из него выложен. Благо, материала в округе хватает.

Двор пуст. В туманной дымке видны ворота, домик охраны со светящимся окном, похожим на масляное пятно в молоке. Князь знал, что родовой особняк охраняют верные люди, и отсутствие передвижения по периметру отнюдь не указывало на безалаберность тех, кому вменялось защищать жизнь господина. Помимо магических систем защиты, опутавших забор, и прячущихся в ветвях деревьев особых плетений, реагирующих на чужаков, Захарьин не чурался современных средств слежения. Модные сейчас видеокамеры полностью перекрывают проблемные места. Пусть наемники Рюриковича пытаются проникнуть сюда — все сгинут в подземных казематах. Клан Захарьиных не так легко уничтожить.

Афанасий Васильевич поморщился от этих мыслей. Так-то оно так, если не вспоминать, что родовые земли вокруг Мшинского болота куплены им у торгашей Борецких за баснословные деньги, опустошивших казну Захарьиных чуть ли не досуха. А что делать, если пришлось бежать из Москвы, как многим старобоярским родам, и оседать невесть где, лишь бы спасти свою жизнь. Посадник Великого Новгорода Дмитрий Ефимович Борецкий охотно принимал беглецов в те смутные времена, и даже давал им возможность селиться на окраинах новгородских пятин. Однако редко кто мог выкупить землю для родового поместья. Захарьины смогли, и теперь отсюда их не выкуришь. Дудки! Правда, взамен такой услуге беглый московский род обязан стоять на стороне Борецких в случае войны с Тверью.

Накинув халат на крепкое тело, не потерявшее к пятидесяти годам отличной формы, Захарьин тяжко и протяжно зевнул, не забыв нарисовать пальцами в воздухе охранный знак против нечисти, норовящей завладеть душой и телом, он тихо выскользнул из опочивальни в примыкающую к ней комнатушку, где всегда несли службу верные гридни — опытные бойцы клана. Вот и сейчас при виде господина один из них вскочил с узкой и неудобной тахты (а чтобы не возникло желания прикорнуть на пару часиков!) и распахнул дверь, выводящую на галерею второго этажа.

Сама галерея расходилась радиально на четыре крыла. В восточном жили младшие дети, а в западном — уже взрослые сыновья Иван и Алексей со своими женами и малыми детьми. Захарьин не собирался отпускать родную кровь на вольные хлеба, боясь за их жизнь. Надо здесь укрепляться, скупить еще немного землицы, чтобы было где развернуться. Он понимал, что дает шанс для «ночных гостей» Рюриковичей накрыть разом весь клан противника, но и дробить силы не хотел. Поэтому и меры по охране поместья были беспрецедентные.

С галереи вниз вела широкая витая лестница с вычурными балясинами и желтыми лакированными ступенями. Захарьин спустился по темно-красной дорожке в гостиную, обставленную в духе старорусских московских теремов, но с современными нотками в виде огромной плоской панели телевизора, удачно вписавшейся в интерьер; с массивной музыкальной системой с акустикой из орехового дерева, удачно спрятанной в нишах мебели (детишки любят смотреть фильмы как в кинотеатре. Глава рода понимал, что городские радости для них малодоступны, а поездки семьей в Великий Новгород были редки); да, пожалуй, и мягкая мебель из добротной кожи.

Внизу возле столовой его ждал еще один гридь.

— Хозяин, — учтиво склонил он голову. — Семен в подвале. Я провожу вас.

— Все вернулись? — снова прислушался к тишине дома князь.

— Так точно. Все удачно вышло. Без потерь приехали. Привезли того, кто вам нужен.

Стараясь не показывать своего нетерпения, Захарьин пристроился следом за гридем, входящим в ближнюю охрану (те, кто охранял внешний периметр, в дом никогда не заходили. Функции посредника брал на себя старшина или десятник в ранге одаренного стихийника), а значит, имевший право доступа в самые мрачные закоулки кланового особняка.

Пройдя весь дом, они свернули в коридор, выводивший к хозяйственным комнатам. Спуск в подвальное помещение находился в одной из них, заделанной под «служебную комнату для инвентаря», как гласила табличка, и подальше от глаз прислуги. Конечно, все были в курсе, что такая комната существует для иных целей, и попасть в нее вряд ли рискнули бы. Себе дороже выйдет. Массивная металлическая дверь, глазок, внутренний замок с мощными ригелями, уходящими в пол, потолок и в боковые стены надежно закрывали то, что находилось за преградой. Противника, имеющего все боевые и магические средства для прохождения препятствий, вряд ли удержат такие двери, но для прислуги сюда ход заказан раз и навсегда.

Гридь приложил к двери круглый амулет с мерцающими серебристыми искорками в глубине камня. Внутри щелкнули механизмы — створка сама по себе распахнулась, пропуская князя.

— Можешь быть свободным, — отпустил сопровождающего Захарьин. — Дальше я сам справлюсь.

— Слушаюсь, княже, — кивнул парень и словно бы невзначай положил руку на потертую кобуру, намекая, что будет стоять возле дверей.

Афанасий Васильевич толкнул очередную железную дверь, ведущую в подвальное помещение, и начал спускаться по каменной лестнице, держась за поручни. Ощутимо потянуло свежестью. Здесь всегда было прохладно: и летом, и зимой, благодаря магическим артефактам, вмурованным в стену. Хорошее освещение в виде плафонов на стенах, жилы проводов, аккуратно собранных в огромные пучки и тянущиеся по коридору с ответвлениями в другие рукава подвала. Миновав правый коридор, уводящий в сектор видеонаблюдения, Захарьин дошел, наконец, до служебной комнаты, где его ждали.

Внимательно окинув взглядом помещение со скудной обстановкой: стол, несколько стульев, беленые стены, ярко светящий под потолком плафон. Посредине комнаты на табурете сидел тщедушный пожилой мужчина с жесткой седоватой щетиной. Он тщательно скрывал страх и мучительное ожидание своей участи, но при виде вошедшего князя сжался еще больше.